— Правитель наш, — прошептала девушка, надеясь, что подруга ее не услышит.

Но та услышала.

— Так король наш того, — неуверенно протянула Цунка, — уже несколько лет как лежит и не двигается. Как он мог-то через деревню ехать?

— Не он, — мотнула головой Вэяра. — Все же знают, что страной нынче сын его правит. Принц ехал. Ему я воду подносила.

Цуна ахнула почти так же громко, как и вчера ее подруга.

— Да быть не может! То тебе Гашалка по ушам проехалась!

— Нет. Он это был. Не лгала она. Чувствую я это.

Обе девушки замолчали, каждая думая о своем. И только река заглушала песнь насекомых и шелест разнотравья.

— Уверена, что полюбила его? — очень тихо и серьезно спросила Цуна, бросая влажную сорочку в деревянное корыто. — Вот так с первого взгляда?

— Уверена. Словно щелкнуло внутри что-то, когда увидела его. Будто бы и солнце светить ярче стало, и воздух холоднее, и прикосновения его… Ох, Цунка, что же будет-то. Не смогу я за другого пойти после этой встречи. Как пить дать, не смогу.

Девушка вновь откинула упавшую на лицо рыжую прядь и задумалась. Вопрос она подруге задала просто так. Ведь и сама видела, как блестят Верькины глаза, когда она вспоминает и говорит о принце, как заливается румянцем и как дрожит ее голос.

«Влюбилась, — подумала Цуна. — В самого принца. Ну не дура ли?»

А вслух сказала совсем другое:

— Как старшая, я бы посоветовала тебе забыть о нем, вырвать из своего сердца и выкинуть. Но как подруга — не могу. Слушай, Верька, а если в замок работать тебе отправиться? У них там вечно рук не хватает. А так ближе бы к своему принцу стала. Может быть, и обратил бы он на тебя свое внимание.

О том, что принцы редко смотрят на девушек статусом ниже, Цунка предпочла не говорить. Вэяра и сама это знать должна была, но кто она такая, чтобы у подруги мечту отнимать.

Как говорила Цуне ее бабка: «Мечты дарят крылья, которые помогают взлететь выше дозволенного».

— Пойти в замок работать? — задумчиво протянула девушка. — А примут ли меня? Да и что я сестре-то скажу? Не пустит же.

— Правду говорить нельзя, — согласилась с ней подруга, оглаживая подол зеленого, как трава, платья. — Но ты ведь сама говорила, что вам деньги нужны, чтобы малышню в военную академию отправить?

— Говорила.

— Ну вот и убеди Маргет, что это единственный шанс эти монеты заработать.

Вэяра задумалась всего на мгновение, а Цуна продолжила говорить.

— Да и чего тебя не взять? Что ты делать не умеешь? Готовить? Можешь. Убирать? Тоже. А что им там еще надо?

— Ты сказала, что у них в замке вечно рук не хватает, — заикнулась девушка.

— Легенды ходят, — шепотом ответила подруга, — что часто народ пропадает, который туда на работу уходит. Но чаще всего это одинокие, не имеющие семьи и друзей, которые, скорее всего, просто заработали золота и отправились строить себе новую жизнь. Так что не верь в эти ужасы, там, скорее всего, просто платят уж очень хорошо.

Сказав это, Цуна провела руками над сорочкой. От белоснежной ткани тут же повалил пар, а через миг одежка уже была сухая.

Вэяра позавидовала подруге, которая могла такие вещи делать, а потом вернулась мыслями к мужчине, чей образ так и стоял перед ее внутренним взором.

Она обдумывала слова Цуны и понимала, что это ее единственный шанс если не влюбить в себя принца, так хоть повидаться с ним. Но где-то в глубине души верила она, что при следующей их встрече Эгнорон обязательно признается ей в любви и позовет под венец. Скажет, что влюбился в нее с первого взгляда и что не отпустит теперь никуда.

Из этих приятных и таких сладких мечтаний вырвал ее голос подруги, которая торопила поскорее вернуться домой. Ведь если со скотиной она и поможет, то стол к обеду Верьке накрывать самой.

За мыслями о темноволосом мужчине девушка и не заметила, как сестра с мужем воротились с полей, как забежали в дом братья, наперегонки вылетая из сеней. Хорошо хоть, что она не забыла ничего по дому сделать. А то получила бы нагоняй от старшей и точно поговорить о самом важном решении в своей жизни не смогла.

