Глава 7

Месяц спустя Том сел на поезд до станции Саффрон-Уолден в Эссексе, а оттуда нанял карету до поместья Клэр. Такое путешествие разительно отличалось от поездки в комфортабельном личном железнодорожном вагоне. Навещая людей, он предпочитал не полагаться на их милость. Его вполне устраивало, что он мог приезжать и уезжать по своему желанию, принимать пищу, какую хотел и когда хотел, мыться своим любимым мылом и спать, не отвлекаясь на шум.

Однако, по случаю свадьбы Уэста Рэвенела Том решил попробовать для себя кое-что новенькое. Он станет частью массы. Займёт спальню, куда в безбожно утренний час приходят горничные, чтобы разжечь очаг. Спустится в столовую и позавтракает вместе с другими гостями, покорно присоединится к ним на прогулках, чтобы полюбоваться видом на холмы, деревья и пруды. Дом будет кишеть детьми, к которым он отнесётся терпимо или попросту станет игнорировать. По вечерам будут устраиваться салонные игры и самодеятельность, а он притворится, что получает от них удовольствие.

Решение подвергнуться подобным испытаниям напрямую вытекало из совета Риса Уинтерборна прислушаться к своему чутью. Пока всё шло не слишком гладко. Но Том так устал от месяцев ощущения внутренней пустоты, что даже эти сплошные неудобства казались ему прогрессом.

В отдалении на пологом холме, усыпанном вечнозелёными растениями и обнесённом низкими, увитыми плющом стенами, показалась усадьба с белыми колоннами в классическом георгианском стиле. Из аккуратного ряда дымовых труб поднимались колечки дыма и растворялись в ноябрьском небе. Деревья вдоль аллеи сбросили листву, обнажённые ветви застыли, словно окутанные чёрным кружевом. Над голыми полями вдалеке опускался густой вечерний туман.

Наёмный экипаж остановился перед парадным портиком. Его тут же окружили трое лакеев, открывая лакированную дверь, выдвигая ступеньки и выгружая багаж. Том спустился на гравийную дорожку и глубоко вдохнул аромат мокрых листьев и инея. Уж точно в сельской местности воздух пах лучше, чем в городе.

Ряды створчатых окон позволяли мельком разглядеть толпу гостей, собравшуюся в передних комнатах. Громкая музыка и смех перемежались радостными криками детей. Судя по звукам, детей там было много.

– Тихое семейное мероприятие, как же, – пробормотал Том, поднимаясь по ступенькам крыльца. Он прошёл в парадный холл, где дворецкий забрал у него шляпу, пальто и перчатки.

Внутри поместье Клэр выглядело просторным и воздушным, интерьер был окрашен в спокойные белые, бледно-голубые и светло-зелёные оттенки. Дом благоразумно решили украсить в соответствии с его неоклассическим фасадом, а не заполнять комнаты множеством фарфоровых статуэток и вышитых подушек.

Через пару мгновений его вышли поприветствовать Уэст Рэвенел и Фиби, леди Клэр. Они были красивой парой: высокий вечно загорелый Уэст и стройная рыжеволосая вдова. Казалось, их объединяла таинственная невидимая связь, которая не имела ничего общего ни с единомыслием, ни даже с браком. Озадаченный и заинтригованный Том понял, что друг больше не являлся абсолютно независимым существом, теперь он стал частью нового тандема.

Фиби присела в изящном реверансе.

– Добро пожаловать, мистер Северин.

С тех пор как Том в последний раз видел её на свадьбе Пандоры, она заметно преобразилась. В то время он счёл леди Клэр красивой женщиной, но в её хладнокровном самообладании сквозила некая меланхолия и сдержанность. Теперь же она вела себя расслаблено и будто сияла изнутри.

Уэст протянул руку, чтобы обменяться с Томом сердечным рукопожатием.

– Мы рады, что ты приехал, – просто сказал друг.

– Я решился буквально в последний момент, – ответил Том. – Пропадает всякое желание посещать мероприятия, если меня на них зовут.

Уэст усмехнулся:

– Извини, но мне пришлось включить тебя в список гостей. Я все ещё у тебя в долгу за услугу, которую ты оказал прошлым летом.

– За починку котла?

– Нет, за другое. – Видя недоумение на лице Тома, Уэст пояснил: – За то, что ты помог тайно вывезти моего друга из Лондона.

– А, вот ты о чём. Мне это ничего не стоило.

– Ты рисковал, помогая нам спасти Рэнсома, – возразил Уэст. – Если бы власти обнаружили твою причастность, тебе пришлось бы за это поплатиться.

Том лениво улыбнулся.

– Риск был невелик, Рэвенел.

– Ты мог потерять государственные контракты и, возможно, попасть в тюрьму.

– В моём распоряжении достаточно карманных политиков, – самодовольно заверил Том Уэста. – Я раздал больше взяток в Палате лордов и Палате общин, чем у тебя растёт волос на подбородке, – объяснил он, увидев приподнятые брови Уэста. – Так называемые парламентские расходы являются частью бюджета каждого железнодорожного строителя. Взяточничество - единственный способ протолкнуть частный законопроект через коллегиальный орган и получить необходимые разрешения.

– Но ты всё равно рисковал, – настаивал Уэст. – И я в большем долгу перед тобой, чем ты думаешь. Я не мог рассказать тебе раньше, но Итан Рэнсом тесно связан с семьёй Рэвенел.

