Лали оторопела.

— Что ты сделал?! — не веря своим ушам, переспросила она.

— Я же просил, без эмоций! — отрезал Жозе. — Да, я переспал с ней, но если бы знал, что это только подстегнёт его к скорейшему разрыву с тобой, клянусь, я бы и близко не подошёл к ней! Я вообще не понимаю, что она с ним делала — он был как заколдованный после встречи с ней! Знаешь, Лали, утром того дня, когда он сказал тебе, что вы расстаётесь, мы готовили завтрак, и он мне говорил, что ничего не хочет тебе говорить потому, что боится потерять тебя!

— Это всё, что ты хотел мне рассказать? — тихо спросила девушка.

— Нет, есть ещё кое-что. Перед тем как… ну ты понимаешь, мы разговаривали, и она мне рассказывала, как жить не может без Себастьена и как ей тяжело, потом вспомнила о его родителях, что они — уже пожилые люди и им нужна помощь. Постепенно наш разговор перешёл на родственников, и я в шутку сказал, что у меня в Аргентине есть богатая тётушка, которая при смерти, и она обещала оставить мне немаленькое наследство. И сейчас я вспомнил, как загорелись её глаза, как она стала ласкова со мной.

— Всё случилось в тот же вечер? — горько усмехнулась Лали.

— Да! И, поверь мне, эта девица выложилась на сто процентов! Я в какой-то мере понимаю Себастьена.

— Прекрати! — оборвала его девушка.

— Прости меня, — смутился Жозе.

— Ты говорил Себастьену, что именно послужило причиной вашего «падения»?

— Я пытался. Но его ревность затмила разум, и он сказал, что я нарочно хочу оболгать «чистую» и «непорочную» Алину. Он как с ума сошёл!

Вдруг Жозе вскинул глаза на Лали.

— Послушай, подружка, ты же общалась с ней. Скажи, ты ничего такого не почувствовала?

Лали, закусив губу, стала вспоминать недавнюю беседу с Алиной. Что-то царапало её сознание.

— Знаешь, я не могу словами сформулировать моё впечатление от неё. На первый взгляд, она действительно милая, нежная и спокойная девочка. Но что-то мне мешало до конца поверить ей. Это как будто играют на фортепиано красивую мелодию и вдруг нажимают не ту клавишу — общее впечатление хорошее, но диссонанс ощущается.

Жозе хотел ещё что-то сказать, но они услышали стук калитки и взволнованные голоса Бенедикт и Аделины, они сбились с ног в поисках Лали, и боялись сказать Жозе, что потеряли её.

Когда Лали спустилась вниз, она опять замкнулась — расспросы, забота, и ненужные уговоры девочек — невыносимо слушать. Она молчала, отказалась ужинать и поднялась в комнату Элен. Долго сидела на кровати, глядя в пустоту и вспоминая разговор с Жозе и их нечаянный поцелуй. Кровь прилила к её щекам, и она достала из-под подушки фотографию Себастьена и, прижимая её к груди, прошептала:

— Прости меня. Я не хотела. Он не дал мне уйти. Спас. Буду жить. Ради тебя.

Ей стало душно, она подошла к окну, открыла его и с тоской смотрела на багровый закат. Потом бросилась на кровать, все ещё прижимая к груди снимок, свернулась калачиком и погрузилась в тяжёлый сон.

Жозе ужинал с девочками на кухне, когда их прервал телефонный звонок. Бенедикт вышла в гостиную, но вскоре вернулась. На её лице читалось недоумение.

— Что случилось? Кто звонил? — почему-то нервничая, спросила Аделина.

— Нотариус, он спрашивал Себастьена, — растерянно ответила она.

Молодые люди переглянулись:

— Что он хотел от него?

Бене пожала плечами:

— Не знаю. Когда я сказала, что он здесь больше не живёт, он попросил телефон его родных, и я продиктовала номер родителей Себастьена.

— Ты права, — язвительно сказала Аделина. — Думаю, они знают, где их сын.

— Может, позвонить Полин, маме Себа? — предложила Бенедикт.

— Нет! — возразил Жозе. — Это теперь не наше дело, пусть сами разбираются.

Опять зазвонил телефон, и Аделина сорвалась с места с головокружительной скоростью.

— Та-а-ак, похоже, у нашей красотки завёлся ухажёр, — протянул Жозе.- Ты знаешь, кто он, Бене? — пристально посмотрел он на свою подружку.