Вэяра вытащила из печи глиняный горшок с кашей и поставила в центр стола. Первым должен был отведать пищи Рафолк, муж Маргет, а уже потом все остальные.

Время за обедом текло слишком медленно, словно издевалось. Даже мальчишки в этот раз никуда не спешили, неторопливо доедая кашу и запивая ее травяным отваром. Но даже они справились быстрее главы семейства. И теперь со скучающим видом дожидались, пока мужчина поест и встанет из-за стола. Но Рафолк не спешил, он с наслаждением поглощал кашу с грибами и думал о чем-то таком, о чем говорить с женой при ее сестре не хотел.

Лишь когда он встал с лавки и поблагодарил Вэяру за вкусный и сытный обед, девушка спохватилась:

— Маргет, можно с тобой поговорить?

— А это до вечера не подождет? — нахмурила она темные брови.

— Вечером ведь гуляния, — напомнила Вэяра, ожидая, что сестра, которая была старше ее всего на два года, отмахнется от родственницы и скажет о работе на поле. Вновь заявит, что это важнее всего того, о чем она может услышать из рассказа.

— Хорошо. Только давай по пути.

Вэяра широко улыбнулась, не веря своему счастью, и поспешила обуться.

Сестры вышли из дома, спустившись по широким скрипучим ступеням, и медленно направились в сторону огромных полей, которые нужно было засеивать и обрабатывать, дабы потом выменивать пшеницу на другие товары и даже деньги.

— Думала я о том, что нам нужно много монет для военной академии, — начала издалека Вэяра. — На поле столько не заработаешь. И кое-что надумала.

Маргет бросила на сестру заинтересованный взгляд и кивнула, будто бы давая разрешение на то, чтобы та ей все-все рассказала.

Идущая с обеда на поле соседка искоса глянула на девушек и покачала головой. Знавала она еще их родителей, которые отправились к богам не так давно. Казалось ей, что старшая пошла в отца — сильная, целеустремленная, темноволосая и темноглазая. А вот вторая дочь больше на мать была похожа — добрая, мягкая и витающая в облаках. Боялась тогда соседка, что Маргет Верьку бросит и с мужем уедет, но та проявила характер, и теперь жили они вшестером в небольшом доме, который еще их прадед строил.

Вэяра поймала взгляд вечно сварливой и недовольной соседки, кивнула в знак приветствия головой и тихо заговорила, обращаясь к сестре:

— Деньги на академию нужны немалые, сама это знаешь. Долго мы собирать их будем. Но есть у меня идея, как бы поскорее монет подсобрать.

— Если ты хочешь с кем-то из вельмож отправиться, то даже не вздумай, — посуровела вмиг Маргет, понимая, что не так просто сестра вокруг темы ходит да прямо не говорит. — Не приму я таких денег.

— Нет-нет, — взмахнула руками побледневшая Вэяра. — Не о таких деньгах я сейчас говорю. Слышала я, что в замке вечно прислуги не хватает, а платят там хорошо. Неужто я с обедом помочь на замковой кухне не смогу или светелки убрать? А за год работы там я смогу добавить недостающих монет, и тогда мы малых отправим в военную. А то сама же знаешь, медлить с этим делом нельзя. Гебри через три года вон и не примут.

Маргет молчала, смотрела куда-то вдаль и понимала, что сестра ее права. Но так не нравилась ей эта идея с работой в замке, так сердце болезненно сжималось от одной только мысли, что хотелось ей прямо сейчас взять и отказать. Ведь не раз слышала она о том, что люд, работающий там, пропадает часто, домой не возвращается.

— А в слухи не верь, — проговорила Вэяра, словно мысли подслушала. — Цунка уверяет, что все это от зависти. Ведь заработав достаточно денег, люди лучшей жизни ищут, вот и уходят, пропадают. А из родных у них и нет никого, потому и не знают языки злые правды.

— Уж больно ты в замок рвешься, — сурово посмотрела на нее сестра. — Не замечала раньше за тобой такого. Что же могло поменять твое мнение, Верька?

— Не хочу я, чтобы братья без мужского воспитания росли, — проговорила девушка, опуская взгляд. Надеялась она, что не звучат ее слова слишком сладко, хоть и не лгала она сестре, но и всей правды не говорила. — Кем они станут, ежели оружие да инструменты в руках держать не смогут? Не так мальчишки воспитываться должны! Не вытягиваем мы их, разве не понимаешь?