Смеясь, мы зашли в здание и направились к первому бутику, я — в поисках жёлтого платья, а Марину заинтересовало платье глубокого шоколадного цвета на манекене. Платье действительно смотрелось великолепно, а когда его померила Марина, мы поняли — это судьба. Они нашли друг друга. Перебирая вещи магазина, я старалась не затрагивать тему Алека и его измены, а наоборот — всячески отвлекала её разговорами о моде и фасонах.

Мы больше часа кружились по магазинчикам универмага, примеряя новинки сезона и пробуя смелые образы. Когда на нашем пути оказался магазин детской и подростковой одежды, я потянула Марину за собой, чтобы купить обновки и малым. Перебирая футболки с разными принтами, мы вспоминали своё детство.

— Сейчас такие красивые вещи, просто загляденье! А мне, когда я маленькой была, всё на рынке покупали. Турция, Польша — уже верх мечтаний, а сейчас хочешь европейских модельеров, хочешь американских, лишь бы деньги были.

— Да. Помню, как Марк Мане привёз пальтишко Dolce Gabbana с такой модной тогда английской клеткой. Ох, какой же Маня красоткой была! Все мамаши на неё засматривались, а одна прям на улице подошла, хотела купить пальто.

— Когда у меня появится малыш, я его буду одевать только в самые классные вещи, — Марина с нежностью взяла платьице на трехлетнюю девочку и, приложив к своей груди, залюбовалась им. Я медленно и скрупулёзно посмотрела на женщину ещё раз: бледный цвет лица, отсутствие духов, хотя раньше Марина всегда ими пользовалась, и обувь на низком устойчивом каблуке. Но ведь она покрасила волосы, и платье обтягивало её фигуру, демонстрируя идеально плоский животик. Я хмурилась своим мыслям. Главный говорил, что уже полгода Марина не исполняет супружеский долг, но, может, это ребёнок не от мужа? А от кого? От Марка? Мне сразу как-то поплохело, обдало жаром, а ноги чуть подкосились. Я судорожно схватилась за стеллаж.

— Лен, что с тобой? Тебе плохо?

— Да, что-то душно стало.

— Ладно, давай заплатим за покупки и пойдём наверх, посидим, чай попьём, — прихватив обе кофты, она уверенно потянула меня к кассе. Я же, ругая себя последними словами, старалась успокоить нервы. Ну что со мной, что за качели? Стрессоустойчивости никакой!

Попивая мятный чай, я ела уже второе пирожное, а Марина — третье. Люди за столиком напротив открыто косились на нас и на нашу тарелку с пирожными. Готова поспорить, они пытались понять, как, съедая столько сладкого, мы оставались такими худыми. Я всё ещё считала, что Марина беременная и просто решила ни в чем себе не отказывать, а у меня сейчас просто жизнь такая — нервная. Так что могу позволить себе немного радости!

— Я слышала, ты теперь знаешь о Совете, — завела разговор Марина. Интересно, она хочет мне что-то рассказать или предупредить? Я вся собралась.

— Угу, знаю, — соглашаясь, я быстрее запихнула в рот полную ложку крема, стараясь не ляпнуть лишнего.

— Злишься, что никто не сказал? — хмурясь, спросила Марина. И хоть расслабляться рано, но дышать стало легче.

— Не знаю, — я неуверенно пожала плечами.

«Если честно, я просто не успела ещё и за это поругаться с мужем, ведь проблемы посыпались на меня со всех сторон», — но сказать ей это я не могла, поэтому просто недоговорила:

— Вроде бы надо, а сил нет.

— Не злись, — мою руку накрыла холодная ладошка женщины, я горько усмехнулась, Марина пытается меня успокоить, когда я тут засланным казаком работаю. Никогда я себя ещё не чувствовала так мерзко! — Марк просто оберегал тебя, он всё равно бы сказал, — взгляд женщины был обеспокоен, она не понимала, что мои эмоции вызваны не поведением мужа, а своим собственным.

— А ты злишься? — опуская взгляд, спросила я, доводя дело до конца.

— Нет, я знала с самого начала, — я ожидала услышать любой ответ, но только не этот.

— Знала? — ещё раз переспросив, я смотрела в лицо женщины. Она мне так легко об этом говорит?

