ПУТЕШЕСТВИЕ В СТРАНУ ЛЁССА
(…) Я выехал из Пекина 3 января после обеда.
Первые 10 дней мы ехали по Великой китайской равнине, представляющей мало живописного, в особенности зимой при отсутствии зелени. Почва равнины состоит из лесса, и все здесь серо-желтое — дорога, пыль, вздымаемая колесами и копытами, поля, еще не засеянные, стены домов в селениях и городах. Весной, когда все зелено, картина, конечно, другая (…).
Эта равнина не представляла интереса для геолога, и я торопился проехать поскорее первые 600 ли (около 300 км) до городка Хуо-лу (…).
От Хуо-лу большая дорога в Тай-юань-фу повернула на запад, в горы провинции Шань-си. В сущности, это высокое плоскогорье, которое обрывается уступами на восток к Великой равнине; эти уступы расчленены размывом на горные гряды и группы (…).
Местность также густо населена, и почва везде возделана, где возможно; холмы и склоны покрыты лессом, и дорога часто представляет собой глубокую траншею или дефиле, врезанное в лесс, не вырытое человеком, а постепенно выбитое колесами и копытами в этой мягкой почве, которая рассыпается в пыль, уносимую ветром. Так в течение веков мало-помалу углубляется дорога, иногда на 10–20 м, и идет между двумя желтыми отвесными стенами. В этих дефиле две повозки не могут разъехаться; если дефиле длинное, то кое-где оно искусственно расширено, и здесь нужно ждать проезда встречной повозки, о чем возчики извещают громким криком. В коротких дефиле также предупреждают криком о въезде, чтобы встречные подождали (…).
Лесс, желтозем, по-китайски «хуан-ту» (желтая земля) — это смесь мелких песчинок и частиц глины и извести, то есть по составу это известковый суглинок; цвет его серо-желтый или буро-желтый; он очень мягкий, его легко можно резать ножом и давить между пальцами. Но вместе с тем он вязкий и хорошо держится в обрывах, даже в 5—10–20 м высоты. Лесс пронизан мелкими порами и вертикальными пустотами в виде тоненьких трубочек, оставшихся после истлевших растительных корешков; поэтому лесс хорошо фильтрует воду, а кусок лесса, брошенный в воду, долго выделяет пузырьками воздух, содержавшийся в пустотах. Благодаря своему составу, содержанию извести и других солей и пористости лесс очень плодороден. В Северном Китае лесс покрывает толщей в 10–20 и даже 100–200 м склоны гор, плоскогорья и равнины; это остатки прежнего, еще более мощного лессового покрова, в который текучая вода дождей, ручьев и речек врезала уже многочисленные лога, овраги и долины и расчленила его на отдельные более или менее крупные части. Лесс — господствующая почва Северного Китая; им покрыты горы, поля и дороги, из него в смеси с водой лепят ограды полей, стены зданий и делают кирпичи, черепицу, горшки; в толще лесса вырывают подземные жилища. Лесс играет огромную роль в жизни китайца; поэтому желтый цвет — священный и национальный цвет Китая (…).
Уже среди уступов плоскогорья, где толща лесса достигает местами 20–30 м, появились подземные жилища, составляющие характерную особенность страны лесса. В обрыве этой мягкой породы выкапывают вглубь галерею шириной в 4–5 м, длиной в 8—10 м и вышиной в 3–4 м; лесс прекрасно держится и в своде, и в стенах без подпорок. Спереди галерею закрывают стеной из кирпича-сырца или обожженного, сделанного из того же лесса; в стене — дверь и рядом окно. Внутри под окном устраивают кан,[2] который топится снаружи, и жилье готово; в нем летом прохладнее, чем в доме, а зимой теплее, потому что толща лесса защищает и от прогревания, и от охлаждения. Рядом выкапывают вторую галерею для домашних животных с отдельным выходом или же дверью в жилую галерею. Перед дверью устраивают ровную площадку, на которой складывают навоз, молотят хлеб, выполняют домашние работы; тут же бродят куры, свиньи. Целый ряд таких пещер друг возле друга составляют поселок, а если лесс опускается крупными ступенями по склону, то на каждой ступени располагаются пещеры, и дворики перед ними находятся над галереями соседнего вниз яруса.
В таких подземных селениях бывают и постоялые дворы, и позднее, путешествуя, мне приходилось ночевать в лессовой пещере: тут же, в соседней пещере, помещались и наши животные.
