И я планировала стать его любимым клиентом в ближайшее время.

Он был вежлив, хотя у меня возникло ощущение, что я ему не нравлюсь. Тем не менее, договор с ним будет выгоднее, чем закупка в супермаркете. И он согласился вести со мной дела, хотя я и была ничтожной по сравнению с другими заведениями, с которыми он работал.

Затем я обошла две пекарни, надеясь найти ту, что будет с радостью готова сотрудничать со мной. Я хотела предложить клиентам что-то вроде сладостей, но я не была пекарем. То есть, я могла бы испечь, но это не было моей специальностью. К тому же у меня не было на это времени.

Я надеялась найти местный магазин, который захотел бы объединиться со мной. Я бы продавала их продукцию и рекламировала их выпечку, а взамен они приготовили бы достаточно сладостей для меня, чтобы у меня всегда был запас. И в идеале, они бы тоже рекламировали мой фудтрак.

Я оставила записку для владельца в одной из пекарен с просьбой, чтобы он мне позвонил, и была категорически отвергнута в другой. Там даже не стали рассматривать такую возможность.

Мне хотелось стряхнуть с себя этот отказ. Я знала, что прошу слишком много. Кроме того, они не знали меня. У меня не было репутации. Ни опыта. Ни любых других качеств, которые искупили бы мою биографию. Но я не ожидала, что от меня попробуют просто отгородиться. Я ведь просто хотела начать разговор.

Моё настроение упало ещё больше после попыток отыскать фермерский рынок. Один рынок я нашла, он расположился на краю города, и там можно было найти художественные галереи и магазины подержанных хипстерских вещей. Я пошла туда в надежде на свежие, экологически чистые овощи, но вместо этого нашла органические цветы.

Здесь было прохладно, и учреждение было наполнено оригинальными изделиями искусства и ювелирными украшениями. Я купила бледно-розовый лак для ногтей, который должен был лучше подойти мне, чем купленные в магазине ранее. Но овощей нигде не было видно.

К тому времени, как я ушла, я была раздражена и разочарована. Только на полпути к площади я сообразила, что надо было спросить у одного из продавцов, не знают ли они, где я могу купить продукты получше.

Я ударилась лбом о свой выцветший руль и проигнорировала разочарование, кусающее меня под кожей.

Это был мой родной город, но я так давно уехала. Институт кулинарного искусства Шарлотты находился в Шарлотте, всего в нескольких часах езды отсюда. Но после обучения я осталась там со своим парнем, заигравшимся в семью и создающим жизнь, которую я не хотела.

Было почти невозможно найти предлог вернуться домой и навестить отца и Ванна, хотя это было так близко. Только в конце моего академического отпуска в Европе, папа написал мне по электронной почте о своём слабом здоровье. Я наконец-то вернулась домой в Дарем и призналась во всём Молли. Папе и Ванну достались размытые факты, но и их было достаточно. Этот город был единственным местом для меня после того, как я вернулась в Америку.

Я совсем не знала город Дарем. Я знала знакомые детские места у дома и достаточно о городе, чтобы доехать до большинства районов, не заблудившись. Но я не знала всех тонкостей города, которые узнаешь, когда становишься взрослым. И я не знала всех маленьких секретов, которые нужны человеку моей профессии, чтобы выжить.

Я припарковалась за велосипедным магазином и схватила блокнот. Мне нужно было провести инвентаризацию, прежде чем я решу с меню на этой неделе. Кроме того, я надеялась, что мой любимый фургон и дьявол через дорогу будет стимулировать необходимое вдохновение.

Просунув голову в дверь магазина велосипедов, я улыбнулась Ванну.

— Эй. Ты сегодня один?

Он поднял глаза от кассы, где сидел на высоком табурете и читал журнал по фитнесу.

— Скотт опаздывает, а Мэйзи не могла дождаться его приезда, поэтому я замещаю его.

— Тем лучше для тебя, — сказала я ему. — Увидишь, как живут те, кто на тебя батрачит.

Он нахмурился, глядя на меня.

— У меня трое сотрудников. Я точно не живу на широкую ногу.

Я окинула его взглядом.

— У меня едва живой микро-бизнес с одним человеком, так что твой бизнес — это целое царство, Ванн.

— Говорит владелец малого бизнеса владельцу другого малого бизнеса.

Я сморщила нос, глядя на него.

— Да, но у меня нет даже одного сотрудника. У меня просто есть люди, которыми я манипулирую, чтобы они помогли мне за бесплатную еду.

— Я думаю, тебе нужно больше людей, — он издал звук, который так меня раздражал. — Мы с Молли не всегда будем в силах помочь.

Я прислонилась к дверному косяку. Он был прав.

— Мне нужно больше друзей.

Он рассмеялся.

— Тебе нужен парень. Рабский труд является частью сделки.

Он пошутил. Я знала, что он шутит. Тем не менее, болезненное чувство прокатилось по моему животу, и моё сердце сразу же начало колотиться в груди.

— Я лучше сама разберусь. Хотя, спасибо за совет.

Его лицо вытянулось от моего тона, и я сразу же увидела его сожаление.

— Я ничего такого не имел в виду...

— Не беспокойся об этом, — оборвала я его. — Я знаю.