Та отмахнулась:

— Не сходи с ума и не строй из себя папашу! Аделина — взрослая девушка, пусть делает что хочет!

— Вас нужно контролировать! Всех! А поскольку я остался единственным мужчиной в доме — это мой долг следить за вами! — напыщенно заявил Жозе и поспешил в гостиную в надежде послушать, о чём говорит Аделина. К его досаде та уже закончила разговор и собралась уходить.

После некоторых препирательств с Жозе, при поддержке Бенедикт, Аделина выскользнула в ночь. Неподалёку она увидела огни такси и отчаянно замахала руками, привлекая внимание водителя. Машина остановилась возле неё, и девушка, сев на заднее сидение, назвала адрес ночного клуба.

Бенедикт и Жозе отправились спать. По пути в свою комнату парень заглянул в комнату Лали. Она спала, свернувшись в клубочек и прижимая к груди фотографию Себастьена. Окно было открыто, и по комнате гулял свежий ночной ветерок, принося с собой прохладу. Жозе взял плед и заботливо укрыл девушку, провёл рукой по её волосам и поймал себя на мысли, что все ещё ощущает вкус сладких губ.

— Себ — дурак! Алина не идёт ни в какое сравнение. Лали — нежная, беззащитная, страстная, — думал он. — Нет, нет. Прочь эти мысли! Есть Бене…

Но мысли все равно возвращались к поцелую на крыше. Жозе сделал над собой усилие и пошёл к Бенедикт.

— Как Лали? — спросила она.

— Спит. Сегодня мы разговаривали и довольно долго.

— Как тебе удалось её разговорить? Трудно было?

— Очень. Она хотела покончить с собой, я чудом успел, — устало произнес Жозе.

Бенедикт всхлипнула и прижалась к нему.

— Какое счастье, что ты у нас есть!

Жозе обнял её и машинально погладил по голове, думая о своём.

Спустя некоторое время Бенедикт спросила:

— Значит, она его любит?

— Да, до безумия.

— Не говори так, Жозе, я этого больше всего боюсь.

— Нет, всё будет в порядке. Мы говорили об Алине и нашли много странностей в её поведении.

— Я не удивлена, — фыркнула Бенедикт, — она мне не понравилась. Фальшивая до кончиков волос.

— Ты тоже почувствовала?

— Я же не дура!

— Ты умница, Бене. — поцеловал её в макушку Жозе, устраиваясь поудобнее на кровати.

Глава 4

Аделина от нетерпения приплясывала перед входом в ночной клуб. Она, то бросала оценивающий взгляд в стекло припаркованного напротив автомобиля, в котором виднелось её отражение, то с беспокойством оглядывалась по сторонам, то, ёжившись от холодного осеннего ветра, куталась в куртку. Она всё ещё не теряла надежды, что Жюло — высокий кареглазый брюнет, с которым она познакомилась в кафе несколько дней назад, появится с минуты на минуту. Несмотря на то, что ждала его на улице уже пол часа. Она не хотела верить, что и в этот раз ей не повезло. Он ведь сам звонил ей, сам просил о встрече, а ей казалось, что счастье уже не за горами, что она встретила «того самого», кто поможет ей избавиться от комплексов и дышать полной грудью.

Но жизнь была неумолима — Жюло так и не появился ни через час, ни через полтора. Аделина, окончательно продрогнув, в сердцах топнула ногой.

— Если, мой дорогой Жюло, ты думаешь, что малышка Аделина будет лить слёзы, — яростно шептала она, входя в ночной клуб, — ты глубоко заблуждаешься. Одна я точно не останусь.

И девушка влилась в танцующую толпу. Она отдалась на волю музыки, двигалась так изысканно и красиво, что многие девушки поглядывали на неё с завистью, а парни откровенно пожирали глазами. Её и так короткое платье то и дело норовило задраться повыше, открывая десяткам взглядов красивые, стройные ножки, почти по колено обтянутые чёрными лакированными сапогами на высоких каблуках. Аделина часто встряхивала густыми волосами, поправляла непослушную прядь, падающую на глаза. И неустанно танцевала, иногда оглядываясь по сторонам в надежде увидеть-таки Жюло.

Наконец, устав от сумасшедших танцев, Аделина прошла к бару и устроилась на высоком стуле у стойки.

— Бокал шампанского! — стараясь перекричать оглушающую музыку, сказала она бармену и вздрогнула, почувствовав на плечах горячее прикосновение.