— Я сказала ему.

— Вау. Дерьмово?

Я взглянула на нее. Мне не нравилось, когда ругались в присутствии ребенка. Но она просто показала мне язык.

— Ты поговорила с Дрю, а мне не сказала?

Я пожала плечами.

— Чуть ранее этим утром. И я… я не был готова говорить об этом. Я не уверена, что теперь делать.

— Ээээ… Фух… Я имею в виду это…Черт.

Я посмеялась над попыткой Джейми не материться. Глубоко вздохнула и поправила Кайла на коленях. Он весело лепетал. Он действительно был самым прекрасным ребенком.

— Он проходил мимо этим утром. Ты спала, а Кайл все еще не ходит… поэтому я… я побежала за ним.

Джейми кивнула.

— Дрю ходит этой дорогой все время.

— Правда?

Она кивнула.

— Я думаю, он надеялся, что я скажу ему, куда ты уехала. Он спрашивал меня, ты знаешь. Раз сто. Поначалу.

Я не знала. И это сделало все еще хуже. Потому что я попросила ее не говорить ему. Все, что говорили мои братья, было совсем свежо. Дрю был бабником. Они видели его с другими девушками. Он играл со мной. И теперь, я была заклеймена своей церковью и семьей как грешница на всю жизнь.

Может, если бы он любил, то не обидел бы меня.

— Отлично, он ненавидит меня. Он так сказал.

— Ненависть — это сильное слово. Неужели он действительно так сказал?

— Не совсем. Но, поверь мне… он действительно выглядел сумасшедшим. И он… ему было все равно, когда я сказала о ребенке.

— Я не верю в это. Он из большой семьи. Он не из тех, кто делает ребенка, а потом убегает.

Я вздрогнула, это больно. Потому что это я была именно той, кто сбежал, даже если бы у меня были веские причины. Я была идиоткой. Я просто не хотела, чтобы Кайл вырос и не знал своего отца из-за меня.

— Может быть. Но он сказал, что не уверен даже, его ли это ребенок.

У Джейми отвисла челюсть.

— Ты шутишь? Он на самом деле так сказал?

Я кивнула. Слезы высохли, но мои глаза снова наполнились слезами. Я проморгалась. У меня были другие вещи, о которых нужно было беспокоиться, помимо Дрю.

— Да. Так и сказал.

Джейми начала смеяться.

— Это, определенно, не так, разве ты не понимаешь? Он специально сказал это, потому что просто ревнует.

— Что? Нет, это не так.

— О, черт возьми, да, он такой.

— Что бы там ни было, Джейми, это не имеет значения, мои братья правы.

— Эти идиоты и не узнали бы, что такое любовь, пока бы их не стукнули по голове.

— При чем тут любовь?

— Дрю был влюблен в тебя, и, я думаю, эта любовь все еще жива.

Я потрясла головой.

— Если когда-нибудь он был влюблен, то, определенно, не сейчас. Может, я все испортила.

— Может быть. А, может, и нет.

Я посмотрела на нее, она что-то затевала, это точно.

— Я бы с удовольствием свела вас вместе, пока Дрю такой уязвимый, мне так кажется.

— Он не разбит! Я же говорила, он был… очень мил тогда. Но теперь он другой парень. Он меня ненавидит.

— Ненависть — это обратная сторона любви.

— Джейми, пожалуйста, мне нужно найти работу. Мне нужно позаботиться о Кайле, и я не могу жить у тебя вечно.

Она подняла руки.

— Хорошо, мы проясним ситуацию с Дрю позже. Первое, что мы должны сделать, это найти тебе работу.

Я вздохнула с облегчением. До тех пор, пока она снова не увидела это хитрое выражение на ее лице.

— Может, что-то поблизости от пожарной части.

— Ух, Джейми, нет, я хочу держаться подальше от него.

— Ладно, но там недалеко есть кафе.

Я пожевала губу. То кафе было меньше, чем в двух кварталах от пожарной части. Но это было прекрасное место для работы. Толпа во время обеда была огромной, а в выходные еще больше. Они даже ввели органические яйца и зерновые тосты для толпы, которая начала к ним переходить из кафе в центре.

— Я думаю, это не слишком близко. Я зайду к ним завтра.

Она улыбнулась мне.

