Трудно было описать словами удивление, когда однажды он подслушал разговор двух горничных, обсуждавших госпожу. Девушки с таким восторгом отзывались об изменившейся хозяйке, что мужчина даже моргнул. Раньше никто и никогда не позволял себе даже тени эмоции в отношении к господам. Уважение и почтение — да. Где-то страх, но куда уж без него? И холодность. Во всём: взглядах, жестах, даже молчании. Таковы были правила, которые установил ещё предыдущий лорд, отец его нынешнего воплощения. Сам же он не стал ничего менять, чувствуя себя вполне комфортно в привычной обстановке. И тут, вдруг, такие яркие эмоции.

К Саши челядь отнеслась прохладно, хоть и вела себя почтительно. Но девушка всегда была для них не столько госпожой или хозяйкой, сколько просто знатной леди, к которой нужно относиться почтительно и выполнять все прихоти. Которых, к слову, не было.

— Да, она такая хорошенькая стала! — восторженно пропищала светловолосая горничная.

Несмотря на то, что слуг в замке было невероятно много, Шан знал имена почти каждого из них. Лишь последний набор так и не успел запомнить, потому что вся эта суета с Сашией занимала всё его время. И ему как раз не повезло нарваться на новеньких.

— И не говори! — поддержала её вторая, обладательница курносого носа и кудрявой рыжей шевелюры. — Я её когда увидела недавно на кухне даже не узнала.

— На кухне? — в священном ужасе воскликнула блондинка, прижимая к груди магическую метёлку, предназначение которой — избавление от пыли. — Что она там делала?!

— Не поверишь, ела пирог со сливами, — весело произнесла рыжая. — Я потом расспросила повара. Оказывается, госпожа заявилась на кухню рано утром, перепугав там всех до икоты, и едва ли не плача стала просить мастера Жокка приготовить ей сливовый пирог. Конечно, никто не смог отказать госпоже, но она опять всех удивила. Представляешь, попросила мастера Жокка дать ей передник и вместе с ним готовила пирог.

— Как? — прошептала шокированная девушка

— А вот так! Говорят, когда увидела, какое тесто хотели поставить на пирог тут же запротестовала и сказала, что со сливами лучше и вкуснее будет песочное тесто, а не дрожжевое. Хотя потом передумала и попросила мастера Жокка приготовить из его теста пирожки со сливами, а сама взялась за пирог. Ты себе не представляешь, но всё то время, что она пробыла на кухне, никто практически не сдвинулся с места. А хозяйка, увлечённая процессом готовки, даже не замечала. Только позже, когда уже мальчишки поставили пирог выпекаться, огляделась и весело рассмеялась. Но странным было другое. Она не ушла к себе, а села за стол, выпросив молока, и принялась расспрашивать всех на кухне, как им живётся! Я просто обомлела, когда она обратилась ко мне и поинтересовалась, как моя рука. Представляешь?

— А откуда она узнала, что у тебя что-то с рукой?

— Понятия не имею! Я уже и не вспомню, что пропищала в ответ, но госпожа лишь нахмурилась и сказала, чтобы я сейчас же шла к магистру Орану. Никто не знал, но рука на самом деле очень болела и не желала проходить. Магистр потом сказал, что я каким-то образом умудрилась натолкнуться на стихийное проклятье, поэтому перелом и не заживал так долго. Никто, понимаешь, а госпожа как-то догадалась.

— Вот это да!

— Но это было потом. А в тот момент я могла лишь кивнуть и отбежать подальше, чтобы на глаза не попадаться. Так вот, она принялась болтать со всеми, а потом начала обмениваться рецептами с мастером Жокком. Ты бы видела щенячий восторг этого старого оркай, когда он записывал рецепт блюда под странным названием «птица по-французски». Но госпожа с таким выражением лица рассказывала о нём, что мастер в тот же день попробовал приготовить и сам лично отнёс ей на пробу.

— И что?

Шан тогда едва сам не вышел из своего укрытия и не потребовал, чтобы рыжая бестия перестала тянуть с ответом. Ничего подобного он не знал. Он! Не знал! В своём-то замке, где даже пыль собиралась на мебели только в строгом порядке и по его указке. Преувеличение, конечно, но суть отражает верно. А тут — супруга, беременная, разгуливающая по замковой кухне и раздающая рецепты его повару. Откуда только взяла их. Но ответ он получил почти сразу, немало удивившись.

