— Если ты их не видел, это не значит, что их не было, — возразил Петров, вынимая из ранца аккумулятор и конденсаторный блок. — Если б тебе на хвост сел профессионал из спецслужб, его бы для тебя тоже «не было». А это — не спецслужбы. Это куда меньше заметно…
Он достал из сумки какую-то утыканную «иголками» и проводами трубку, соединил пристроенный к ней блок управления к аккумулятору и конденсатору, пристроил эту «электронную пушку» на краю колодца и удовлетворенно оглядел творение своих рук. Затем отнес на пять шагов небольшой свинцовый ящик, который, не доверяя мне, тащил всю дорогу сам, и, натянув резиновые перчатки, пинцетом достал из него крохотный кусочек какого-то серого вещества. Положил его на крышку ящика, поправил линейный ускоритель так, чтобы «труба» смотрела точно на ящичек, и кивнул:
— Готово. Им понравится. Эта штука будет действовать на них похлеще крупнокалиберного пулемета… Может быть, даже с «разрывными» пулями. Мы это не увидим, но их разнесет просто в клочья… Теперь нужно позаботиться и о себе… Лично я думаю, что нам стоит спрятаться вон за тем завалом, в малом проходе. Тогда между нами и радиоактивным веществом будут две преграды: колодец и баррикада из камней. Расстояние для пульта дистанционного управления вполне достаточное.
— С нами точно ничего не произойдет? — в сотый раз спросил я. — Я мало об этом знаю, но то, что слышал, весьма нелицеприятно… Леший с ним, с облысением, как-ни будь проживу «под Котовского», но… Очень не хочется из «мужественного оперативника» превратиться в «просто оперативника»…
— Сколько раз повторять? Ничего с тобой не случится. В школе нужно было физику изучать, а не в «крестики-нолики» на последней парте играть… Тихо! Мне показалось, или я что-то слышал?
— Это капли падают с потолка.
— И всё же отойдем за завал. Что-то мне не нравится моё настроение. Оно стало угнетенным. Такое бывает в двух случаях: либо когда меня ожидают неприятности, либо когда я вынужден общаться с тобой свыше двух часов… Лучше нам отойти за завал… Вот! Слышишь? Опять…
На этот раз какой-то странный хлюпающий звук услышал и я. Стремглав мы бросились в полуразрушенный коридор и присели за грудой обломков, осторожно выглядывая поверх завала. Петров выключил фонарик, и в окружающей нас темноте угадывались лишь контуры находящихся в зале предметов. В звенящей от напряжения тишине странный звук становился все слышней и отчетливей. Петров напряжённо наблюдал за главным входом, держа палец на кнопке пульта дистанционного управления. Звук становился все ближе, ближе… Я недоуменно приподнялся над завалом: судя по звуку, его источник находился совсем рядом, однако я ничего не видел.
— Что за чертовщина?! — недоуменно прошептал Петров. — Хлюпает уже в зале… Вот сейчас возле колодца… Теперь немного влево… Ничего не понимаю… Ты что-нибудь видишь?
— Включи-ка фонарик, — попросил я, вглядываясь в полумрак пещеры. — И свети над самым полом…
Луч света разорвал сумрак подземелья, метнулся из стороны в сторону, ориентируясь на звук, и уткнулся в большую серую крысу, важно и неторопливо шествующую вдоль стены.
— Тьфу ты! — не выдержал Петров. —А понтов-то сколько!.. Словно не крыса, а как минимум микробульдозер грязь разгребает…
— У страха глаза велики, — согласился я, доставая из кармана пачку сигарет. — В таких местах невольно представляешь себе черт-те что, а на деле выходит…
Я чиркнул спичкой, намереваясь прикурить, и замер, не донеся её до сигареты. С нашей стороны завала, в каких-нибудь двух шагах от меня молча стояла группа мрачных и явно недоброжелательно настроенных к нам мужчин в одинаковых серых балахонах. Они казались бы одной серой массой, если б не блеск хищных, горящих ненавистью глаз.
— А может, ты и прав, — ничего не замечающий Петров продолжал водить фонариком из стороны в сторону, рассматривая залу. — Вполне может статься, что все это было дурной идеей и мы зря их ждем. Сейчас и я начинаю это чувствовать. Там, наверху, был какой-то азарт, какое-то лихорадочное состояние погони… Они — меня, я — их… Обидно, столько сил потрачено, столько надежд возложено, а теперь…
Не отрывая взгляда от молчаливых фигур, я протянул руку, «вслепую» нашёл плечо напарника и толкнул его, привлекая внимание.
