«Очень приятно. Владимир Андреевич Тарасов».

Так состоялось наше знакомство. Его задушевный голос и желание скорее показать нашу машину рассеяли мои первоначальные впечатления. В дальнейшем своей честностью и упорством в работе он завоевал полное мое доверие» [7, с. 3].

«Моя уверенность в нем была так велика, что я летал, не делая предполетного осмотра, хотя раньше всегда его производил. За 120 боевых вылетов и около 80 тренировочных полетов матчасть не имела ни одного отказа. Одно время ему приходилось обслуживать сразу два самолета. При обнаружении дефекта он мог проработать всю ночь, а наутро сияющий доложит: «Товарищ лейтенант, машина готова к вылету» [7, с. 9].

Примечательно, что уже в самом первом награждении наиболее отличившихся авиаторов полка были имена авиатехников.

В наградных листах технического персонала, написанных еще по итогам боев под Москвой, при выделении тех или иных заслуг авиационных специалистов упор делался прежде всего на смекалку, на добросовестную работу:

«Авиамеханик Коршунов довел время подвески авиабомб до двадцати шести минут».

«Техник по вооружению Купинский достиг подготовки самолета до пятнадцати минут».

После трех сбитых в одном вылете мессеров не только весь экипаж был сразу же награжден именными часами, но их получил и техник по вооружению Купинский, который обслуживал «счастливый пулемет».

«Техник эскадрильи Соколов обслужил в боях под Москвой 209 самолето-вылетов».

«Воентехник Климов подвесил 80 тысяч килограмм бомб» [21, 22, 23]. В таком же ключе писались наградные листы и в 1943, 1944, 1945 годах.

Специфика разведывательного полка потребовала появления специалистов совершенно уникальных профессий. В это трудно поверить, но фактически при 39-м орап действовала своя киностудия документальных фильмов. Да, именно фильмов, потому что многие разведывательные полеты в 1944–1945 годах фиксировались на кинопленку. Все это надо было проявить, монтировать, а уже потом дешифровать. Однажды, выполнив задание по киносъемке аэродрома противника, в ходе которого экипаж едва не погиб, уже после возвращения на свой аэродром становилось известно, что вся пленка оказалась бракованной, и опасный полет приходилось повторять уже другому экипажу.

Я не буду выделять фамилии кого-либо из специалистов наземных служб. Все они упоминаются в реестре награжденных.

Партия – наш рулевой

В уже далеком 1966 году довелось мне во Владивостоке, во флотском экипаже на Второй речке, проходить курс молодого матроса. Поскольку в комнате боевой славы выбор книг был очень небольшой, то я стал читать какую-то научную брошюру по истории Великой Отечественной войны. Так случилось, что на следующий день были политзанятия, на которых я вызвался отвечать и долго пересказывал содержание этой брошюры. Замполит был в восторге, но заметил, что я не назвал самую главную причину победы СССР в Великой Отечественной войне. Я искренне удивился и поинтересовался: какую же именно? Оказалось, что я забыл «о руководящей роли Коммунистической партии». Действительно, в своем рассказе я о ней почему-то даже не вспомнил.

Вот почему сейчас, даже спустя полвека, не будем повторять прежних ошибок.

В истории 39-го авиаполка, конечно, многое предопределял личностный фактор. Комиссары эскадрилий Бакурадзе, Горелихин были прекрасными летчиками, замечательными товарищами, и своим поведением они, безусловно, укрепляли авторитет партии. В то же время замполит полка Макурин авторитетом среди подчиненных не пользовался, на боевые задания не летал.

Сменивший его заместитель командира по политчасти майор Сысоев в самые трудные дни начала 1943 года, когда полк нес наиболее ощутимые потери, совершил семь боевых вылетов.

К сожалению, я должен признать, что в судьбе полка его комиссары, замполиты особой роли не играли. Сысоева сменил Калинин, потом «какой-то Герой Советского Союза». Ветераны даже не могли мне назвать его фамилию. Примечательно, что начиная с середины 1943 года в наградных листах уже отсутствует мнение представителей политорганов. Командир полка – заместитель командующего воздушной армией по разведке – командующий 17-й ВА. И все! Нет ни замполитов, ни начальников политотделов, ни члена Военного совета.

Тем не менее я не могу сказать, что влияние партийной организации в полку было сведено к нулю. Мы уже упоминали о тематике отдельных партийных собраний, и надо признать, что они были весьма актуальны. После того как новый командир полка подполковник Степанов вдруг запретил пускать «посторонних» на командный пункт и задания на боевой вылет стали давать исключительно по телефону, это вызвало ропот недовольства среди летного состава, так как по телефону многое не уточнишь. На проявление недовольства Степанов реагировал своеобразно, то есть полностью игнорировал.

Отец, как начальник связи, входил в «число избранных», и потому с утра ему сообщали новый пароль, по которому специально поставленный часовой пускал или не пускал на командный пункт. Отец вечно пароль забывал и потому терял дорогое время на переругивание с часовым.

Надо заметить, что в Красной армии уже был принят устав, в соответствии с которым военнослужащему запрещалось жаловаться на своего непосредственного начальника или обращаться к вышестоящему начальнику без разрешения непосредственного. Вот почему позиция Степанова казалась непоколебимой. В то же время любой офицер полка, будучи коммунистом, имел право поднять любой вопрос на партсобрании, а в случае нерешения его перенести его и в вышестоящий партийный орган.

Вот эту проблему и подняли на партийном собрании полка. Степанов понял, что заигрался, был вынужден пойти на попятную и отменить свое дурацкое распоряжение.

Единственный из замполитов полка, о котором в разговорах со мной упоминал отец, – это Яков Яковлевич Калинин, которого они за глаза называли «стариком», относились уважительно, но никакой роли в их жизни он не играл. Как я понял, уже работая с наградными документами Якова Яковлевича Калинина, это был боевой летчик, награжденный многими орденами. В записной книжке отца даже сохранился его послевоенный адрес: Ленинград, улица Жуковского… который раньше других перечеркнут традиционной пометкой: «Умер».

Завершая главу о роли партии, выскажу собственное мнение о том, что, на мой взгляд, армия должна быть вне политики. Генералы, офицеры, рядовые не имеют права состоять в той или иной партии. Их дело – служить Отечеству. Военный министр – да! Он фигура политическая, поэтому во всех странах мира он – гражданский. Министры приходят и уходят вместе с новыми выборами, а армия не должна в них даже участвовать, чтобы не было соблазна манипулирования голосами. Интересно, что в германской армии, даже во время Второй мировой войны, офицеры оставались вне политики. Хочешь ей заниматься, вступил в национал-социалистическую партию, то переходи в СС, а вермахт – вне политики.

Хронология боевых потерь. 3-й Украинский фронт

«Жди меня»

Есть песни, которые своей популярностью обязаны исключительно мелодии. Как правило, именно на их основу нанизывается потом немыслимое количество новых самодеятельных песен. Так произошло со знаменитым «Синим платочком», когда едва ли не в первые часы войны вся страна вдруг запела:

Двадцать второго июня

Ровно в четыре часа

Киев бомбили, нам объявили,

Что началась война.