— Не знаю, если честно, но поварята рассказывали, что госпожа на следующий день вновь пришла к ним и кое-что показала мастеру. Как я поняла, он что-то не так сделал и вкус получился иной, нежели должен был быть, — сказала, наконец, девица.

— Интересно, откуда она это знает? — озвучила блондинка, крутившийся у Шанрэла в голове вопрос.

— О, это я могу сказать. Она ещё в то утро на кухне сказала, что её мама научила готовить, потому что, то было любимым блюдом её отца.

— Как странно, леди и учила другую леди готовить? — со священным ужасом прошептала блондинка.

— И очень хорошо, видимо, обучила, потому что тот пирог, что она приготовила, получился невероятно вкусным, — закивала рыжая. — Миледи нас всех заставила съесть по кусочку, сказав, что обидится, если мы не попробуем. О, Лашна, это было нечто!

— Эх, — вздохнула девушка. — Хотела бы и я попробовать…

— Ну, я думаю, что ещё доведётся, потому что мастер Жокк теперь едва ли не молится на неё, закидывая хозяйку посланиями с разными вопросами по рецептам. Так что, кто знает, может, она опять придёт на кухню, чтобы что-то приготовить?

— Лучше бы не нужно, — вздохнула блондинка. — У неё такой большой животик, а на кухне так жарко! Ещё, не дай богиня, плохо станет, нам лорд головы поотрывает. Уж лучше пусть чаще в сад выходит и поёт там свои песенки на незнакомом языке.

— Песенки? — удивилась рыжая.

— Да, я уже неделю прихожу послушать, как она поёт. Такие чарующие баллады… хоть и не понимаю ни слова, но в душе, как будто цветок расцветает…

Вот уж точное описание, согласился Шанрэл, и, наконец, двинулся дальше, размышляя об услышанном. Не раз и не два он ловил себя на мысли, что Саши не просто изменилась, а стала совершенно другим существом. Он хорошо помнил те заветные мысли, но не позволял им вырваться из созданной им же самим клетки в подсознании. Нельзя! Нельзя думать об этом, иначе быть беде. Слишком всё похоже на сказку сейчас, и он боялся своей надеждой разрушить всё то, что им уже удалось построить.

Девушка стала другой, это заметили все. Но, что самое удивительное, никто даже не стал поднимать этот вопрос. Каждый заметил, но промолчал, предпочитая вот так, по углам и шёпотом, обсуждать перемены и тихо радоваться. И мужчина был в их числе. Этот месяц оказался для него открытием. Мало того, что его непреодолимо тянуло к девушке, чего не было раньше, так ещё и она с каждым днём открывалась ему с абсолютно незнакомой, но удивительной стороны. С ней было легко и просто, так, словно они были знакомы всю их сознательную жизнь и даже в прошлых тоже! Как, если бы, она была его…

Шан вздрогнул и вынырнул из собственных мыслей. Опасных, но таких притягательных. На миг он поддался слабости и, глядя на сосредоточенную девушку, представил, что это на самом деле так. Что она — его половина. Та, которую много сотен лет назад забрали у него. Хотя, нет… Правильнее сказать, которую он потерял из-за собственной глупости. Как это ни странно, но он больше не злился на сестру и отца за столь жестокое наказание. Сейчас, всё чаще ощущая невыносимую тоску внутри, он понимал, что во всём виноват сам. Самонадеянный юнец! Глупец, поддавшийся на провокацию, как неразумное дитя. Ведь его отправили на Сарибэль с одной лишь целью — найти ту, которая предназначена ему с рождения. Его душу. Сердце. Любимую. Но он, движимый азартом и желанием доказать более старшим приятелям, что чего-то стоит, полез туда, куда не следует. В тот момент он подумал, что его единственная, раз уж она таковой является, никуда не денется. А вот хорошая заварушка, где можно показать себя, встречается не на каждом шагу.

О, как он был глуп! И осознал весь ужас ситуации лишь, когда увидел её… Ничего конкретного, лишь хрупкий силуэт, от которого внутри всё буквально перевернулось. В тот миг он осознал, что нет ничего более важного, нужного и любимого во всех мирах, чем она. Ведь это величайший Дар, обрести вторую половину в столь юном возрасте. Многие, подобные ему, ищут их тысячелетиями, обшаривая мир за миром, проживая миллионы чужих жизней и всё ради одного — обретения пары. Ему же посчастливилось узнать о рождении своей в первые же пятьсот лет — немыслимое везение. И не где-нибудь, а в мире сестры. Но вместо того, чтобы воспользоваться возможностью, он отплатил Сари тем, что едва не…