— Да не утешай ты меня, — кисло сказал он. — Ошибся и ошибся, что уж теперь поделаешь…
— Ноги, — уверенно заявил я.
— Что? — поинтересовался Петров, поворачиваясь. — Какие ноги?
— В смысле — бежать, — пояснил я. — Вот чего не понимаю лично я, так это с чего мы взяли, что они придут именно с той стороны? Этого в пророчестве не было… Как же я ненавижу пророчества!
В одно мгновение преодолев завал, мы выскочили в залу и пустились наутёк. Но не успели. Когда до входа в центральный туннель оставалось не больше двух метров, земля ушла у нас из-под ног и, растянувшись в грязи, мы едва успели прикрыть головы от посыпавшихся сверху камней. К счастью, ни один крупный булыжник в нас не попал, зато вход оказался надёжно засыпанным искусственно устроенным обвалом. Возле второго входа, отнимая у нас последний шанс на бегство, стояли серые безмолвные фигуры.
— Взрывай! — крикнул я. — Взрывай свой прибор!
— Это не поможет, — покачал головой Петров. — Ты же видишь — это не призраки. Они явились сюда собственными персонами. Я ошибся, Серёжа… На меня словно затмение какое-то нашло… С чего я взял, что они должны были переносить сюда свою магическую субстанцию?! Теперь у нас нет шансов… Прости…
— Граждане маги, — бодрым голосом сказал я, поднимаясь с грязного пола и даже приветливо улыбнулся. — Мы рады приветствовать вас в нашем славном городе. Было очень любезно с вашей стороны нанести визит вежливости мне как представителю… э-э… магической богемы города. В данный момент вы присутствуете призамерении магической загрязненности города. В этих прекрасных подземных катакомбах мы ставим ряд экспериментов, позволяющих нам определить…
— Заткнись, — сказал один из «серых». — Ты уже своё отговорил.
— Нет, если вам не нравится демонстрируемый нами уровень подготовки безопасности, мы можем подняться на поверхность, и я покажу вам…
— Я сказал: заткнись! — повысил голос маг. — Потрать последние секунды своей жизни на что-нибудь более дельное, нежели перемалывание языком воздуха… Неужели именно эти два моральных урода послужили причиной гибели нашего собрата? Странно. Я ожидал увидеть нечто более серьёзное… Две игрушки в руках рока. Неудивительно, что вы так легко поддались и на нашу игру. Вы слишком привыкли повиноваться чужой воле…
— О чем он? — спросил я.
— Кажется, я начинаю догадываться, — прошептал Петров.
— Нет, первую часть я понял. Это не сложно. Он нас «моральными уродами» обозвал, кровосос невзрачный… А вот про вторую часть…
— Вот ты, — ткнул в меня пальцем маг, — умрёшь куда более болезненно, чем твой недальновидный друг. Он хоть умеет проигрывать… Да, ты правильно догадался, — сказал он Петрову. — Это мы внушили тебе мысль подготовить ложное пророчество. И это мы внушили тебе мысль попытаться уничтожить наши души столь примитивным образом. Не вы нас, а мы вас заманили в эти подземелья. И теперь можем выяснять наши отношения без посторонних глаз и ушей…
— Все равно не понял, — пожаловался я Петрову.
— Это моя вина, — сказал он обреченно. — Это я придумал всю эту авантюру. В той книге, про которую я тебе рассказывал, действительно нашли письмо, но оно так по страдало от воды, что его было уже невозможно восстановить. Тогда я, с помощью Агас… ты знаешь — кого, составил это «пророчество» и по своим связям устроил так, что сообщение о найденном тексте и его… точнее — мой перевод… попал в прессу. Я хотел заманить их сюда и… Не было никакого пророчества, Сергей. Это я написал тот текст.
— На кой ляд тебе это потребовалось?! — возмутился я.
— Они медленно уничтожают род человеческий, заставляя его деградировать. Я узнал, что лет через пять-шесть им потребуется очень много отрицательной, «безвольной» и «бездумной» энергии. Планеты встанут так, что это позволит им максимально эффективно использовать энергию в своих целях. Представляешь, что они могут сделать с людьми?.. И я решил нанести удар первым… Чёртова идея, относительно их медитации… Я почему-то был уверен, что они не рискнут прийти лично, а используют свои магические возможности для телепортации… Идиот!..