Мальчик недоуменно переспросил:

– Если бы вши были людьми... ?

– Это аналогия, – коротко пояснил Том. – Используется для того, чтобы ярче подчеркнуть сравнение.

– Если сравнивать людей и вшей, то ничё ясней не становится.

– Неважно. Прислони метлу к стенке, и пойдём со мной. – Том направился мимо стойки администратора в фойе в кабинет своего помощника. – Барнаби, отложи все дела. У меня есть к тебе поручение.

Секретарь, который как раз протирал носовым платком очки, выглянул из-за высокой стопки книг, фолиантов, карт и планов.

– Сэр?

– Парень кишит вшами, – сказал Том. – Я хочу, чтобы ты отвёл его в общественную баню и отмыл.

Ошеломлённый Барнаби машинально почесал свою пышную копну каштановых кудрей.

– Если у него вши, его не пустят.

– Не пойду я ни в какую баню, – возмутился Баззл. – Я возьму мыло и помоюсь в конюшне.

– Тебя не пустят в конюшню, – сообщил ему помощник. – Неужели ты думаешь, тебе позволят подвергать опасности лошадей?

– Найди место, где ему разрешат помыться, – велел Том секретарю.

Барнаби вскочил, одёрнул жилет на своём пухлом животе и расправил плечи.

– Мистер Северин, – решительно проговорил он, – как вы знаете, я делаю много вещей, которые не входят в мои служебные обязанности, но это...

– Твои обязанности назначаю я.

– Да, но... – Барнаби замолчал, поднял со стола папку и отогнал Баззла: – Парень, отойди подальше от моего стола.

– Всего-то пара вошек, – запротестовал Баззл. – Они у всех есть.

– У меня нет, – ответил Барнаби, – и мне бы хотелось, чтобы так оно и оставалось. – Он снова перевёл взгляд на Тома. – Мистер Северин, я вам забыл сказать, но... сегодня мне нужно уйти пораньше. Собственно, прямо сейчас.

– Неужели, – прищурившись, сказал Том. – Зачем?

– У моей... бабушки жар. Лихорадка. Мне нужно домой, чтобы за ней присмотреть.

– Почему твоя мать не может этим заняться? – спросил Том.

Барнаби на мгновение задумался.

– У неё тоже лихорадка.

– Она её в бане подцепила? – подозрительно спросил Баззл.

Том бросил на своего помощника уничтожающий взгляд.

– Барнаби, знаешь, что общего между ложью и корридой?

– Нет, сэр.

– Не умеешь - не берись.

Помощник смутился.

– По правде говоря, мистер Северин, я ужасно боюсь вшей. От одной мысли, я начинаю весь чесаться. Однажды у меня была перхоть, а я решил, что это вши, так я так расстроился, что маме пришлось дать мне успокоительное. Думаю, всё началось с того...

– Барнаби, – перебил его Том, – ты делишься своими чувствами. Ты помнишь, с кем ты разговариваешь?

– О, да. Извините, мистер Северин.

– Я сам разберусь. А ты пока позаботься о том, чтобы все комнаты на этом этаже тщательно убрали, а ковры пропитали бензолом.

– Сию минуту, сэр.

Том взглянул на Баззла.

– Пойдём, – позвал он и вышел из кабинета.

– Я не буду мыться, – с опаской заявил мальчик, следуя за ним. – Я увольняюсь!

– Боюсь, что мои сотрудники обязаны написать заявление, уведомив о своём увольнении за две недели.

Ради мальчика, которого заживо съедали паразиты, Том сделал исключение, поступившись своей принципиальной честностью.

– Я - немощь, – запротестовал мальчик.

– Это здесь причём?

– Я не умею писать.

– Тогда ты - неуч, – поправил Том. – В таком случае, Баззл, сдаётся мне, ты будешь работать на меня вечно.

Пока Том вёл Баззла на Корк-стрит, мальчик не переставал пререкаться. Большую часть улицы занимало здание универмага Уинтерборна с мраморным фасадом и огромными зеркальными витринами, демонстрирующими роскошные товары. Знаменитая центральная ротонда магазина, увенчанная витражным куполом, ярко выделялась на фоне серого ноябрьского неба.

Они подошли к небольшому и неброскому зданию в конце улицы, которое служило медицинской клиникой и хирургическим отделением для тысячи служащих Уинтерборна.

Два года назад Рис Уинтерборн взял доктора Гарретт Гибсон в штат клиники, несмотря на опасение людей, что женщине не пристало заниматься такой сложной профессией. Гарретт посвятила всю себя тому, чтобы доказать обратное, и вскоре зарекомендовала себя как необычайно квалифицированный и талантливый хирург и врач. Конечно, её всё ещё считали новым явлением, но репутация доктора Гибсон, несомненно, укрепилась, а круг пациентов продолжал расти.

Когда они подошли к парадным дверям лечебницы, мальчик остановился как вкопанный.

– Куда мы пришли?

– В медицинскую клинику.

– Мне не нужен костоправ, – встревоженно проговорил Баззл.

– Да, я знаю. Мы здесь только для того, чтобы воспользоваться местными удобствами. А именно, душевой кабиной.

Том не смог придумать, куда ещё можно отвести Баззла. В клинике есть горячая вода, лекарства, дезинфицирующие средства и помещения, выложенные кафелем. К тому же Гарретт не посмеет отказать им, помня о той услуге, которую он оказал её мужу.

– Чё такое душевая кабина? – спросил Баззл.

– Маленькое помещение, огороженное занавесями со всех сторон. А из приспособления сверху льётся, как дождь, вода.

