Хорошо подготовленные местные бои, конечно, могут несколько уменьшить плюсы, получаемые неприятелем от позиционного затишья. Огонь может несколько затруднить неприятелю окопные работы и особенно постановку заграждений в передовой полосе. Отдельные атаки могут вырвать у неприятеля важные, в особенности как наблюдательные пункты, участки его окопов и вынудить его гуще занимать свой фронт. Ряд ночных налетов, а также стрельба сверхметких стрелков могут причинить неприятелю, в общем счете, значительные потери и крайне затруднить ему службу в передовых окопах. Однако, эта организация позиционной активности, в своей сумме, является скорее вопросом внутренней позиционной службы, чем оперативного искусства или стратегии.

[ 205 ]

Материальное сражение является местными боями, разгоревшимися в гигантском масштабе и питаемыми не столько затратой жизней [157]), как затратой технических средств и боевых припасов; развертывание перед материальным сражением должно обеспечить нам существенный материальный перевес вследствие внезапности начала нами операции, а также вследствие нашего преимущества в путях сообщения, ведущих к данному участку фронта, или вследствие нашего общего превосходства в технике. Ввиду массивности применяемых средств вопрос о сообщениях в материальном сражении играет важнейшую роль. Отсутствие под Верденом до лета 1916 года магистральной железной дороги, которая вела бы к французскому фронту, позволило немцам сохранить свое первоначальное материальное превосходство в течение трех месяцев, потребовавшихся французам на ее постройку.

Чтобы неприятель не мог отскоком уклониться от нашей материальной подготовки к сражению, как это сделал Людендорф отходом в марте 1917 г. от Соммы на позиции 3игфрида, важно, чтобы он был связан ценным географическим объектом позади участка фронта сражения, что принудило бы его втянуться в бои в невыгодных условиях.

Таким географическим объектом может быть ценная по сложившимся около нее легендам и традициям крепость или город (Верден); важный железнодорожный узел или рокировочная магистраль; важный промышленный центр; гавань, являющаяся базой флота (Севастополь в l854—55 г.г., базы подводных лодок на Фландрском побережьи в 1917 г.); в случае, если позади неприятельского фронта образованы большие склады снабжения (у германцев в 1918 г. — десятки тысяч поездов груза), их можно рассматривать, как цепи, сковывающие фронт. Операция типа материального сражения ведется обыкновенно на узком фронте, дабы достичь максимального насыщения техническим перевесом и сохранить наши живые силы для длительного поддержания боев.

Цель такой материальной операции является весьма узкой — нанести неприятелю, с возможно меньшим расходом живой силы, возможно большие потери, заставить его истощить свои резервы и материальные ресурсы в маловыгодной для него обстановке. В мировую войну операции этого типа (Верден, Фландрское сражение в 1917 г.) представляли важнейшую часть боевых операций в 1916 и 1917 годах, и поглощали за 4—6 месяцев до 300—500 тысяч бойцов с каждой стороны. Это типичное позиционное изнурение сил врага. Оперативный характер имеет только начальная стадия материального сражения, когда используется внезапность. В дальнейшем наступают перерывы, продолжающиеся иногда несколько недель, имеющие целью накопление новых материальных запасов; одним духом материальное сражение не ведется. Поэтому оно скоро теряет оперативный характер, и начинает представлять производную от тактики и экономики; превосходство маневра, выдумки, хитрости, скрытности, быстроты уступает место лучшей работе промышленности и транспорта и более частой смене занимающих боевые участки дивизий свежими. Действия материализуются до крайности; автоматическая подача материальных ресурсов и резервов на фронт принимает характер механической работы нории [158]). Всякая крупная операция на позиционном фронте, не пресле-

дующая цели перехода от позиционной войны к маневренной, в большей или меньшей степени приближается к типу материального сражения.

Экономия сил. В пределах своего скачка операция тесно объединяет все бои в одно целое. Бои являются слагаемыми операции, тактически разрешающими ряд задач, на которые раздробляется цель последней.

Требования экономии сил будут тем лучше соблюдены, чем теснее будет связь между отдельными боями операции, чем быстрее будет развиваться одна серия боев за другой, чем дружнее и цельнее будет произведенный напор. Войска будут каждый раз израсходованы весьма неэкономно, если поставленная им задача будет превышать силы и поведет к надрыву. Требования экономии будут точно так же нарушены, если войска для достижения цели операции будут использованы не достаточно энергично, так как понижение энергии использования войск равносильно понижению их числа. И, конечно, сам замысел операции должен быть в возможной степени экономен, избавляя войска от всяких лишних жертв и трудов. Особенно нужна экономия при распределении войск на второстепенные участки фронта, так как только она позволит быть достаточно сильным на решительных участках.

Оперативная оборона и наступление. Преследование нами в операции позитивной цели и стремление использовать для достижения последней внезапность приводит нас к развертыванию наших сил и средств, получающему широкое развитие. Напротив, преследование негативной цели заставит нас повременить с окончанием развертывания, дабы сохранить возможность сосредоточения усилий на направлениях, которые, по ходу действий, окажутся важнейшими. В первом случае группировка надвигается к фронту, во втором — она более эшелонируется в глубину. Не больший или меньший процент наступательных или оборонительных боев характеризует наступательную и оборонительную операции, а упреждение неприятеля в развертывании (наступление) или запаздывание развертыванием (оборона). Первым во всеоружии на полях операции является наступающий. Полное развертывание требует немедленного использования: в противном случае следует ожидать, что неприятель направит свои удары по самым чувствительным точкам нашей группировки (например, по флангам). Нерешительное, колеблющееся наступление, останавливаемое в критические моменты, даст противнику самые выгодные шансы. Таким было вторжение армии Самсонова в Восточную Пруссию. Мы предупредили немцев в развертывании, но, по существу, и условия снабжения русских корпусов, и необходимость выждать подхода Ренненкампфа, и закрепление I армейского корпуса в ближайшем районе к северу от Млавы требовали временного перехода к преследованию негативной цели и принятия соответственной, эшелонированной в глубину группировки. Это было не осознано, и поэтому Самсоновскую операцию можно охарактеризовать, как оборону в наступательной группировке, а такой обороны надо всемерно избегать. Точно так же и Лодзинская операция представляет аналогичный пример: мы преследовали цель (позитивную) вторжения в Силезию и Познань, первыми развернулись, но необходимость упорядочить снабжение заставила наше наступление в известный момент приостановиться на неделю; группировка же сохранялась наступательная. Отсюда для Людендорфа явился прекрасный случай нанести нам фланговый удар, создать своего рода Лейтен [159]) в оперативном масштабе. Первое

поражение самого Людендорфа в июле 1918 г. также объясняется тем, что германские армии, остановив свое неудачное наступление на Марну, продолжали сохранить наступательную группировку.

Таким образом, мы устанавливаем необходимость, — несмотря на то, что операция самым причудливым образом спутывает тактическую оборону и наступление, проводить строжайшую грань между оперативной обороной и оперативным наступлением и не смешивать воедино логику того и другого. Не следует принимать наступательной позы в моменты, когда наступления нет, — так как она не отвечает элементарным требованиям обороны и за нее можно понести жестокое наказание.