«Глушок», испугавшись угрозы «Калифорнийца» и понимая безысходность своего положения, как-то сник и опустил голову. Отдав себя в руки Господу и своей судьбе, он тихо прошептал:

— Чему быть, того не миновать. Хорошо, хорошо, «Калифорниец», я согласен.

Потом, как будто что-то вспомнив и улыбнувшись последней своей надежде, он произнес:

— «Калифорниец», а может быть, возьмем мы задаток и смоемся? Помнишь, как мы раньше об этом мечтали?

— Нет, «Глушок»! Мы должны выполнить приказ шефа. Я слово дал. Это больше не обсуждается.

Осознав эти слова, которые прозвучали как приговор, «Глушок» подумал: «Все! Это конец!»

Столетов положил в папку несколько листов протокола допроса еще одного задержанного подозреваемого, а сам отметил про себя:

«Уголовное дело растет. С каждым днем мы продвигаемся все ближе к его завершению. Главные фигуранты уже отчетливо вырисовываются. Необходимо сделать еще несколько ярких штрихов в этой картине, чтобы можно было завершить ее. Их нужно выполнить так, чтобы не испортить весь труд, который вот уже в течение нескольких месяцев мы вкладывали в общее дело».

Вдруг в дверь постучали.

— Войдите!

Дверь открылась, и вошел прокурор Рябинин. Столетов встал.

— Сиди, сиди, не вставай, Антон Сергеевич, — с порога отреагировал Рябинин, подошел ближе и присел в кресло.

— Докладывай, что по делу.

— Убийцы супруг Григоровских и Буйнова арестованы. Задержал их Андреев. Один из них уже раскололся. Второй, который, по нашим данным, убил Буйнова, молчит. Но ничего, я думаю, он не сегодня, так завтра признается, деваться ему некуда.

— И кто это сделал?

— Ранее судимый Семенов.

— Вы уверены, что Семенов убил Буйнова?

— Да! У меня есть два свидетеля, которые его видели приблизительно в тот период времени, когда он выходил из подъезда. Кроме того, его одежда испачкана кровью именно той группы, что у потерпевшего. Также у него в кармане мы обнаружили некоторые вещи Буйнова.

— Что собой представляет задержанный Семенов? — спросил прокурор.

— Ранее неоднократно судимый, освободился Семенов совсем недавно, вероятно, его использовали, терять ему совершенно нечего, тюрьма ему дом родной.

— Он хотя бы признается? — спросил прокурор.

— Нет, все отрицает, но улики неопровержимые, — заявил Столетов. — Заказчик этих убийств ясен, и это косвенно подтверждается из показаний одного из арестованных по делу Григоровских.

— Кто заказчик?

— Я думаю, это Верижников!

— Как мы и предполагали ранее, — произнес Рябинин.

— Именно так! Нужна санкция на его арест.

— У вас нет прямых улик против Верижникова. Санкцию вы не получите. Что еще?

— Еще есть ценные сведения от Андреева. Он раскрутил телефонистку Савчук, она уже допрошена, сейчас в камере, находится в активной разработке. Чувствую нутром, Савчук не все сообщила. Хитра, стерва, но здорово Андреев поработал, просто артист, вот послушайте запись.

Столетов включил диктофон. Рябинин слушал и ухмылялся, приговаривая:

— Да, верно, чем не артист, сыграл свою роль виртуозно. Еще есть что-нибудь?

— Да, следующий шаг — это арест сотрудника уголовного розыска Миронова и председателя хозяйства «Коптево». Но пока председателя трогать рановато, он лежит в больнице, нервы шалят. Доступ информации от него и к нему перекрыт. Миронова пока отправили в командировку, чтобы не мешал. Сейчас петля стягивается и на Крымове, а прежде чем его брать, надо все-таки найти, где хранится весь опиум. Это главное. Без этой отравы доказать причастность Крымова и остальных практически невозможно. Сейчас сыщики с ног сбились, рыщут по всему району, но их результат пока равен нулю. Должны же быть исполнители у Крымова. Должны! Кто они?

— Одного вы упустили из больницы.

— Это не мы. Это охранники.

— Какая разница, одно дело делаем. А наркотики вы должны найти. Если они реализуют весь товар, то многим молодым людям они этой отравой жизнь сломают.

