«Значит, так… Сначала надо подтвердить необходимость снятия Антонова-Овсеенко [1] . Надо показать этим демагогам, что дискуссия о внутрипартийной демократии не должна подрывать единства партии.

Затем… Обозначить руководящую роль ЦК в борьбе против бюрократизма… Ибо кто будет бороться с бюрократией партийного и государственного аппарата, если не сам аппарат?

Нельзя противопоставлять партию и партийный аппарат, как это делает Троцкий [2] . Партия и аппарат – это одно и то же… Единство партии – первостепенная задача… Так, хорошо…»

Сталин выглянул в окно автомобиля и замер: в небе над Москвой-рекой висел огромный воздушный шар с портретом Троцкого. «Что это? Кто посмел?!»

Автомобиль съехал с моста и начал движение по набережной.

Группа людей шла колонной, держа в руках портреты Троцкого, Зиновьева [3] , Каменева [4] и какие-то плакаты. Сталин присмотрелся и прочитал: «Да здравствует великий вождь и учитель трудящихся всего мира товарищ Троцкий!».

«Что за бред?» – подумал Сталин. – «Наверно, Троцкий собрал отовсюду всех своих сторонников с целью давления на делегатов XIII Партконференции».

Машина Сталина свернула и пересекла несколько улиц. Повсюду шли люди, держа в руках плакаты и троцкистские лозунги:

«Слава отцу всех народов – великому Троцкому!», «Да здравствует тов. Троцкий – лучший друг физкультурников, врачей и работников культуры!», «Очистим партию от бюрократов-сталинистов!».

Сталин поморщился: «Это уже слишком! Безобразие!»

Тем временем автомобиль выехал на Тверскую. Огромная толпа возле Пушкинской площади перегородила движение.

«Что ещё за митинг?» – Сталин вышел из машины и прошёл вперёд.

Многочисленные ораторы славили гений великого Троцкого и клеймили предателей-сталинистов. Сталин надвинул фуражку на брови и втянул голову в плечи. Он медленно пошёл дальше. Возле памятника Пушкину какой-то высокий кудрявый брюнет громко читал стихи. Толпа восторженно аплодировала. Сталин подошёл ближе и прислушался:

«…И был бы я негром преклонных годов

Иль жителем тундры чукотской,

Я русский бы выучил только за то,

Что им разговаривал Троцкий!»…

«Мы говорим Партия – подразумеваем Троцкий!

Мы говорим Троцкий – подразумеваем Партия!»

Сталин сплюнул и пошёл дальше. Совсем уже разгорячённые люди с перекошенными лицами гневно клеймили международный фашистский заговор сталинистов и размахивали транспарантами. Сталин прочёл:

«Смерть врагам народа, подлым наймитам мирового капитала Молотову, Ворошилову, Кагановичу [5] !», «Банду шпионов-сталинистов расстрелять как бешеных собак!»

Сталин задрожал и сильней втянул голову в плечи. Быстрыми шагами он пошёл назад, к машине. Открыв дверь, он сел на заднее сиденье и попытался собраться с мыслями.

«Что происходит? Может быть, в стране произошёл государственный переворот, и Троцкий захватил власть?»

На сидении лежала свернутая газета «Правда». Сталин машинально взял её и прочёл на первой странице статью Радека [6] :

«Пролетарский суд вынесет банде кровавых убийц приговор, который они стократ заслуживают… Главный организатор этой банды Сталин уже пригвождён историей к позорному столбу навеки. Ему не миновать приговора мирового пролетариата!»

Сталин со злостью бросил газету.

«Поехали назад!» – тихо сказал он шофёру.

Автомобиль тронулся.

Шофёр включил радио. Из динамиков полилась красивая жизнеутверждающая мелодия. Сталин разобрал слова песни: «…И Троцкий такой молодой, и юный Октябрь впереди!».

Потом какие-то пионеры пели о мудрости великого Троцкого, затем совсем тоненький голосок пропищал: «Спасибо товарищу Троцкому за наше счастливое детство!»

Внезапно диктор объявил срочное сообщение из Дома союзов, где проходило заседание Специального Судебного Присутствия Верховного Суда СССР по делу организаторов антисоветского левосталинисткого блока. Началась прямая трансляция речи Генерального прокурора СССР Вышинского:

– Народ наш и все честные люди всего мира ждут вашего справедливого приговора… Пусть прогремит ваш приговор, как освежающая и всеочищающая гроза справедливого советского наказания!