Его лицо стало задумчивым, и он покачал головой.

— Вера, не все парни плохие. Ты не можешь списать нас всех со счетов.

Я откашлялась и попыталась пошутить.

— Ну, очевидно, я списываю со счетов тебя. Ты мой брат. Фигово.

— Это не то, что я хотел сказать. И ты это знаешь.

— Пойду поработаю. Увидимся позже.

— Вера.

— Ох, папа хочет пригласить нас на тако вечером. Ты в деле?

Он наморщил лоб, но махнул рукой.

— Когда?

— Хм, попозже? Мне нужно сделать кое-какую работу. И он сказал, что не торопится. Просто на всякий случай будь готов.

— Я закончу около шести. Могу забрать тебя и папу?

Я медленно выдохнула, радуясь, что мы отошли от разговора об отношениях.

— Отлично.

— Тогда увидимся.

— Пока, Ванн. Продолжай в том же духе.

— Иди давай.

Несмотря на наш напряжённый момент, я улыбнулась и пошла к фургону. Ванн не бросил папу в отличие от меня, когда переехал, но он всё равно не стал бы тратить время на тако до постановки диагноза. Ещё полгода назад у моего отца были серьёзные проблемы со здоровьем, связанные с мочевым пузырем. Но это было всё. Мы волновались. Мы надеялись на лучшее. А потом мы собрались все вместе, когда прогнозом стал рак, вместо полипов и профилактической помощи. Теперь, когда папа боролся с четвёртой стадией рака мочевого пузыря, мы оба испытывали давление от того, как мало времени у нас осталось с ним.

Я начала скучать по прохладному воздуху магазина Ванна, как только вышла на улицу. Боже, ну и жара. Я с нетерпением ждала осени.

Внутри "Гурманки" было ещё хуже. Я быстро включила вентиляторы и открыла окна. Крошечный кондиционер заработал, ворча от напряжения, пытаясь работать в таких условиях, и выпустил вонючую струю прохладного воздуха. Я ещё раз похвалила Ванна за удобство моего парковочного места. Мне не нужно было возить фургон по городу или увозить его на парковку и заниматься оплатой аренды. Магазин Ванна как нельзя лучше подходил для моих нужд.

Отказавшись от желания остыть, я собрала волосы в низкий конский хвост. Потом достала из сумочки ручку и принялась за работу. Я была на полпути к блестящей идее, когда звук у входной двери заставил меня обернуться и испуганно пискнуть.

С улицы на меня взглядом впился Киллиан Куинн.

— Закрываешься?

Во рту у меня вертелась сотня ужасных выражений. Я остановилась на растерянности.

— Что?

Его зелёные глаза сверкнули, и он пальцами сжал дверной косяк так, что костяшки побелели от напряжения.

— У тебя были неудачные выходные, и ты закрываешься?

Опасная эмоция начала формироваться в моём горле.

— У меня не было неудачных выходных. У меня были отличные выходные, — все мои гневные мысли одновременно пытались вырваться из моего рта, и мне пришлось сделать вдох, чтобы составить связное предложение. — И я не закрываюсь. Я только начинаю.

— Тебя с субботы здесь не было.

Я сглотнула, несмотря на пересохшее горло. Выглядел он даже лучше, чем я его помнила, и это было отстойно, ведь он был отвратным человеком. Чёрная футболка обтягивала выступающие бицепсы, а борода была недавно подстрижена чёткими линиями. По сути, он был до неприличия сексуален, и я ненавидела его.

Его предъява въелась в мой перегретый и запудренный мозг, и я запоздало прищурила глаза.

— Меня здесь не было с субботы, потому что работаю только с четверга по субботу.

— Почему?

— Что почему?

— Почему ты работаешь только три ночи в неделю?

Его терпение явно было на исходе, но я не понимала, зачем ему нужно было проделывать весь этот путь сюда только для того, чтобы изводить меня.

И поэтому я спросила:

— Я сбита с толку. Почему ты здесь?

Впервые за время, как я повернулась, он отвёл взгляд. На секунду мне показалось, что в напряжённом выражении его лица я увидела эмоцию, никак не связанную с отвращением. Я даже подумала, что на его щеках появился небольшой румянец, но сказать наверняка было сложно из-за его бороды. Но было чертовски жарко, так что вероятней всего, виной этому была жара.

— Я подумал, может быть, мои рекомендации... — начал было он. Прочистив горло, он попробовал снова заговорить.

Внезапно я так разозлилась, что наверняка могла бы извергать пламя, если понадобится.

— Ты посчитал, что твоя злостная записочка заставит меня бросить дело? — я едва не прорычала, и это напомнило мне Ванна. — Я не настолько неуверенная в себе.

Ах, ты и врунишка! Но говорила я убеждённо, и только это имело значение.

Его свирепый взгляд вернулся ко мне, пригвоздив меня накопленным гневом.

— Злостная записочка? Выставляешь так, будто я завидую.

Я не смогла сдержать нелепые слова, и они сорвались с моего языка.

— Может так и есть.

Его глаза распахнулись в неверии, и я осознала, насколько глупо высказалась, насколько по-идиотски звучало моё обвинение.

— Думаешь, я тебе завидую? — требовательно спросил он. — В этом всё дело? Я завидую закусочной на колесах?