— До свидания, — пролепетала я застенчиво.

Такси Рона укатило прочь, а я всё стояла на улице, подняв глаза к небу, пока не замерзла от легкого морозца.

Признаюсь: я до жути боюсь летать самолетом. И хотя это моя не первая поездка, меня всю дорогу не оставляло чувство беспокойства, что что-то может случиться. Да еще эта чертова морская болезнь, из-за которой я на дух не переносила транспорт, потому что меня укачивало везде, кроме поезда — там мне было более-менее сносно. Слава богу, мне удалось уснуть и мои мучения быстро кончились.

В Портленде, штат Орегон, была глубокая ночь, когда мой самолет совершил посадку. Из аэропорта я прямиком отправилась на ближайший автовокзал и как раз успела к ночному автобусу, ехавшему до Бенда.

Бенд — небольшой мрачный городишко, расположенный на восточной окраине Каскадных гор вдоль реки Дешют. За лес, который окружал город со всех сторон, я не сильно любила его. В этом лесу, прозванном горожанами Темным лесом, постоянно что-то случалось: люди пропадали без вести или на окраинах находили трупы диких волков. Сначала мне было страшно, но со временем я кое-как свыклась со своей новой жизнью. Мой первый год в этом городе казался адом.

Но если и есть ад на земле, то находится он в старших классах средней школы. И если кто и может утверждать подобное, так это я, девушка, что сменила в Лондоне не одну школу из-за своего бунтарского поведения. Так кому как не мне знать, каков страх не вписаться в новый коллектив? К счастью, я сумела здесь прижиться и найти людей, которые с радостью взяли меня в свою компанию.

Автобус после шестичасовой скачки по разбитому асфальту — результат ремонта работ, — наконец, останавливается на городской площади Бенда. Мирясь с подкрадывающейся тошнотой, я забираю свой чемодан и выхожу наружу, где меня уже ожидают.

— Челси! — воскликнула тетя Дженнифер, тотчас заключив меня в объятья. — А вот и ты! Я так соскучилась, милая!

— Привет, Джен, — улыбнулась я, в приветном жесте целуя ее в щеку, — я тоже рада тебя видеть.

— Ты бледная какая-то, — констатировала тетя и прикладывает к моему лбу ладонь. — Опять укачивало?

— Ага, — ответила я. — Наши дороги — это отличная полоса препятствий.

Дженнифер приходилась бабушке дочерью. Она была очень похожа на Розу в молодости как внешне, так и внутренне: густые русые волосы, отменное чувство юмора и кофейные глаза, в которых отражалась подлинная материнскую любовь. В их семье Джен являлась старшей дочкой, спустя пять лет после ее рождения появились двойняшки Элена и Сьюзен, никак не похожие друг на друга — наши с Пэйдж мамы. Когда Дженнифер исполнилось восемнадцать, она влюбилась в Билла и сбежала вместе с ним из Великобритании сюда, в его родной городок. Бабушка рассказывала, что поступок дочери сильно ей не понравился, однако она не стала идти поперек решения Дженнифер и отпустила ее с наилучшими пожеланиями. Спустя несколько лет Джен и Билл поженились, а затем родился мой брат — Питер.

Брат…

Вспоминая о нем, мне хочется плакать. Я помню, какой была Дженнифер, когда я только-только переехала в Бенд: исхудавшая, бледная и потерянная. Это сейчас она улыбается и смеется, тогда ее губы двигались лишь для того, чтобы произнести ответное слово, а из горла вырывался только плач. Мой брат был самым важным в жизни Дженнифер. Она души в нем не чаяла. И когда ей сообщили, что ее единственный ребенок погиб, она не смогла этого вынести.

И хоть я мало что помню из прошлого, Питера я запомнила навсегда. Он был всегда радостный, он любил жизнь. Как примерный старший брат (а он на шесть лет старше меня), Питер заботился о двоюродных сестрах, раз родных у него не было. На ночь, когда я гостила тут в детстве, брат рассказывал мне и Пэйдж мистические байки и легенды про живущих в городе колдуний и фей. Я обожала его за это. В солнечные дни мы все, вместе играя, обрызгивали друг друга из водяных пистолетов и когда под напором струй прохладной воды мы валили его на землю, он сдавался. Конечно, Питер поддавался, чтобы мы поверили, что на самом деле победили. По вечерам брат гулял с нами в городском парке, играл в «Угадай, кто я?» и покупал тайком от взрослых клубничное мороженое. В те счастливые годы Бенд был прекрасным городком, солнечным и ярким. Лес вокруг него не был такой мрачный и зловещий, поэтому мы часто устраивали пикники на свежем воздухе. Если я уставала ходить пешком, Пит усаживал меня на плечи и мужественно нес. Находиться рядом с Питом было все равно, что выиграть миллион долларов. Необъяснимое чувство восторга... Но когда я увидела его лежавшего в гробу в черном смокинге, внутри что-то оборвалось.

