— Ладно, — согласился он, но настороженность из глаз так и не прошла. Вместо этого он показался мне ещё более задумчивым. Вернее, задумавшимся. На тему: «Кто есть Саши». — Погуляешь со мной?

Я удивлённо моргнула от резкой смены темы. Но, откровенно говоря, порадовалась и поэтому позволила себе немного расслабиться и добавить в наше общение немного лёгкого флирта. Тем более, что подобное поведение всегда отвлекает от ненужных мыслей. Или возникшей неловкости.

— Не ты ли всего минуту назад доказывал, что мне много ходить нельзя? — насмешливо спросила я.

— А никто и не говорит, что ты будешь ходить, — принял он мою игру, понятливо хмыкнув.

— Увы, летать я не умею, — притворно вздохнула я, а потом, не менее наигранно воскликнула: — Или умею?!

— Вот и выясним, — подмигнул он мне и легко подхватил на руки. Я только и успела от неожиданности взвизгнуть.

— Ты что! Я же тяжёлая! — воскликнула я, и только когда Шан начал безудержно хохотать, поняла, какую глупость сморозила.

Ну да, он же лекан — представитель расы, наделённой небывалой физической силой, если сравнивать с человеческими стандартами. Что ему стоит протаскать на руках беременную маленькую девушку хоть весь день? Да ничего. Вот и веселится, гад. Я смущённо потупилась, не зная, куда спрятаться от неловкости. Ещё и тётушки потешаются. Бесплатный цирк, а я в роли клоуна, блин. Захотелось побиться головой о стену, но вместо этого я лишь сокрушённо покачала головой и уткнулась лбом в грудь мужчины, в надежде таким нехитрым способом спрятаться. По принципу страуса: я не вижу и меня не видят. Но стоило сделать так, как тут же пожалела об этом. Чего мне стоило сдержаться и не вздрогнуть — не знает никто. Какой там флирт?! У меня тело едва не расплавилось от нахлынувших ощущений! Оно горело в тех местах, где находились руки Шана. Я чувствовала жар прижатого ко мне тела так, словно мы были обнажены. Обоняние обострилось, из-за чего в нос ударил резкий, но безумно вкусный аромат мужчины. Руки сами потянулись к нему и обвили его вокруг шеи, а нос нагло прилип к её основанию. Я вдыхала его запах и не могла надышаться. Хотелось заполнить им всю себя… Это было так странно, и в то же время, правильно. Я чувствовала, как моя Рысь довольно порыкивает внутри, словно поощряет продолжить и не останавливаться. Да я бы и не смогла сейчас остановиться. Мне был жизненно необходим его запах.

Не знаю, сколько прошло времени, но очнулась я от того, что рядом кто-то громко и с удовольствием мурчал. Приподняв голову, я начала озираться в поисках этого чуда и тут же наткнулась на лучащийся нежностью и удовольствием взгляд Шана. Он смотрел так… так будоражаще, что табун мелких мурашек не замедлил напомнить о себе, пройдясь по коже строевым маршем. Да и прижимал мужчина меня к себе столь настойчиво, что уже даже неловко становилось.

— Что? — не поняла я его поведения.

Но он промолчал, продолжая улыбаться. Лишь в невероятных зелёных глазах добавился таинственный блеск, притягивающий к себе ещё сильнее. И я, чтобы скрыть неловкость, начала осматриваться. Оказывается, мы уже находились в саду, в той самой части, где раньше любил гулять хозяин замка, а потом и Саши. Вокруг было невероятно красиво и так… умиротворяюще, что я сразу поняла, почему это место полюбилось остальным. Высокие и мощные деревья огораживали этот небольшой участок парковой зоны, словно забор, не позволяя никому постороннему нарушить уединение отдыхающего. Зелёная даже на вид мягкая трава манила и искушала прилечь на ней, отдохнуть и просто расслабиться.

Но сделать это в присутствии Шана мне пока не удавалось.

— А кто это так упоительно мурчал? — решилась я нарушить тишину.

— Кошечка, — хмыкнул Шан в ответ, нежно проведя пальцами по моей щеке. — Маленькая ласковая кошечка.

— Да? — немного заторможено переспросила я, неосознанно отдаваясь ласке.

А вот когда поняла, что сама тянусь за его рукой, тут же смутилась и попыталась встать с его колен, но мужчина удержал меня и со вздохом полным разочарования, сказал:

— Сиди, малышка. Я больше не буду тебя смущать.

— Да я просто… — смущённо промямлила я в ответ, но он меня перебил.

