«…ЛЮБИТЬ г. СУМЫ ТАК, КАК ЛЮБЛЮ Я»
Иван Герасимович Харитоненко скончался 30 ноября 1891 года на семидесятом году жизни в звании действительного статского советника и почетного гражданина г. Сум. Прощаться с ним пришел, без преувеличения, весь город, приехали друзья и знакомые из России, из-за границы. Они отдавали дань любви и уважения человеку, который за свою трудовую жизнь успел сделать так много хорошего для людей. А деловые партнеры отмечали, что Иван Герасимович «…умел быстро и почти наверняка взвешивать выгоды того или иного дела: вот почему он стал таким богатым и чуть ли не главным представителем нашего сахароварения, для развития которого он так много сделал».
Своим близким Иван Герасимович завещал не только солидный капитал, поместья и заводы, но и нравственный принцип, которым он руководствовался всю жизнь: любовь к семье, своему делу, родному городу. Этот принцип изложен отдельным пунктом в завещании: «Наконец, завещаю всю мою любовь моей жене Наталье Максимовне, сыну Павлу Ивановичу, невестке Вере Андреевне и моим дорогим внукам и внучкам. Прошу их любить друг друга и любить г. Сумы так, как люблю я». Согласитесь, такие слова встречаются в юридическом документе не часто. Они лучше всего свидетельствуют об Иване Герасимовиче как о человеке, для которого личное счастье неразрывно было связано с его служением общему благу и являлось потребностью души.
Харитоненко вкладывал в развитие родного города огромные суммы. Он хорошо знал его нужды и охотно поддерживал все необходимые инициативы по его благоустройству: от мощения булыжной мостовой до создания пожарной команды. Своим особенным уютом и неповторимым колоритом сегодняшние Сумы во многом обязаны тем старинным особнякам и улицам, которые появились благодаря финансированию сахарозаводчика. Один из них – усадебный дом семейства Харитоненко в центре города – был создан на основе ветхой одноэтажной постройки и долгое время после революции использовался для больничных учреждений.
Предприниматель выделил 50 тысяч рублей «в помощь крестьянам в приобретении земли и улучшении хозяйства». Они составили уставной капитал Александровского крестьянского сельскохозяйственного банка, организованного в 1885 году по его инициативе. Объясняя необходимость открытия такого банка и свое горячее участие в нем, Иван Герасимович говорил: «Не имею никаких сословных предубеждений и если желаю, чтобы первую помощь это учреждение оказывало крестьянам, то руководствуюсь лишь крайнею надобностью их улучшить свое хозяйство и не желаю лишить себя удовольствия, что Бог дал мне средства проявить, хотя бы в скромном деле, мои симпатии к тому люду, к которому я имею счастье принадлежать». Это еще одно свидетельство тому, что бывший крестьянин Харитоненко никогда не забывал своего простого происхождения и не стыдился его. И надо сказать, что организованный им Александровский сельскохозяйственный банк работал довольно успешно и после его смерти: судя по отчету, только за 1909 год он обслужил 4737 крестьянских хозяйств.
А еще богатый сахарозаводчик занял городским властям без процентов 30 тысяч рублей на строительство каменных рядов рынка, выделил 15 тысяч рублей на расширение Сумского окружного суда. Значительные пожертвования были сделаны им и на строительство Сумской городской больницы. Особо надо отметить, что Иван Герасимович не только давал средства на те или иные нужды города, но и нередко сам проявлял полезные инициативы по градоустройству и настойчиво добивался их реализации. Так было, к примеру, в истории с Сумским окружным судом. В середине 1880-х годов высшая власть попыталась его закрыть, что могло лишить город приличной части доходов. Кроме того, в отсутствие местного суда сумчанам и жителям пяти уездов пришлось бы обращаться в судебные учреждения других городов, а это было связано с дополнительными транспортными расходами, которые не все могли себе позволить. Иван Герасимович, стоявший у истоков открытия суда в Сумах, очень болезненно переживал по этому поводу. 12 октября 1886 года он отправил письмо одному из высших иерархов православной церкви с просьбой защитить это учреждение. В нем Харитоненко писал: «…При открытии Судебных учреждений Правительство признало возможным открыть в Сумах – Суд IV разряда, в то время я был еще молод, был преисполнен общественной энергии; бывши городским головой – устройством для суда удобного помещения хотел упрочить пребывание его в Сумах; купил дом, великолепно его отделал, что стоило тогда около ста тысяч рублей. Признаюсь Вам: сам тогда сравнительно человек небогатый, и в бедном городке нужно было много трудов добыть этот капитал, составился он разными средствами. Но большею частью добровольной подпиской, в существе чуть не грабежом[2] – цель была достигнута; с открытием окружного суда город начал оживляться, отстраиваться. Вы сами многое видели, многое знаете, – можете смело сказать: что Царская милость пала не на бесплодную почву… город готов принести всякия жертвы – чтобы суд остался в Сумах.