Последний раз я приезжала сюда на его похороны. Как рассказывала полиция, он со своей девушкой Софией (которую я в глаза не видела, но понимала, что Питер по уши в нее влюблен) попали в автокатастрофу. Причина аварии — неисправность тормозов. Питер погиб, а вот тело Софии так и не нашли. Полиция завела дело на нее, сделав вывод, что она подстроила аварию, но улик не было и дело закрыли.

Однако мы выдержали, справились вместе, я и Дженнифер. Тетя с помощью моей поддержки стала потихоньку приходить в себя, начала чаще улыбаться и, в конце концов, научилась заново жить, находить смысл, а я радовалась за нее. Так незаметно для меня и пролетел мой первый год на новом месте.

— Давай поедем уже, — предлагает тетя, загрузив мои чемоданы в багажник черного «фольксвагена». — Утро сегодня что-то чересчур холодное. Начало сентября только, а такое ощущение, что декабрь скоро.

— Это точно, — подтверждаю я и залезаю в салон автомобиля. — Погода совсем испортилась.

— Как там Роза и Пэйдж?

— Все просто супер! Бабушка уже может вставать на ноги и даже немного ходит, игнорируя все указания врачей, а Пэйдж решила пойти в медицинский университет и присматривает за Розой.

— Она молодец, — сказала Дженнифер, выруливая на дорогу. — Надеюсь, ты не сильно отвлекала сестру от экзаменов?

— Да нет, — ухмыльнулась я, — только несколько раз помотала ей нервы и всё.

Машина свернула на красивый мраморный мост с заледеневшими уличными фонарями, оплетенный сонными ветками плюща, покрытыми легким инеем. Я посмотрела вниз на реку Дешют. Она не олицетворяла никакой жизни! Куда же делось привычное плесканье селезней, живущих тут постоянно? Такое ощущение, что за три месяца моего отсутствия здешний мир словно вымер.

— Жаль, что Тикси нельзя было взять с собой, — с грустью проговорила я, наблюдая за мелькающими по ту сторону окна городскими домами.

— Прости, милая, но ты же знаешь, у Билла аллергия на собак.

— Знаю, — вздохнула я, — надо бы его вылечить.

Дженнифер слегка улыбнулась.

— Чем хочешь заняться сегодня? — спросила она.

Я шмыгнула носом, выискивая в парящих по небу облаках фигурки зверей. А чем я хочу заняться? Перелет был длинным, я устала. Надо вещи разобрать, письмо бабушке написать, да еще к школе готовиться, завтра же первый день! А вообще я ничем не хотела заниматься, просто упасть бы в кровать и заснуть, может, так и сделаю.

— Не знаю, — отозвалась я, потирая правый висок. — Разберу вещи или по городу прогуляюсь.

Двухэтажный каменный коттедж Дженнифер находился на северо-востоке города и в самой пустынной части города, на краю леса. Вдалеке показался дом с большой верандой и чудной лужайкой позади. Рядом стояло здание поменьше — гараж.

Тетя нашла ключи и отворила дверь. В доме царила полная тишина со слегка застоявшимся воздухом. Все осталось на своих местах, точно я только вчера была здесь. Небольшой холл соединял кухню и гостиную. На камине в ряд красовалась знаменитая коллекция тетушки из индийских фарфоровых слоников.

Джен помогла втащить вещи на второй этаж в мою спальню. Я положила сумку на кровать и оглянулась. Когда-то это была комната Питера. Сейчас же темно-синие обои сменились на золотисто-коричневые с бесконечными золотыми засветками, которые мелко рассыпались по всей стене и блестели, когда на них падал солнечный свет, и единственное, что напоминало о брате — это потертый паркет, закрытый махровым белоснежным ковром.