— Будем искать. Эту задачу Андреев и Левченко должны выполнить. Я верю в них.

Андреев и Левченко уже несколько дней находились на территории сельского района. Они проверили несколько подозрительных хозяйств и приехали в хозяйство «Коптево». Здесь провели тщательную проверку подсобных, складских помещений. Но ничего подозрительного не обнаружили. Много беседовали они с сельскими тружениками. Чтобы скрыть истинную цель, сыщики «залегендировали» свое мероприятие под проверку заявления сезонных рабочих о незаконном изготовлении спиртных напитков. И вот, окончательно устав от безнадежных поисков, сыщики зашли в деревенскую столовую отобедать. Усевшись за стол, они принялись кушать. На столе были суп и жаркое с картофельным гарниром. А на третье хозяйка столовой подала им двухлитровую банку молока.

— А молоко откуда? — спросил Андреев, обращаясь к местной поварихе, которая в единственном лице выполняла все функции столовых работников.

Это была полная женщина лет пятидесяти. Лицо у нее было круглое, щеки пухлые и румяные. Улыбаясь своей приветливой улыбкой, она сообщила:

— Молочко домашнее. Дочь подоила корову и принесла, чтобы вас угостить, а то, бедняги, намаялись в поисках преступников. В магазине такого молока не попробуете. Молочко парное.

— Спасибо вам, Мария Федоровна.

Выпили по стакану, Андреев отметил:

— Действительно, очень вкусное молоко. Нам за вредную работу обязательно должны давать по литру такого молока в день. Тогда можно и не обедать. Иной раз без обеда и без ужина до поздней ночи приходится работать.

— Да, вашей работе не позавидуешь. Хоть какой-нибудь толк есть от нее?

— Какой толк? Да никакого проку от нас. Который день толкаемся тут у вас, людей отрываем от дела, а все безрезультатно, — сообщил Левченко.

— А может быть, вы не там ищете? — спросила она.

— Да уж все облазили, — ответил Андреев.

— А вы у нас в лесной заимке были?

— Не то чтобы были, мы даже не слышали о такой заимке, — ответил Левченко.

Повариха опять улыбнулась и сказала:

— А зря! Петр Матвеевич, наш председатель, часто туда с ружьишком хаживал. Хорошие места там. Да и избушка очень уютная. Дров запасено, на две зимы хватит. Есть и банька, такой и не видывали, небось, баня «по-черному» называется. Съездили бы туда отдохнуть. Не пожалеете. А то все работа, измотались совсем. Жалко смотреть на вас, соколиков.

Андреев и Левченко переглянулись.

— А почему «по-черному» банька называется? — спросил Андреев.

— Потому что без окон банька, чтобы тепло не уходило, ведь в давние времена так и строили бани.

Закончив свою трапезу, они поблагодарили деревенскую стряпуху и вышли из столовой. Оказавшись на улице, Левченко сказал:

— У меня такое смутное предчувствие, как будто сейчас нам явно подсказали, куда необходимо двигаться.

— Ты знаешь, Леня, я сам об этом подумал.

Поговорив еще немного, сыщики пошли в конюшню, там им дали двух хороших лошадей, и они галопом поскакали в том направлении, куда показал конюх.

Андреев и Левченко ехали верхом на лошадях по узкой проселочной дороге. Ветки деревьев, запорошенные снегом, то и дело хлестали им в лицо, как бы препятствуя их продвижению вперед. Лошади шли размеренным шагом и иногда пофыркивали. Вот неожиданно на дорогу выскочила лисица и, увидев непрошеных гостей, испугавшись, быстро скрылась за деревьями. Одна из лошадей от этой встречи возмущенно зафыркала, а потом громко заржала, как бы предупреждая остальных зверей о появлении гостей.

Миновав старую балку, путники, преодолев некрутой подъем, очутились в хвойном лесу. Дорога здесь была шире, и лошадям стало легче идти. Сосны и ели были одеты в снежный покров. Они стояли, мрачно нахохлившись, охраняя только им известную таинственность этих лесных угодий. Путники молча продолжали свой путь, думая каждый о своем. Абсолютная тишина и свежий морозный воздух благотворно воздействовали на них. Веки глаз невольно смыкались, заставляя их перейти в дрему. Вдруг они услышали ружейный выстрел, затем второй. Лошади вздрогнули, но продолжали свой путь.