Надежно защитив свою диктатуру от внутренних врагов, Сталин приступил с такой же циничностью и беспринципностью к гарантированной защите ее от внешней угрозы. Можно с некоторым сожалением констатировать, что на Западе внешнеполитические акции Сталина во время и после Второй мировой войны рассматриваются как дипломатические достижения. Это — абсолютно ошибочная оценка, еще одна составная часть мифа о Сталине. Причины, по которым Сталину удавалось сделать то, что не удавалось другим, просты. В большинстве других стран мира перед Второй мировой войной внутренние экономические проблемы преобладали над внешнеполитическими вопросами. Во внешней, политике основное внимание сосредоточилось на росте фашизма, а коммунизм либо рассматривали в качестве противовеса ему, либо совсем сбрасывали со счетов. Многие правительства на Западе чувствовали себя неуверенно, столкнувшись с разочаровывающими последствиями Первой мировой войны и недовольством избирателей состоянием экономики. Сталин таких проблем не знал, хотя бы потому, что ему не надо было прислушиваться к избирателям.

В судьбоносном 1939 году Сталин вел публичные переговоры с англичанами и французами о том, чтобы объединиться в союз против нацистской Германии, а сам в то же время продолжал секретные контакты с Гитлером. Когда английские и французские офицеры обсуждали в Москве вопросы военного сотрудничества со своими российскими коллегами, было объявлено о подписании пакта «о ненападении» между Гитлером и Сталиным. Детали соглашения первое время оставались засекреченными. Но суть соглашения между нацистами и коммунистами — поделить Восточную Европу — вскоре стала известной. Через девять дней после того, как улыбающийся Сталин скрепил документ своей подписью, войска Гитлера молниеносно вторглись в Польшу. И меньше чем через две недели после этого Красная Армия вошла в беззащитную Восточную Польшу, истребив примерно десять тысяч польских офицеров в Катынском лесу в лучших традициях Ивана Грозного, захватив двести тысяч «военнопленных» и переселив полтора миллиона других незадачливых поляков далеко на восток, в лагеря, откуда мало кто возвратился.

И также в сентябре 1939 года Сталин ввел в стране всеобщую принудительную воинскую повинность. В Советском Союзе уже активно переводили промышленность на военные рельсы, повышали боеготовность и быстро наращивали вооруженную мощь.

Грузину почти немедленно понадобилось пушечное мясо. В последний день ноября 1939 года он начал чрезвычайно бездарно проведенную войну против маленькой Финляндии. Это нападение правильнее назвать вторжением, повод для которого сфабриковал сам Сталин, организовавший обстрел своими людьми собственных солдат. Когда в марте 1940 года этот набег закончился, Советский Союз «приобрел» куски территории, главным образом в районе Ленинграда, за что заплатил гибелью многих тысяч солдат Красной Армии, потерей целой дивизии в одном из сражений. Большую часть возвратившихся «победителей» торжественно провели по Ленинграду, а потом отправили в лагеря в качестве награды за их неудачные боевые показатели.

Эта позорная авантюра в Финляндии хорошо продемонстрировала цену чистки Красной Армии.

В мае 1940 года, после анализа уроков этой «войны», Сталин устроил перетряску верховного военного командования. Он назначил маршала Семена Тимошенко — «героя» финской эпопеи, который завершил ее, бросив в бой двадцать семь дивизий и тысячи артиллерийских стволов против горстки финских соединений, — наркомом обороны. А от Ворошилова освободился, назначив его руководителем специально созданного комитета обороны.

После этих перестановок в июне 1940 года, когда Красная Армия еще не совсем оправилась после вторжения на севере, Сталин навалился на еще более слабых и менее мужественных соседей. Он «аннексировал» Прибалтийские республики — Эстонию, Латвию и Литву, причем мировое сообщество на это толком не прореагировало. А несколькими неделями позже Грузин двинул Красную Армию через границы в Румынию, чтобы захватить Бессарабию и Северную Буковину.

