Глава 10
Следующие четыре выходных превратились в цирковую рутину. Я пыталась приготовить лучшую чёртову еду на этой долбаной планете, а Киллиан посылал одного из своих шпионов, в попытке проникнуть в мою очень тщательно проверенную очередь клиентов каждый раз, когда я меняла меню.
Это бесило.
Он бесил меня.
Я бы отказала в доступе каждому из его кротов, вот только я не могла проверять их так тщательно, как бы мне хотелось. Не тогда, когда я была занята готовкой. И не тогда, когда он переодевал их, или, как минимум, заставлял снимать свои поварские кителя.
Не говоря уже о том, что я боялась отказать кому-либо в обслуживании, ведь человек мог и не работать на Киллиана. Отказ обслуживать клиентов, основанный исключительно на моём недовольстве мужчиной, работающим через дорогу, явно будет очень плохим пиаром для бизнеса.
Поэтому, чтобы противостоять безжалостной критике Киллиана, я оставила в меню лишь один вариант вместо двух и оттачивала каждую из своих техник до уровня мастера. Я получила чёртов чёрный пояс по кулинарии.
Записки не прекращались.
В выходные, когда я готовила бургеры с мясным хлебом на луковых булочках, он прислал мне следующее: "мягко и чересчур много специй. Я лишаю тебя привилегий на соль. И если ты не прекратишь использовать петрушку в качестве гарнира, я подам в суд. Я подам на тебя в суд за бесчестье".
На следующий вечер, в пятницу, я назло нарубила четыре чашки петрушки и отправила их в "Лилу" в контейнере на вынос. Я заставила Уайетта отдать их Киллиану. По правде говоря, я попыталась заставить Уайетта бросить это ему в лицо и выкрикнуть: "Да будет дождь, ублюдок!" Но Уайетт был огромным тощим цыплёнком. Одним словом, Уайетт просто вручил ему мой дар и объяснил мой коварный план. А потом, очевидно, они мило посмеялись над этим. Я ненавидела их обоих.
Урок усвоен: никогда не посылай мужчину мстить за женщину.
В тот субботний вечер я убрала петрушку из блюд — главным образом потому, что использовала её всю в своей неудачной шутке — сократила количество специй и добавила тщательную обжарку к бургеру с мясным хлебом на гриле, чтобы сделать его менее "мягким". Киллиан зашёл после закрытия "Лилу" и предложил мне использовать "Панко"9 в бургерах вместо обычных панировочных сухарей, добавить куркуму в смесь приправ и сверху положить обжаренные луковые кольца вместо пассировки лука.
Его предложения были оскорбительны.
И гениальны.
В выходные, когда я подавала паштет с подливкой и тушеное жаркое из лопатки с картофелем фри, обжаренными кубиками сыра, жареной морковью в бальзамическом соусе, он прислал мне такую милую записку: Что это, Канада? Сделай его вкуснее, Делайн.
В тот раз я не стерпела и отправила записку, в которой говорилось: "Что это вообще значит?"
Он не терял времени даром. Не прошло и пяти минут, как он написал:
1. Жаркое из лопатки — дёшево. Очень дёшево. Почему ты такая дешёвка, шеф?
2. Картошка — скучно.
3. Сыр во фритюре — тягучий.
4. Морковь — как у тебя это удается? Так я и думал.
5. ...
Ну, честно говоря, я уже знала, что будет упомянуто под номером пять, и не хотела это читать. Или принимать это близко к сердцу. Или заморачиваться с этим.
5. Соус — я пошлю кого-нибудь конфисковать твою соль. Не сопротивляйся этому. Так будет лучше для нас обоих.
В пятницу утром я заехала в магазин "Tractor Supply"10 и купила блок соли весом в одиннадцать килограмм за 6 долларов 99 центов. Позже той же ночью я заставила Уайетта передать его шефу этот блок. Это оказалось столь же приятно, как я и предполагала.
Он зашёл около полуночи и обманом заставил Ванна принять заказ. Я приготовила еду и уже наполовину высунулась из окна, когда поняла, что это он. Прежде чем я успела затащить еду обратно, он схватил блюдо и бросился бежать через улицу.
Я крикнула ему вслед:
— Лучше беги, Куинн!
Он обернулся и одарил меня самодовольной улыбкой, и чуть не попал под приближающийся "Вольво".
В выходные, когда я попробовала обыграть сэндвич "рубен"11, начинив галеты копчёной говядиной, швейцарским сыром, домашней квашеной капустой и чесночным айоли с соусом "Тысяча островов"12, Киллиан выписал штрафную квитанцию из блокнота для заказов и оштрафовал меня на миллион долларов за “навязывание сырой галеты ничего не подозревающим клиентам".
Один миллион долларов.
Я скопировала его билет на свой собственный бланк заказа и оштрафовала его на миллиард долларов за то, что он был таким мудаком. (Идея Молли!)
Он зашёл в субботу вечером, вознамерившись добавить кетчуп в мой айоли, и я цитирую: "потому что никто никогда не ожидает там кетчупа". Затем он показал мне, как до полуготовности испечь галету, чтобы она не стала мягкой, и выжать лишний сок из квашеной капусты — то, что я когда-то умела делать. Но, честно говоря, я не очень часто работала с квашеной капустой. И время от времени я что-то забывала.
