Машина Сталина поравнялась с храмом.

«А может зайти на минутку?» – мелькнула мысль в голове вождя.

«Остановите здесь», – шофёр притормозил. – «Я скоро буду».

Вождь вышел из машины, перешёл дорогу и направился к храму. Одинокий дворник неторопливо сгребал мусор со ступеней храма.

Сталин подошёл к воротам и дёрнул за железное кольцо. Закрыто… Он дернул ещё раз, вздохнул и медленно пошёл назад. На ступенях Сталин развернулся и снова с восхищением поглядел на храм.

– Красиво, товарищ Сталин? – не переставая работать метлой, спросил дворник.

– Красиво, товарищ дворник.

– Но сказываю вам, не останется здесь камня на камне…

– Как это, не останется? – Сталин недоумённо посмотрел на дворника.

Дворник отставил метлу в сторону.

– Так сказал первый большевик – товарищ Христос… А знаете почему?

– Почему?

– Потому что поклоняться надо не каменному храму, а духу и истине. Познайте истину и истина сделает вас свободными!

– А что есть истина? – задумчиво спросил Сталин.

– Разве вы не знаете? – дворник с изумлением взглянул на вождя. – Истина – это единственно верное марксистско-ленинское учение коммунистической партии!

– Верно, товарищ дворник! – Сталин хитро прищурился. – Ну, предположим, храм, как место поклонения неизвестным на данный момент советской науке сверхъестественным силам природы является бесполезным архитектурным сооружением… Но что нам делать с многочисленной армией служителей культа? Что делать с простыми советскими гражданами, отравленными сладким дурманом религиозной пропаганды?

– В нашем обществе, товарищ Сталин, – твёрдо ответил дворник, – в нашем обществе должно быть одно стадо и один пастырь. Нельзя сидеть на двух стульях, нельзя служить двум господам!

Вождь слегка кивнул головой:

– Продолжайте, товарищ дворник.

Дворник продолжил, изредка потрясая метлой в воздухе:

– Очевидно, что только коммунистическая партия, вооруженная непогрешимым марксистско-ленинским учением, способна вести массы трудящихся. А все эти разговоры о рае на небесах только уводят людей от решения насущных социальных проблем. Все эти глупые лозунги – отдай последнюю рубашку, ударили по одной щеке, подставь другую – являются лишь выдумкой церковников, и льют воду на мельницу помещиков и капиталистов… Поэтому, сказано: отнимется стадо у неразумных пастырей и будет отдано другим!

– Совершенно верно, товарищ дворник!

– Это ведь они, товарищ Сталин, побивали пророков, а потом выстроили им каменные гробницы. Се, оставляю дом ваш пустым! Сталин – отец наш, а партия – мать, хватит нам лбы об пол разбивать!

Дворник положил метлу и стал приплясывать, вождь одобрительно похлопал в ладоши:

– Правильно рассуждаете, товарищ дворник! По-марксистски!

– Только свято соблюдая заповеди марксизма-ленинизма можно прийти к светлому будущему! Вначале было слово, а потом было дело!

– И это тоже верно подмечено!

– Пора, пора товарищ Сталин, переходить от красивых слов о небесном рае к реальному построению рая на Земле. А те, кто мешают этому, те кто не с нами – тот против нас! Как сказал товарищ Христос на последнем заседании апостолов, всякую ветвь, не дающую плода, срубают и бросают в огонь. Так что, по вопросу существования в нашей стране этих незадачливых пастырей, всё очень и очень просто. Они ведь, товарищ Сталин, как гробы окрашенные – снаружи блеск, а внутри смрад и зловоние. А где место гробам?

– Где?

– В земле, товарищ Сталин, в земле!

Дворник взял метлу и решительно стал разметать мусор. На его мизинце Сталин заметил блеск чёрного перстня.

Сталин замер и опустился на колени.

– Я понял, Владыка! Я всё понял!

– Ну вот и хорошо, Коба, вот и хорошо.

Колесо «Паккарда» попало в яму, машину слегка тряхнуло. Сталин открыл глаза. Золотые купола храма Христа Спасителя неприятно слепили глаза. Сталин зажмурился. Что ж, теперь он знает, что делать. Сегодня он отдаст распоряжение Молотову. И этот храм, как и сотни других, больше никогда не будет ему слепить глаза.