Все эти «операции» Красной Армии в 1939–1940 годах — оккупация Восточной Польши, финская «война», захват Прибалтийских республик и северо-восточных провинций Румынии — раскрыли засекреченные детали пакта «о ненападении» между Гитлером и Сталиным. По пятам Красной Армии — но не ближе ружейного выстрела — двигались сотрудники НКВД, которые обращались с финскими, прибалтийскими и румынскими пленниками так же, как ранее с восточными поляками, — доводя их практически до истребления. Позорно прославившийся обращением с человеческой плотью Иван Серов, помощник наркома НКВД, отвечавший за присоединенные территории, устраивал перманентные массовые аресты. Миллионы людей депортировали в лагеря к востоку от Урала. Набитые в железнодорожные товарные вагоны, тысячи и тысячи из них погибли прямо в пути. А на место депорт тированных прислали российских колонистов, чтобы заполнить вакуум. Белые люди никогда не обращались так с индейцами. И только нацисты, фюрером которых так восторгался Сталин, позже отплатили россиянам за это сторицей.

Поскольку на НКВД сводилось так много новой «работы», вождь почувствовал необходимость реорганизации тайной полиции. На деле он расширил ее: В феврале 1941 года Сталин разбил НКВД на два комиссариата: один со старым названием НКВД для проведения работы внутри страны остался под руководством Берии и второй, НКГБ (Народный комиссариат государственной безопасности), деятельность которого распространялась в основном на «освобожденные» территории. Во главе его встал Всеволод Меркулов, бывший заместитель и старый друг Берии.

В апреле 1941 года Сталин еще немного подсуетился на Дипломатическом поприще ради того, чтобы упрочить свою Диктатуру внутри страны и защитить недавно приобретенную добычу. Он подписал пакт о нейтралитете с Японией, которая сотрудничала с нацистами. (Любопытно, что обе стороны, подписавшие это соглашение, вскоре оказались очень занятыми в других местах, потому придерживались его до тех пор, пока Сталин не счел, что Япония ослабела настолько, что свалится от одного толчка.) Когда договор с Японией был подписан и утвержден, Грузин фактически стал участником оси Берлин — Токио и подумал, что его проблемы окончательно решены. Но он грезил наяву.

Рано утром 22 июня 1941 года войска Гитлера перешли реку Буг. Это нападение застало самодовольного Сталина врасплох, а его народу пришлось заплатить действительно страшную цену за самонадеянность вождя.

В Начале «Великой Отечественной войны» — как Сталин назвал ее — советские войска тут же ощутили вредоносные последствия чисток и бестолкового руководства со стороны таких военных недоучек, как Ворошилов, Буденный и Тимошенко.

Нацисты сосредоточили против России около ста Пятидесяти дивизий по линии фронта от Балтийского до Черного морей. Им противостояла даже большая в количественном отношении Красная Армия, войсками которой на севере командовал Ворошилов, в центре Тимошенко и на юге Буденный. Но в силу ущербности политических суждений Сталина советские войска в центре оказались наиболее, слабыми. Генсек доверял своему новому другу Гитлеру до самого последнего момента и поэтому сконцентрировал основные силы на защите территориальных приобретений на севере и юге. Конечно же нацисты свой основной удар нанесли в центре и стали угрожающе быстро продвигаться вперед.

В довольно типичной для России манере и даже более высокомерно, чем при царях, учитывая частые и заблаговременные предупреждения от своих шпионов, Сталин не счел нужным даже принять меры предосторожности на случай нападения Гитлера. Этим пришлось заниматься Молотову, который остался на хозяйстве в Москве, он по радио выступил с обращением к россиянам с первыми известиями о вторжении. А Сталин в это время отдыхал на юге вместе со своими подручными, Маленковым и Николаем Вознесенским — восходящей звездой экономики и протеже Жданова.

Первый имеющий отношение к обороне шаг был сделан — причем только на бумаге — лишь 30 июня.