Пещеры служат десятилетиями без ремонта: если свод начинает сдавать и из него вываливаются глыбы, пещеру бросают. Единственный недостаток этих жилищ — при сильных землетрясениях они нередко разрушаются и засыпают своих жильцов…
Уступы плоскогорья, расчлененные на горы, занимают большую половину расстояния между Хуо-лу и Тайюань-фу, и мы только через три дня после заставы поднялись на высшую часть плоскогорья, достигающую 1100 м. Здесь местность приобрела более плоский рельеф и почти сплошь покрыта толщей лесса, в которую местами врезаны глубокие овраги. Эта толща везде по склонам разбита на уступы, занятые пашнями. Естественное свойство лесса образовывать на склонах террасы-уступы используется и усиливается человеком, так как ровная поверхность ступеней гораздо удобнее для распашки, чем косогор, а дождевая вода задерживается и впитывается в почву, тогда как на косогорах она стекала бы быстро вниз; террасы отделены друг от друга отвесными обрывами в 1–3 м и, кроме того, ограждены небольшим валиком. Этот остроумный способ китайских земледельцев возможен потому, что лесс почти во всей толще имеет один и тот же состав плодородной почвы, тогда как у нас при террасировании косогоров пришлось бы часто удалять растительную почву и вскрывать подпочву или даже твердые породы.
На высшей части плоскогорья деревьев было уже мало, они попадались только рощицами на кладбищах и у кумирен, и порознь на пашнях, так что вид был открытый; на севере и на юге поднимались еще метров на 100–200 плоские вершины; на востоке гряды и группы гор расчлененных уступов тянулись до горизонта, а на западе врезывались ветви глубокой долины и бесчисленные овраги среди террас лесса. По этой долине мы спускались два дня, причем дорога часто пролегала в глубоких дефиле лесса (…).
На одном из ночлегов на этом спуске наши извозчики меняли оси у телег. Как это ни странно, но на дорогах в следующей к западу части провинции Шань-си колеи были шире, чем на дорогах, пройденных нами из Пекина; поэтому нужно было раздвигать колеса телег, так как иначе одно колесо ехало бы по выбитой колее дороги, а другое — вне ее, и животным было бы труднее тащить телегу. Это раздвигание колес достигалось переменой осей у телег, и на постоялом дворе мы видели целую коллекцию осей с надписями имен их владельцев. На обратном пути каждый возчик находил свою ось и снова производил смену, которая избавляла от смены экипажей (…).
Из Тай-юань-фу мы выехали вьючным караваном; багаж (…) повезли мулы, я ехал верхом на муле, посредник и Цоктоев — на ослах, а два погонщика при вьюках шли пешком (…).
Благодаря моему китайскому костюму уличная толпа не обращала на меня большого внимания, принимая меня за миссионера, к виду которого китайцы привыкли. Изредка только приходилось слышать произнесенный громко или вполголоса эпитет ян-гуйцзе, то есть заморский черт, как называют европейцев, даже не желая их обругать, а по привычке вместо ян-жен, то есть заморский человек, иностранец. На постоялых дворах любопытные иногда заходили в отведенную мне комнату, наблюдали, как я пью чай, как и чем пишу, но вели себя неназойливо; их особенно удивляло, зачем я собираю камни. О геологии они, конечно, не имели понятия, а при незнании языка объяснять значение ее было невозможно. Поэтому я говорил, что в нашей стране таких сортов камня нет и я собираю их, чтобы посеять дома. Это было им понятно и даже льстило их патриотизму.
Если любопытных набиралось слишком много, Цоктоев их выпроваживал. При наличии в комнате окна, конечно, заклеенного бумагой, в последней скоро оказывалось много дырочек, незаметно проделываемых языком, и через каждую смотрел чей-нибудь глаз (…).
В последний день этого пути дорога ушла из долины речки, превращавшейся в непроходимое ущелье, и сделала крутой перевал через горы, покрытые толщей лесса, в долину Желтой реки (…). Эта могучая река течет здесь почти в ущелье, врезанном в твердые песчаники и сланцы, покрытые лессом. Ввиду быстрого течения она поздно замерзает, и нам предстояла переправа; по реке плыло уже много льда. Переправляют в плоскодонных больших лодках очень грубой работы, напоминающих короткое и широкое корыто с тупым носом и такой же кормой; они сколочены из толстых досок кривые весла привязаны веревками к бортам, руля нет. Мой караван разместился в двух лодках, и перевозчики перевезли нас очень быстро. Правда, что ширина реки здесь всего около 100 м и была еще сужена большими заберегами льда.
2
Кан — низкая глинобитная лежанка, покрытая циновками, на которой и спят и едят. Кан одновременна и печка и зачастую единственная мебель.