Вся наша страна, от малого до старого, ждёт и требует одного: изменников и шпионов, продавших врагу нашу Родину, расстрелять, как поганых псов!

Наш народ требует одного: раздавите проклятую гадину!

Пройдёт время. Могилы ненавистных изменников зарастут бурьяном и чертополохом, покрытые вечным презрением честных советских людей, всего советского народа.

А над нами, над нашей счастливой страной, по-прежнему ясно и радостно будет сверкать своими светлыми лучами наше солнце. Мы, наш народ, будем по-прежнему шагать по очищенной от последней нечисти и мерзости прошлого дороге, во главе с нашем любимым вождём и учителем – великим Троцким – вперёд и вперёд, к коммунизму!

Сталина охватила сильная дрожь. Сотни мыслей проносились в его голове: «Бежать! Сейчас же! Но куда? В Грузию? Нет, свои выдадут… Заграницу? Нет, белые убьют… В Америку? Выйти из машины, незаметно дойти до американского посольства и попросить убежище?

Шофёр выключил радио. Сталин посмотрел на его затылок: «Наверняка, агент ГПУ. Следит за мной».

Взгляд Сталина упал на руку шофёра, Сталин замер: на правом мизинце поблёскивал знакомый чёрный перстень.

– Владыка, это Вы? – еле слышным голосом спросил Сталин.

– Да, это Я.

– Что происходит?

– Ничего. Пока ничего… Но может произойти. Если ты не остановишь их.– Не бывать этому! Не бывать! Не бывать!

Громко звонил телефон. Сталин открыл глаза: «Неужто сон?»

Телефон продолжал звонить. Сталин сильно дрожал и никак не мог двинуться с места. Телефон звонил всё настойчивей.

«Кто это? Сколько времени?» – Сталин осторожно снял трубку.

– Алло! Иосиф Виссарионович! Это Ворошилов… Ленин умер!

Сталин молчал, собираясь с мыслями.

– Иосиф Виссарионович, вы меня слышите?

– Да…

– Что будем делать?

Сталин, наконец, пришёл в себя.

– Где сейчас находится Троцкий?

– На Кавказе. Лечится.

– Хорошо. Пусть лечится. Надо задержать его там, как можно дольше… Дайте ему телеграмму о том, что похороны Ленина состоятся послезавтра, и что он не успеет приехать.

– Сделаем, товарищ Сталин!

– Где Каменев?

– В Москве. Готовится стать Председателем Совнаркома.

– Ни в коем случае! Этого нельзя допустить!

– Но он ведь заместитель Ленина, один из вождей партии…– Ну и что? Будем продвигать Рыкова [7] . Позвоните ему. Я скоро буду.

Сталин положил трубку и быстро стал собираться.

IV 1928 г., Алтай

Паровоз с большим портретом Сталина издал несколько гудков, выпустил пар и медленно остановился. Торжественно заиграл оркестр. Из первого вагона открылась дверь, через мгновение упала лестница.

Под звуки музыки и крики «Ура великому Сталину!» вождь медленно сошёл на землю. Помахав рукой трудящимся и отведав хлеба с солью, Сталин оглядел восторженные массы тружеников села:

– А что, товарищи, так ли хороша жизнь советского крестьянина, как это рисуют наши центральные газеты?

– Хороша жизнь, товарищ Сталин! – наперебой заголосили трудящиеся.

– Слава великому Сталину!

– Да здравствует товарищ Сталин – лучший друг фермеров, земледельцев и животноводов!

– Спасибо, товарищи! – вождь одобрительно помахал рукой. – Спасибо за доверие партии и правительству!

Через минуту к Сталину с трудом протиснулся председатель местного райкома партии:

– Товарищ Сталин, вы, наверно, голодны с дороги?

– Не то чтобы голоден… Но я бы с удовольствием отведал простой деревенской пищи… Знаете, мы в Москве, в своих кабинетах совсем забыли, что такое настоящая полезная еда… Надеюсь, у вас есть столовая?

– У нас есть неплохой ресторан русской и грузинской кухни, где питаются простые труженики села.