– Дождь моих вошек не испужает.

– Если тебя хорошенько поскрести борным мылом, то это очень даже поможет. – Том толкнул дверь и вошёл внутрь вместе с мальчиком. Он продолжал держать Баззла за плечо, подозревая, что парень может сбежать в любой момент. – Нам нужно на приём к доктору Гибсон, – сообщил Том, подошедшей к ним секретарше, бойкой и деловитой матроне.

– Боюсь, что сегодня у доктора Гибсон нет свободного времени. Однако у доктора Хэвлока может найтись. Я уточню, если вы подождёте.

– У меня нет на это времени, – сказал Том. – Пожалуйста, передайте доктору Гибсон, что я здесь.

– Ваше имя, сэр?

– Том Северин.

От хмурого вида на лице секретарши не осталось и следа, глаза округлились от благоговейного трепета.

– О, мистер Северин, добро пожаловать в клинику! Мне очень понравились ярмарка и фейерверк, которые вы устроили в честь открытия подземной железной дороги.

Том улыбнулся.

– Я очень рад.

Как он и предполагал, торжества не только укрепили его репутацию в городе, но и отвлекли внимание людей от множества неудобств, вызванных строительством.

– Вы так много сделали для Лондона, – не унималась женщина. – Вы настоящий общественный благодетель, мистер Северин.

– Вы слишком добры, мисс...

– Миссис Браун, – ответила она, лучезарно улыбаясь. – Простите, сэр, я сейчас же приведу доктора Гибсон.

Когда женщина поспешно удалилась, Баззл задумчиво посмотрел на Тома.

– Вы самый важный человек в Лондоне, сэр? – спросил он, почёсывая в затылке.

– Нет, это скорее главный редактор журнала "Экономист". Я занимаю в этом списке строку ниже, где-то между комиссаром полиции и премьер-министром.

– Откуда вы знаете, кто ниже, а кто выше?

– Когда в джунглях встречаются два зверя, они должны решить, кто кого убьёт в схватке. Победитель считается наиболее важным из двух.

– Аналогия, – сказал Баззл.

Том удивлённо усмехнулся.

– Именно.

Возможно, мальчик умнее, чем он думал.

Не прошло и минуты, как в приёмной появилась Гарретт Гибсон. Поверх тёмного платья на ней был накинут безупречно белый халат, каштановые волосы туго зачёсаны назад и уложены в аккуратную причёску, а на свежем лице блистала улыбка. Она протянула Тому руку, чтобы обменяться рукопожатием, как подобает мужчинам.

– Мистер Северин.

Он улыбнулся ей и крепко пожал её ладонь.

– Доктор Гарретт Гибсон, – сказал он, – этот молодой человек, Баззл, один из моих сотрудников. Он нуждается в вашем профессиональном осмотре.

– Мастер Баззл, – пробормотала Гарретт, склонив голову в быстром поклоне.

Мальчик озадаченно оглядел её, почёсывая затылок и шею.

– Баззл, – сказал Том, – поклонись леди... вот так.

Мальчик повиновался без особого энтузиазма, не сводя с Гарретт глаз.

– Это она костоправ? – скептически спросил он Тома.

– На данный момент единственная дипломированная женщина-врач в Англии, – ответил Том.

Гарретт улыбнулась, осматривая внимательным взглядом Баззла, который не переставал чесаться.

– Причина вашего визита быстро стала очевидной. – Она посмотрела на Тома. – Я попрошу медсестру дать вам всё необходимое и объяснить, как избавиться от вшей в домашних...

– Его надо отмыть в клинике, – перебил её Том. – Он живёт в трущобах, там для этого нет условий.

– А почему не у вас дома? – предложила Гарретт.

– Боже милостивый, женщина, я не позволю ему переступить порог моего дома.

– У меня всего лишь пара вошек, – запротестовал Баззл. Он хлопнул себя ладонью по предплечью и добавил: – Может ещё пара блошек.

– Блошек? – переспросил Том, отшатнувшись от мальчика и машинально отряхнув собственные рукава. – У тебя ещё и блохи?

Гарретт насмешливо на него посмотрела.

– Так и быть, я попрошу им заняться медсестру. У нас есть помещение с кафельными стенами и полом, душевой кабиной и раковиной, где мальчика тщательно...

– Нет, я хочу, чтобы им занялись лично вы. Тогда я буду спокоен, что всё сделано правильно.

– Я? – Её тонкие брови опустились. – Я собираюсь пообедать со своей невесткой.

– Ситуация чрезвычайной важности, – сказал Том. – Мальчик страдает. И я вместе с ним. – Он сделал паузу. – Что, если я сделаю большое пожертвование благотворительному учреждению по вашему выбору? Скажите, на чьё имя, и перед уходом я выпишу чек.

– Мистер Северин, – резко бросила она, – Вы думаете, что ваши деньги - панацея от всех проблем.

– Не панацея, а бальзам. Прекрасный успокаивающий бальзам, особенно, если его наносить толстым слоем.

Гарретт не успела ответить, потому что, к разговору присоединился новый голос, который раздался за спиной Тома.

– Мы можем перенести наш обед, Гарретт, или отложить на другой раз. Это дело гораздо важнее.

По телу Тома побежали мурашки. Не веря своим ушам, он обернулся и увидел леди Кассандру Рэвенел. Она вошла в приёмное отделение, а лакей остался ждать у дверей.

В течение нескольких недель Том пытался убедить себя, что со временем начал приукрашивать воспоминания. Даже его сознание, каким бы здравым оно не было, вполне могло изменить восприятие фактов.