В эти выходные я выбрала чили-доги, желая придать изюминку своему меню, они были довольно простыми и мой чили мог бы надрать задницу любому. Мой мясник недавно угостил меня сладкими пряными кошерными хот-догами, но они были довольно жгучими. Я замариновала свои огурцы два месяца назад, а потом разделила их на четвертинки для хот-догов. Они обладали идеальной смесью пряного и сладкого, хрустящие и мягкие.
Когда Киллиан прислал мне свою критику, я уже не удивлялась ни его записям, ни тому, что он человек. Я приняла это как свою новую реальность. Да, у меня был бизнес, я сама устанавливала часы работы и делала всё, что хотела! Да, мне также приходилось иметь дело с Киллианом Куинном каждый день — это моё наказание за то, что я жила мечтой.
Я так и не смогла поймать того, кто покупал для него мою еду. Честно говоря, я не очень старалась. Кто бы это ни был, они всегда платили, так что, по крайней мере, это шло мне в плюс. У меня были кое-какие подозрения, но каждую ночь у фургона собиралось около двухсот посетителей, и я узнала только пару человек из "Лилу". Независимо от того, кто приносил Киллиану мою еду, Уайетт всегда был тем, кто приносил записку обратно.
Я посмотрела на него, когда он подошёл к фургону, сгорбив плечи в знаке сочувствия. Я не могла не поддеть его.
— Посланник, в которого я умираю от желания выстрелить.
Он надул губы.
— Я скучаю по твоей еде.
— Да, но ты под запретом.
Я высунула руку из окна и постучала по плакату рядом с меню. Я заставила Молли нарисовать плакаты розыска Уайетта и Киллиана. Хотя они были немного изношены, так как были приклеены снаружи в течение трёх недель. Наверное, мне следовало заламинировать их.
Уайетт нахмурился, глядя на свою выцветшую, выветрелую фотографию.
— Если тебе от этого станет легче, то сегодня вечером он трижды устроил мне взбучку. Один раз он даже пригрозил вызвать службу контроля за животными.
Я подавила смешок.
— Для тебя?
Он покорно кивнул.
— Для меня.
— Ох, бедный Уайетт. Мы не считаем тебя животным. Ты должен бросить "Лилу" и тусоваться с нами. С нами гораздо веселее!
Молли наклонилась к нему.
— У нас даже есть лимит на две взбучки. Так что самое большее, что тебя ждёт — это две взбучки за ночь.
Он запрокинул голову и закрыл глаза.
— Это не должно звучать потрясно, но это так, — встретившись со мной взглядом ещё раз, он посмотрел на меня так, словно обдумывал мои слова. — Сколько платишь?
Я открыла рот, чтобы заговорить, но Молли оборвала меня.
— Я могу ответить на этот вопрос, поскольку являюсь её самым высокооплачиваемым сотрудником, — она откинулась на спинку стула, положив на колени книгу, которую читала в перерывах между заказами, и придерживая пальцем страницу. — Ничего. Она нам ничего не платит.
Уайетт улыбнулся ей.
— Рабский труд? Мне нравится, как ты действуешь, Вера.
— Достаточно ли этого, чтобы стать миньоном? С этой позицией также полагаются обнимашки.
— Я бы с удовольствием перешёл на другую сторону и присоединился к сопротивлению, — серьёзно сказал он. — Но мне нужен зубной врач.
Молли оживилась.
— У тебя есть страховка?
Он заговорщически наклонился ко мне.
— И дни психического здоровья.
Молли мечтательно посмотрела на противоположную сторону улицы, как будто это она собиралась сбежать. Я наклонила голову и свирепо уставилась на свою сумасшедшую подругу.
— Молли, у тебя есть медицинская страховка. И дни психического здоровья. На твоей настоящей работе. Помнишь ту самую понтовую маркетинговую фирму, в которой ты работаешь каждый день?
Она снова взялась за книгу.
— А, ну да. Извиняюсь. Иногда я настолько погружаюсь в эту драму, что не могу вспомнить, что реально, а что прелюдия между двумя безумными поварами.
Уайетт разразился смехом, всё его тело сотрясалось от силы этого смеха. Она ухмыльнулась, гордясь собой. И я подумывала, чтобы создать для неё профиль в "Тиндере"13. В знак мести.
— И так. Что привело тебя сюда, Уайетт?
Он поднял сложенный лист бумаги для принтера.
— Всё то же.
Я выхватила листок из его руки и помахала им перед носом Молли.
— Это не прелюдия. Это мотив. Что очень жаль, так как бледных людей не следует заставлять носить оранжевое.
Молли закатила глаза, но все же отложила книгу.
— Это как... если бы у меня была любимая мыльная опера. Уайетт, нам понадобится попкорн и вкусняшки.
Не обращая на них внимания, я развернула записку.
"Поздравляю с наименее оригинальной идеей для футрака. Если тебе трудно найти вдохновение, ты всегда можешь обратиться ко мне за помощью". И когда я уже было подумала, что он оставил соль в покое, то обнаружила внизу быстро нацарапанное: "Будь настоящей, соль держит тебя сейчас на мушке?"
Я подняла голову.
— Ха.
Уайетт поёжился.
— Что там написано?
Молли изумлённо уставилась на него.
— Ты хочешь сказать, что не читаешь их?
Он уставился на неё в ответ.
— Он мне доверяет. По крайней мере, с этим.