— Я позвоню Джанин, у меня есть связи с менеджером.

— Сестра Дрю, Джанин?

Она кивнула.

— Не волнуйся. Она не думает, что все ее братья идиоты.

Я улыбнулась в первый раз за весь день.

— Ну, по крайней мере, у нас есть что-то общее.

Я взял бутылку с водой и прижал ее к своему животу, продолжая бежать, тяжело дыша. Я был весь потный, хотя это и было круто. Моя футболка насквозь была мокрой. Однако это было круто. Мне нужно было пропотеть.

Черт, мне нужно было все из себя изгнать.

Прошлой ночью я снова принял участие в героической попойке. На этой неделе преимущественно я был пьян.

И теперь я собирался попотеть. Пришло время собрать все мое дерьмо воедино.

И наблюдать, как Кеннеди отправляет меня по спирали жизни вниз.

Ниже того уровня, на котором я уже был.

Теперь я пил каждую чертову ночь. Пил, пока не мог смыть ее лицо из своего сознания. Пока не мог перечеркнуть все то, что она сказала. Вычеркнуть все, что чувствовал, когда она смотрела мне в глаза.

Кроме того, это не помогало. Я не мог ее забыть. Получалось только, когда я полностью терял сознание.

В моей груди будто что-то оборвалось, когда она впервые показалась в Виндзоре. Я так чертовски рад был ее видеть, что мне было даже больно. Это на самом деле отзывалось болью.

Это, черт возьми, было больно.

Даже сейчас я осознавал, что она была рядом. Я это чувствовал. Как радар срабатывал, когда она появлялась рядом. Я был невероятно взъерошенный, как кот. Всю неделю я прогуливался по улицам, ожидая увидеть ее за каждым углом.

Нет, не ожидал. Надеялся.

И ненавижу себя за это.

Вот тут-то и появилось пристрастие к выпивке.

Но было уже достаточно. Мне нужно было от нее избавиться. Я должен был понять, что, черт возьми, мне теперь делать.

И более того, мне нужно было прекратить свой добровольный отказ от женщин.

Правда, с этим есть небольшая проблемка. Я не хотел кого-то еще, даже если она уйдет, я не смогу это сделать.

Я хочу только ее.

Итак, это дает мне ограниченное количество возможных вариантов решения проблемы. Я мог напиться и взять ту, что подойдет. Нет, спасибо. Или я мог попробовать найти простой подход: удалить из моего мозга маленькую милую Кеннеди.

Навсегда.

Теперь эта идея казалась мне великолепной.

Кажется, она хотела поговорить. Речь шла не только о ребенке. Она все еще мне нравилась.

Она хотела меня, это как минимум. Независимо от того, что она сделала и с кем, это было ошибкой.

Я знаю, потому что видел это в ее глазах. И в своих тоже.

Я перешел на бег трусцой, а потом и вовсе на шаг. Затем потянулся и вытащил наушники, потом прикончил бутылку воды и бросил ее в урну. Я стянул мокрую футболку.

И застыл.

Я был всего в десяти метрах от детской площадки. И объект моего желания был там. Кеннеди. Сначала я заметил ярко окрашенные волосы ее двоюродной сестры. Девушка выглядела как попугай.

Ее невозможно было не заметить.

Там же была и Кеннеди.

Как много девушек похожи на фарфоровые куклы? Конечно, начиная от шеи и ниже, она очень отличалась от кукол. Она была взрослой женщиной. Та, с которой ты однажды играл и проделывал грязные штучки.

Я уставился на нее. На ней была плотно облегающая джинсовая куртка и узкие джинсы. Не слишком тесные. Она никогда не была дрянной девчонкой.

Она была просто… прекрасна.

На самом деле, просто идеальна.

Ее длинные темные волосы были убраны от лица обручем, открыв на всеобщее обозрение ее безупречную кожу и огромные глаза. Я мог видеть верх ее грудей, которые просматривались через футболку.

Обута она была в старые изношенные кеды.

Те, которые она всегда носила на прогулки.

Ничего не изменилось.

Ну, разве что малышка Кеннеди немного поправилась. Наверное, это после рождения ребенка. По какой-то причине это заставило меня хотеть ее еще больше.

Там было немного больше, чем пустота после ее ухода.