VI 1937 г., Москва

Сталин ходил кругами по своей кремлёвской квартире. В очередной раз он подошёл к телефону и снял трубку: «Алло! Алло!»

Тишина…

Неужели отключили связь? Что происходит?

В последние дни по Москве прокатилась волна арестов. На прошлой неделе забрали Ворошилова и Кагановича, вчера взяли Молотова… Неужели и до него добрались? Почему не звонит Светлана? Что с Василием?

С улицы донёсся звук шин подъехавшей к дому машины. Сталин быстро подошёл к окну и осторожно выглянул из-за занавески. Из «чёрного ворона» вышли двое военных и один штатский.

«Это за мной!» – подумал Сталин. Военные и штатский зашли в подъезд и стали подниматься по лестнице.

«Нет, это невозможно! – Сталин снова принялся ходить по квартире. – Я же член партии с 1898 года, член ЦК с 1912 года, член Политбюро ЦК с 1919 года… Я прошёл тюрьмы, шесть раз был в ссылках, четыре раза бежал… Я вместе с Лениным руководил революцией!»

В дверь позвонили. Сталин застыл на месте:

«Не может быть! Наверно, ошиблись дверью». Звонили настойчивей. Сталин вышел в коридор и открыл дверь.

– Сталин Иосиф Виссарионович?

– Да, это я.

– Вы арестованы. Одевайтесь и следуйте за нами.

– Это ошибка, товарищи…

– Там разберутся.

Сталин набросил пальто, вышел из дома и сел в машину. «Чёрный ворон» повёз его по ночной, заснеженной Москве. Сталин с тоской посмотрел в окно.

Что происходит в нашей стране? С тех пор, как Тухачевский [8] разогнал ЦК и стал председателем Совнаркома, к власти пришли военные, начались аресты видных большевиков, старых партийцев, в том числе членов «сталинской гвардии».

Неужели революция начала пожирать своих детей? Или отцов? Или и отцов и детей?

Сталин судорожно сжал пальцы.

Где же Светлана? Предатель Тухачевский! Почему я не арестовал его? Талантливый командир, советский Бонапарт… Вот тебе и Бонапарт!

«Чёрный ворон» остановился возле печально известного здания на Лубянке. Сталин вышел из машины и, в сопровождении военных, вошёл в здание. Его повели по длинному коридору до лестницы, по которой он спустился вниз в какое-то мрачное полуподвальное помещение. Зазвенели ключи и железные засовы.

«Снять пальто! Руки на стену!»

Сталина обыскали, потом повели дальше по коридору. Снова зазвенели ключи. В небольшом помещении стоял канцелярский столик, за которым сидел военный.

«Фамилия? Имя? Отчество? Год рождения? Особые приметы? Шрамы?» – Военный снял отпечатки пальцев Сталина.

Затем его сфотографировали и измерили рост.

«Раздевайтесь!»

Сталин снял сапоги и френч.

«Брюки тоже!»

Сталин снял галифе и остался в одних трусах и майке. Военный прощупал френч, вскрыл подкладку, распорол отвороты галифе, вытащил ремень.

«Откройте рот!»

Он осмотрел рот, оттянул губы, проверив, не спрятано ли что за губами.

«Всё снимайте!»

Сталин снял майку и трусы.

«Повернитесь!»

Военный осмотрел Сталина, ища татуировки и шрамы.

«Одевайтесь!»

Сталин оделся, затем, поддерживая рукой галифе без ремня, в сопровождении конвоиров, побежал по коридору.

Звенели ключи, хлопали железные двери. Возле одной из дверей они остановились. Конвоир открыл камеру. Сталин вошёл. Дверь захлопнулась.

Сталин попытался собраться с мыслями, но сильная дрожь охватила его и мешала связно думать. Всё было слишком нереальным, чтобы быть правдой.

«Это абсурд! Скоро во всё разберутся и меня отпустят».

Снова зазвенели ключи.

«Выходи!»

Сталин вышел из камеры.

«Руки на стену! Вперёд!»

Сталин пошёл по коридору.

«Стой!»

Его провели в кабинет, где за столом сидел следователь. Сталин узнал его. Это был начальник Политуправления РККА Гамарник [9] .

Рядом с ним стояли командармы Якир [10] и Уборевич [11] . Сталин сел на стул, резкий свет настольной лампы больно ударил по глазам.