Том настороженно посмотрел на друга.

– В каком смысле?

– Как оказалось, он внебрачный сын старого графа, что делает его сводным братом Кассандры и Пандоры. Если бы он был законнорожденным, то титул и поместье по праву принадлежали бы ему, а не моему брату.

– Интересно, – пробормотал Том. – И вы не видите в нём угрозы?

На лице Уэста появилось саркастическое выражение.

– Нет, Северин, Рэнсому нет дела до поместья. По правде говоря, он скрывает свою связь с Рэвенелами, мне пришлось уговаривать и запугивать его, чтобы он согласился посетить семейное мероприятие. И то, он здесь только потому, что его жена захотела приехать. – Уэст сделал паузу. – Ты, наверняка, помнишь доктора Гибсон.

– Доктора Гарретт Гибсон? – уточнил Том. – Она вышла за него замуж?

Удивление Северина вызвало у Уэста усмешку.

– А кто, по-твоему, ухаживал за Рэнсомом, пока он выздоравливал в поместье?

Заметив смущение Тома, Фиби мягко спросила:

– Вы питали чувства к доктору Гибсон, мистер Северин?

– Нет, но... – Том оборвал себя на полуслове. Гарретт Гибсон была необыкновенной женщиной, она стала первой женщиной-врачом в Англии после получения диплома в Сорбонне. Несмотря на молодость, доктор уже успела заработать себе репутацию высококвалифицированного хирурга, её наставник, сэр Джозеф Листер, обучил студентку своим методам антисептики. Поскольку Гибсон дружила с Уинтерборнами и открыла медицинскую клинику при его магазине на Корк-стрит для служащих универмага, Том виделся с ней несколько раз, и она ему очень нравилась.

– Доктор Гибсон - чрезвычайно практичная женщина, – сказал Северин. – Рэнсому повезло, что его жена не витает в облаках, и ей нет дела до романтического вздора.

Уэст улыбнулся и покачал головой.

– Мне очень жаль разрушать твои иллюзии, Северин, но доктор Гибсон без ума от мужа и обожает его романтический вздор.

Рэвенел не закончил мысль, потому что его прервал маленький мальчик, он подскочил к Фиби и чуть не сбил её с ног. Уэст машинально поддержал их обоих.

– Мама! – воскликнул ребёнок, задыхаясь от волнения.

Фиби посмотрела на него обеспокоенным взглядом.

– Джастин, что стряслось?

– Галоша принесла мне дохлую мышь. Она положила её на пол прямо передо мной!

– О боже! – Фиби нежно пригладила его тёмные взъерошенные волосы. – Боюсь, что это нормально для кошек. Она сочла мышь прекрасным подарком.

– Няня отказалась её трогать, горничная закричала, а я поссорился с Айво.

Хотя младший брат Фиби, Айво, формально приходился Джастину дядей, у них была столь небольшая разница в возрасте, что мальчики часто вместе играли и затевали ссоры.

– Из-за мыши? – с сочувствием спросила Фиби.

– Нет, ещё до мыши. Айво сказал, что у вас будет медовый месяц, а мне с вами нельзя, потому что он для взрослых. – Мальчик запрокинул голову, глядя на мать, его нижняя губа задрожала. – Ты ведь не уедешь без меня, правда, мама?

– Дорогой, мы ещё не планировали никаких путешествий. У нас очень много дел, и нам всем нужно время, чтобы освоиться в поместье. Может быть, весной...

– Па не захочет меня оставлять. Я уверен!

В прихожей повисла напряжённая тишина. Том бросил быстрый взгляд на озадаченное и растерянное лицо Уэста.

Фиби медленно присела, оказавшись лицом на одном уровне с личиком сына.

– Ты имеешь в виду дядю Уэста? – осторожно уточнила она. – Это его ты теперь так называешь?

Джастин кивнул:

– Я не хочу, чтобы он был моим дядей, у меня и так их предостаточно. А если у меня не будет па, я так и не научусь завязывать шнурки на ботинках.

Фиби начала улыбаться.

– Почему бы тогда не называть его папой? – предложила она.

– Тогда ты не поймёшь, о ком я говорю, – резонно заметил Джастин, – о том, который на небесах, или о том, который здесь.

Фиби весело выдохнула.

– Ты прав, мой умный мальчик.

Джастин неуверенно взглянул на высокого мужчину рядом.

– Можно называть тебя па? Тебе нравится?

Уэст изменился в лице, черты исказились от нахлынувших эмоций, румянец стал ярче. Он подхватил Джастина на руки, обхватив большой ладонью маленькую головку мальчика и поцеловал его в щёку.

– Мне очень нравится, – неровно произнёс Уэст. – Безумно.

Ребёнок обнял его за шею.

Том, ненавидевший подобные сентиментальные сцены, почувствовал себя крайне неуютно. Он огляделся вокруг в поисках путей к отступлению, решив, что найдёт свою комнату позже.

– Можно мы поедем в Африку на медовый месяц, па? – послышался голосок Джастина.

– Да, – приглушённо ответил Уэст.

– Па, а можно я заведу домашнего крокодила?

– Да.

Фиби, словно из ниоткуда достала носовой платок и незаметно вложила его в руку Уэста.

– Я позабочусь о мистере Северине, – прошептала она, – если ты разберёшься с мёртвой мышью.