— Да, но надеялась, — призналась Марина, глядя в чашку, — а потом решила, что самой мне будет лучше, — грустная улыбка показывала сожаление, а печальный взгляд — боль потери. Она всё ещё любит мужа. Я в этом уверена. Значит, Марк ей не нужен. Пусть многие посчитают мои выводы притянутыми за уши, но я чувствовала, что права.

— За новую жизнь? — я приподняла чашку с чаем и отсалютовала ей, улыбаясь, Марина поддержала меня ответным действием.

Компания, поглядывающая на нас, наверняка решила, что мы неадекватные. А мы просто женщины, которые пытаются быть счастливыми, как можем, как умеем. Пусть даже съев лишнее пирожное. Иногда лишний сантиметр на талии ерунда, если на душе хоть немного, но стало светлее.

Едва я переступила порог дома, как телефон опять затрезвонил. Ну это уже не в какие ворота! У меня выходной ведь. Достав мобильник и тяжело вздохнув, я приняла вызов:

— Ну, как дела? Погуляли с клиенткой? — приятный голос был лучшим качеством начальника, но я всё равно была ему не рада.

— Да, — ответив на его вопросы, я взмолилась о пощаде: — Алек, я так устала, давай в понедельник всё расскажу?

— До понедельника, — произнес начальник и отключился.

Усталость стала моим постоянным спутником, то отпуская, то накатывая вновь. Лень нашёптывала бросить всё и нырнуть под одеяло и просто проспать этот вечер. На часах не было ещё и шести, так что я взяла себя в руки. Переодевшись, принялась анализировать всё, что мне известно. Взяв карандаш, цветные ручки и большой листик бумаги, я засела за стол расчерчивать свою паутину.

Итак, делая глоток чая, я смотрела на своё творчество. Если за всем стоит Совет, то давление на Марину оказывает её отец. Надо узнать о нем побольше… точно! Взяв с журнального стола талмуд, я быстро зашуршала листочками. Вот он! Михаил Давидович Соболев, член Магического Совета. Один из тех, кто держал нейтралитет, не выступая открыто ни за Марка, ни за Гордея. Оборотень с тотемом Лиса, такой же хитрый и изворотливый политик, как и его тотем. Его направленностью была внутренняя политика нашего мира, именно с его лёгкой руки и началась пропаганда иных рас и миров местному населению: фильмы, сериалы, комиксы и книги в жанре фэнтези. Он один из сторонников выхода Магического Совета из тени. Михаил Давидович не только агитирует за то, чтобы люди узнали о магии в нашем мире, но и хочет дать возможность жителям Земли путешествовать по другим мирам, а иным расам посещать Землю. Гордей же против такой поспешности, в особенности с миром демонов. Так вот, значит, где собака зарыта.

С победной улыбкой я вычеркнула вопрос в блокноте, теперь я знаю причину противостояния Гордея и отца Марины. Завтра, когда Марк вернётся, я спрошу его мнение по данному разногласию. Если он будет такого же мнения, как и Михаил Давидович, то мыслю я в верном направлении.

Аборт Марины не давал мне покоя, а также стоял жирный вопрос на листке рядом с предполагаемой нынешней беременностью. Переписав даты командировки Алекса и Марка, я собиралась узнать у Алека, где могла Марина сделать аборт. Не в обычной же больнице? Наверняка есть специальные медучреждения для Магического Совета. Нужно найти гинеколога Марины и узнать, в каком состоянии она была тогда и не было ли последствий после. А может, она встала на учёт сейчас? Записав всё в блокнот, я задумалась: что ещё я могу узнать по этому делу? Больше ничего дельного в голову не лезло, поэтому я засела читать своё домашнее задание. Даже если ничего по делу не узнаю, то хоть пойму, куда попала. В том, что попала, сомнений уже не было.

Нарезая фруктовый салатик, я пританцовывала и подпевала радио, жутко фальшивя. Ну и фиг! Всё равно одна дома, никто меня не слышит! Могу позволить себе! Ощущение полного кайфа, нет — полнейшего! — наполнило меня. Идеальные выходные. Я выспалась, начиталась книг, смеялась до упаду, смотря «Comedy Club», и вообще — делала всё, что хотела. Даже Маколей Калкин так не отдыхал в «Один дома», как я!