По темному проему меж совсем лысых деревьев шагала компания сильно выпивших парней, громко оравших странную песнь сразу на двух языках. Лишь один из них, самый зрелый, оставался предельно собран, хоть и пошатывался при ходьбе. Он был красив и молод, на вид ему можно было дать не более двадцати пяти. Его голубые, хоть и пьяные, глаза отчетливо находили дорогу, указывая своим непутевым товарищам, где необходимо сделать поворот.
Они повернули еще раз и оказались на тихой улице, где среди низеньких домишек горожан, особо выделялся трехэтажный особняк, хорошо сложенный из ценного дубового дерева. Многочисленные окна, сейчас прикрытые ставнями, холодно взирали во двор, огороженный надежным стальным забором, окрашенным в черный свет. У парадных дверей, освещенных двумя фонарными столбами, находился фонтан, где мирно спало несколько Покемонов. Оказавшись у ворот, компания из семи человек, замолчала, оценивая третий дом по Восточной улице. На лицах многих стал проступать необъяснимый страх, юноши уже поглядывали друг на друга, ища взаимной поддержки, но тот, за кем оставалось решение, всячески прятал свой взгляд от посторонних. Все еще сдерживая в руках бутылку коньяка, он что-то прошипел своему ближайшему спутнику и тот вытащил один из четырех покеболов… Аллею озарил яркий пламенный жар Магмара и, по команде, он нацелено ударил огнеметом по крепким стальным воротам. Не прошло и десяти секунд, как они со скрежетом, слетели с петель, — просто расплавились. Голубоглазый уверенно шагнул вперед, а за ним и вся шайка, с громкими возгласами, радостных от предстоящего веселья. Лидер быстро добрался до парадной двери, которая уже была подожжена пламенем Магмара… огонь распространялся на фасад, охватил балкон — веранду второго этажа. Один из юнцов, отделившийся от общей команды, подбежал к старшему:
— Шип, в спальне зажегся свет, они проснулись…
В этот момент парадная дверь со страшным хлопком влетела внутрь, завалив гостиную пеплом и горящими углями, комната вспыхнула, дорогие занавеси, шторы и ковры неохотно загорелись. Шип сплюнул и грозно зашел внутрь, не обращая внимания на распространяющийся огонь внутри, юнцы за ним не поспешили, — кажется предел их смелости уже наступил.
— Ну чего стоите?! — крикнул он, обернувшись, — Несите бензин, у него машина на заднем дворе!
Властный голос, огонь в глазах и пена, выступившая в уголках губ подействовали как нельзя лучше и все подростки мигом поспешили в указанном направлении. А тем временем, со второго этажа уже спускался низенький человек с круглым пивным брюшком, в руках которого был старый винчестер, заряженный и готовый к выстрелу. Он так спешил спуститься, что даже и не заметил, как «воры» уже проникли в дом, а один из них уже стоит в нескольких метрах от него. Шип ни чуть не смутившись, лишь ускорил свою походку и, не дожидаясь испуга своего врага, с разбега всадил ему ногой по лицу. Пяткой мужчине вышибло нос, переносицу разбило на мелкие кусочки, кровь потекла по дорогому паркету. Он жалобно застонал, выронив винчестер еще на лестнице. Решив подняться он тот час получил по голове бутылкой… коньяк разлетелся в сторону, а под толстяком стала образовываться густая бордовая лужа. Убийца смотрел на все вокруг с неоправданной ненавистью, нередко сплевывал и приговаривал что-то бранное. Он сильно пнул уже мертвого мужчину ногой по брюху и, не опуская взгляда, вольно зашагал по комнате, мимо камина, шикарной шпалеры, дорогих кресел, где хозяева проводили свои уютные вечера. Целый мир рушился у него на глазах, при его участии, и нельзя сказать, что на душе у него было легко. Он остановился у зеркала, в котором отражался совсем не человек, а монстр, забрызганный кровью, на фоне багрового пожарища. Через отражение, Шип заметил, как внутрь забегают его люди, с двумя канистрами в руках. Он оглянулся. Трое побежали наверх, прихватив с собой добрую половину топлива, трое остались внизу, заметив труп своей первой жертвы… они перевели взгляд на своего босса, но тот оставался погруженным в какие-то недоступные думы. Сверху послышались женские крики вперемешку с бранью молодых головорезов. Ходящий из стороны в сторону, Шип остановился и начал прислушиваться.