Ни одной минуты не скрою перед Вами, что это лично для меня будет кровной обидой; Вы знаете мою любовь к тому городу, где меня Бог благословил; Вы знаете, что слово „любовь“ у меня не есть пустая фраза…» В результате Ивану Герасимовичу все же удалось отстоять свою позицию: суд в Сумах не только остался, но и расширил свое помещение, благодаря средствам, пожертвованным на это уважаемым сахарозаводчиком.
Но особенно много сделал Иван Герасимович в области народного просвещения и образования. Будучи самоучкой, сам он не переставал учиться всю жизнь: к примеру, несмотря на огромную занятость и преклонный возраст, в 56 лет выучил французский язык, легко читал и разговаривал на нем. Он сумел развить в себе способность к жизненной дисциплине и каждодневному труду, а занятия самообразованием и практическая «учеба» у партнеров по бизнесу позволили в полную силу раскрыться его организаторскому и коммерческому таланту. Поэтому, исходя из собственного опыта обучения своему делу, особое внимание Харитоненко уделял развитию профессионального образования. Одним из учебных заведений, которое было построено в 1873 году и содержалось за его счет, стало реальное училище (ныне – одна из школ г. Сум). В 1882 году им же была обустроена при училище каменная домовая церковь, а после смерти Ивана Герасимовича лучшим ученикам назначена стипендия его имени. При этом одним из условий для ее получения были не только успехи в учебе, но и происхождение стипендиатов: все они должны были быть родом из крестьян с. Нижняя Сыроватка или сумчанами. Право на эту стипендию они сохраняли в течение пяти лет после окончания училища при условии поступления в Харьковский или другой отечественный технологический вуз.
На строительство Детского приюта в 1888 году сахарозаводчик выделил 90 тысяч рублей, а на его содержание – 150 тысяч. Для этой постройки жена Ивана Герасимовича, Наталья Максимовна, пожертвовала часть своей усадьбы. Здесь было возведено трехэтажное здание, окруженное садом, для содержания 50–60 девушек из многодетных семей и девушек-сирот. В приюте они учились грамоте, арифметике, а в 16–17 лет выходили из него подготовленными к службе в богатых семьях гувернантками, экономками, горничными или же устраивались в мастерские модистками и швеями. Значительные суммы были пожертвованы предпринимателем в 1886 году также на постройку духовного училища в Сумах. Его трехэтажный корпус с просторными помещениями стал украшением города. Финансировал Харитоненко и обустройство других духовных учреждений (в частности в г. Купянске), строительство церковноприходской школы при Харьковской духовной семинарии.
В 1885 году на средства сахарозаводчика (100 тысяч рублей) был выстроен большой трехэтажный каменный дом в Харькове. Он пожертвовал его Харьковскому университету, попечителем которого являлся, для устройства общежития на 150 мест для студентов. Харьковчане так и называли его – «Дом Харитоненко». После революции 1917 года и вплоть до Великой Отечественной войны здесь находился главный корпус медицинского института. К сожалению, во время войны это здание было уничтожено. На средства сахарозаводчика для студентов университета было учреждено 18 стипендий его имени.
2
При этом надо пояснить, что Иван Герасимович обычно называл вещи своими именами. Употребляя в письме слово «грабеж», он имел в виду то, что позже получило название «добровольно-принудительное» участие.