— Почему ты от меня шарахаешься? — он ласково заправил мне за ухо прядку волос. — Почему не даёшь мне даже шанса на сближение?

— Шан, я просто…

Но он опять не дал мне договорить.

— Меня тянет к тебе, малышка. Как никогда раньше. И я чувствую, что ты тоже небезразлична ко мне. Тогда ответь, почему?

Но я промолчала. Что тут скажешь? Потому что я не та, кем ты меня считаешь? Потому что тебя тянет не ко мне, а к этому телу? Потому что вскоре я собираюсь исчезнуть из твоей жизни и поэтому не хочу делать нам обоим больно? Или, может, потому что я просто боюсь опять начинать отношения? Даже, если учитывать, что мужа своего я не любила, рана всё же появилась. Меня предали, мною воспользовались, мне сделали больно… Я не хочу опять проходить через это. А если правда обо мне всплывёт наружу, то это неизменно случится. Ведь для тебя я всё ещё твоя Саши. Пусть немного другая, но Саши…

Моё молчание мужчина воспринял по-своему. Он чуть сильнее прижал меня к себе и тихо проговорил:

— Ты права, я эгоист. Ты только-только начала приходить в себя, возвращаться к жизни, а я уже что-то требую от тебя. Да и я же обещал, что мы будем знакомиться заново. И пока ты не узнаешь меня вновь, я просто не имею права требовать от тебя эти ответы, малышка. Только, прошу, не пугайся и не замыкайся в себе, если я, вдруг, забудусь. Оказалось, что выполнить своё обещание будет очень трудно…

— О чём ты?

— Что? А, да так, мысли вслух, — отмахнулся он, а потом сменил тему: — Ну что, обед?

— Давай, — поддержала я его манёвр, как совсем недавно сделал он.

Хотела встать, но он не позволил, всё так же легко подхватил меня на руки и понёс в сторону замка.

— Шан, ну ты слишком уж буквально воспринимаешь слова «нельзя много ходить». От пары шагов я не сломаюсь, — проворчала я.

— Конечно, не сломаешься, — невозмутимо кивнул он, а потом неожиданно подмигнул и добавил: — Но мне нравится тебя носить на руках!

— Но не целый же день! — возмутилась я, хотя, чего спорить — было чертовски приятно.

— Так, имею право! В конце концов, жена ты мне или не жена? — сказал он с наигранным недовольством.

А я решила, что благоразумнее будет промолчать и не вдаваться в такие щекотливые подробности. Ведь, я-таки ему не жена. И этому есть весомое подтверждение, которое, собственно, демонстрировать я не собираюсь.

За обедом мы продолжили «знакомство». Шанрэл и тётушки рассказывали мне, что я любила делать раньше, а я, под их внимательными взглядами, стараясь не выдать себя, «корректировала» увлечения согласно нынешним ощущениям. Так, например, мне сказали, что я любила охоту. Очень любила. И до определённого момента с радостью участвовала в ней наравне со всеми. Но от одной мысли, что я буду убивать ни в чём неповинных зверей, меня просто передёргивало! Нет уж, это тело теперь моё. И я, нынешняя я, не собираюсь никого убивать. Тем более забавы ради. Поэтому, качественно позеленев от «своего» хобби, я чётко и уверенно заявила, что нет, не моё, не буду и так далее. Тётушки, вопреки ожиданиям, рьяно поддержали меня в моей новой жизненной позиции и признались, что давно хотели переубедить, но не решались, потому что я и так практически ни на что не отвлекалась. А вот Шанрэл смотрел задумчиво. Его пристальный и изучающий взгляд то и дело блуждал по мне, вызывая табун мурашек на коже. Вот только непонятно было от чего: то ли от странного предвкушения, то ли от страха разоблачения. Каждый раз, стоило ему вот так глянуть, как у меня напрочь отключались мозги. Эти его нежность, ожидание и предвкушение, слившиеся с надеждой, просто сводили с ума. Вопреки моим собственным желаниям, внутри рождалось… Хм… Нет, не рождалось, оно там было всегда, с изумлением поняла я! Это чувство просто просыпалось во мне от таких вот взглядов мужчины. И тогда мне казалось, что я именно та, кто сможет ответить Шану на все его вопросы, которые крутились в его голове и отражались в глазах. Глупо, да? И ещё более глупо ожидать, что всё это окажется правдой. Я не понимала саму себя. Столь противоречивые эмоции и желания никогда не посещали меня до этого. Я была рассудительной девочкой, возможно наивной, но точно не глупой. А то, что сейчас творилось внутри — стопроцентная глупость.