— Босс, этот мертв… Нам заказывали Лоренкраута, пора уходить, соседи уже наверняка в курсе.
В ответ на это, «шеф» взглянул еще более яростным взглядом и громко заорал, охрипшим, неузнаваемым голосом настоящего чудовища:
— Убить всех! Сжечь!
После этого никто уже не надеялся «выйти из воды сухим», а принялись поливать все вокруг бензином, сверху спускались еще трое, с окровавленными кинжалами, несколько оторопелые, со стеклянным выражением глаз. Шип уже ходил наперевес с канистрой, прикуривал сигарету, и щедро поливал тело Лоренкраута. Он отдавал приказы покемону, который словно робот, стоял на стреме и дожидался очередного пожелания, выполняя его беспрекословно. Лидер вышел последним, выбросив окурок за спину — в испепеляющий жар былой гостиной.
Все семеро взирали на пожарище с холодной безучастностью, а Шип даже закурил следующую сигарету, вторую в своей жизни. На него не смотрели, лишь оглядывались на улицу, пытаясь заметить любопытные взгляды соседей, но таковых не было. Вокруг было тихо и мертво. Лишь спустя десять минут на другом конце города послышались звуки приближающей бригады пожарной охраны. И тогда Шип сказал… «Уходим». И они ушли, растаяв в темных проулках зимних садов…
На следующий день, все проспали больше обычного, Шип, живущий в компании двух своих верных помощников, не спал совсем и когда в дверь неожиданно постучали, ни чуть не удивился. С темными кругами мешков под глазами, покрасневшими от алкоголя белками, он медленно побрел к двери, не утруждаясь смыть кровь с ботинок и брюк — ему было все равно. Ничего не спрашивая, он смело отворил дверь:
— Шип!!! Поздравляем! — внутрь с громкими торжествующими криками забегала толпа подростков и людей постарше, все смеялись, некоторые пожимали руку хозяину, некоторые просто улыбались, сохраняя в глазах холодный огонек. Последним внутрь заходил пухлый мужчина в белом смокинге, высокий и широкоплечий, он покуривал сигару, в левой руке держал кейс и, не удостоив взглядом хозяина, прошел внутрь. Шип закрыл дверь. Компания уже рассаживалась по свободным местам в гостиной, сверху спускались еще два юноши, такие же помятые, как и их шеф. Но, в отличие от него, на приветствия, они отвечали взаимностью. Он же плюхнулся на свободное кресло и безучастно смотрел сквозь окружающий мир, не прислушиваясь ни к единому слову. Вид у всех прочих был осоловело-томный, вероятно повод был невероятно подходящим. Тем временем, к хозяину коттеджа подвалил парень, совсем еще мальчик, со свежей царапиной на ухе, усилиями Магмара которого, вчера был сожжен огромный особняк.
— Шип, а куда ты потратишь свою долю….?
Шип взглянул с сомнением, и на Це?на, и на чемодан, возле его ног. Мужчина перевел взгляд на толстяка с сигарой, уловив его довольный взгляд. Бледный Медведь, а это был именно он, покачивал головой, внимательно наблюдая за своим «новым открытием» в отделе кадров. Шип поднял кейс быстро, быстро его открыл и обнаружил в нем не менее четырех тысяч крепкой и надежной валюты. Любопытный Цен непреднамеренно испустил удивленный вздох, — к их парочке моментально обратились взоры всех пирующих.
— Куда я их потрачу? — улыбаясь спросил Шип, он был невероятно счастлив содержимому. Неподдельная улыбка сияла на его посиневшем лице, слезы медленно выдавливались из холодных, стеклянных глаз, руки дрожали, по лбу стекал пот. — У меня давно была мечта. Сам я сирота, и детство свое, я провел в приюте… здесь недалеко. Вы многие об этом знаете, — Шипа слушали внимательно, настороженно, словно ожидая какого-то розыгрыша, — так вот, все эти деньги я пожертвую сиротскому приюту Красной Розы.
Установилось томительное молчание. Шип продолжал улыбаться, будто и не видел всех этих удивленных взглядов. Лишь Бледный Медведь медленно и уважительно захлопал, его подхватили и остальные. Счастливый обладатель целого состояния откровенно заплакал, — он был очень чувствительным и эмоциональным, от рождения. Быстро, быстро он ринулся к центру комнаты и наполнил бокал первоклассным бренди, вслед за остальными.