— Тогда, — в бешенстве заорал Техник, — ты умрешь!

— Да знаю я это! — Мэллоу тоже кричал. — Но что будет с генератором? Кто починит его?

— Сэр! — Техник не переставал кричать. — С вами сполна рассчитались. Вы получили, что хотели. А теперь убирайтесь отсюда, я вам больше ничего не должен!

Мэллоу насмешливо поклонился и вышел.

Через два Дня он добрался до того места, где его ждал экипаж «Далекой Звезды», чтобы вместе с ним возвратиться на Терминус.

А еще через два дня вышел из строя полученный Техником щит и, как тот ни ругался и не дергал его, починить его так и не удалось.

Впервые за шесть месяцев Мэллоу отдыхал. Раздевшись догола, он загорал, лежа на спине в солярии своего нового дома, широко раскинув смуглые, сильные руки. Мускулы постепенно расслаблялись — напряжение покидало его.

Его собеседник вложил ему в рот сигару и зажег ее. Затем откусил кончик своей и сказал:

— Вы, должно быть, устали. Вам нужно отдохнуть подольше.

— Может, и так, Джэл, но лучше я буду отдыхать в кресле члена Муниципалитета. Потому что я постараюсь в это кресло сесть. И вы мне в этом поможете.

Анкор Джэл удивленно поднял брови:

— Но разве я смогу помочь вам?

— Разумеется, сможете. Во-первых, вы в политике собаку съели. Во-вторых, ваше место занял Джоран Сутт, человек, который костьми ляжет, только бы не видеть меня среди членов Муниципалитета. Вы не очень высоко оцениваете мои шансы, да?

— Невысоко, — согласился бывший Министр просвещения. — Дело в том, что вы смирниец.

— Формально это не является препятствием. Я получил светское образование.

— Ну и что? У предрассудков свои законы. А что ваш приятель Джейм Твер? Каково его мнение?

— Год назад он говорил, что мне следует стать депутатом Муниципалитета, — охотно ответил Мэллоу, — но я разочаровал его. Да он и не довел бы это дело до конца. Поверхностный человек. Шумный и бойкий, но на самом деле зануда. Меня устроит только полная победа, и поэтому мне нужны вы.

— Джоран Сутт самый мудрый политик на всей планете, и настроен он против вас. Я не уверен, что мне удастся его обхитрить. И насколько я знаю, он идет напролом и не брезгует никакими средствами.

— У меня есть деньги.

— Это может помочь. Придется заплатить немало, чтобы заставить их забыть о предрассудках, вонючий вы смирниец.

— У меня хватит.

— Ладно, я тогда этим займусь, но не вздумайте потом плакаться в жилетку, что это я втравил вас в историю. А это кто пожаловал?

Мэллоу поджал губы и сказал:

— Я думаю, сам Джоран Сутт. Он пришел очень рано, но я его прощаю; я скрывался от него целый месяц. Послушайте, Джэл, перейдите в соседнюю комнату и включите приемник. Я хочу, чтобы наш разговор был вам слышен.

Босой ногой он подтолкнул члена Муниципального Совета к выходу из комнаты, затем кряхтя поднялся и набросил на себя шелковый халат. Вместо яркого ультрафиолетового света зажглось обычное освещение.

Секретарь Мэра боязливо вошел в комнату; импозантный дворецкий чуть слышно закрыл за ним дверь.

Мэллоу завязал пояс:

— Любое кресло по вашему усмотрению, Сутт.

Легкая усмешка скользнула по губам Сутта. Он выбрал себе удобное кресло, но удобно в нем не расположился, а, усевшись на самый краешек, сказал:

— Если вы скажете, каковы ваши условия, то мы сможем перейти прямо к делу.

— Какие условия?

— Вы хотите, чтобы я задавал наводящие вопросы? Ну, скажем, чем вы занимались в Корелле? В вашем докладе имеются пропуски.

— Я представил его несколько месяцев назад. И у вас тогда не было к нему претензий.

— Да. — Сутт в задумчивости провел пальцами по лбу. — Но с тех пор вы занялись важными делами. Нам многое известно, Мэллоу. Мы знаем, сколько вы строите фабрик и с какой спешкой, и сколько вам это стоит. А кроме того, этот ваш дворец, — он неодобрительно посмотрел вокруг, — обошелся вам в сумму, превышающую мой годовой заработок. А потом вы закатываете чертовски дорогие приемы для высших слоев общества…

— Ну и что? Это доказывает лишь, что вы наняли расторопных сыщиков.

— Это доказывает, что у вас появились деньги, которых не было год назад. А это может означать все, что угодно, например, что в Корелле происходило много такого, о чем мы и не подозреваем. Откуда у вас эти деньги?

— Мой догорой Сутт, вы вряд ли надеетесь на то, что я отвечу.

— Вы угадали.

— Я так и думал. И поэтому я вам скажу. Эти деньги я получил прямо из казны кореллианского Коммдора.

Сутт замолчал от неожиданности.

Мэллоу улыбнулся и продолжил свой рассказ:

— К вашему сожалению, эти деньги получены на законных основаниях. Я Старший Торговец, и в Корелле я получил много сварочного железа и хрома в обмен на целую кучу разных побрякушек. Половина прибыли досталась мне согласно контракту с Фондом. Вторую половину получит правительство в конце года, когда все добропорядочные граждане уплачивают налоги.

— В вашем докладе нет упоминания о каких-либо торговых сделках.

— Как нет в нем описания того, что я ел в тот день на завтрак, сведений о том, как зовут мою нынешнюю любовницу и других не относящихся к делу подробностей. — Улыбка Мэллоу превратилась в ухмылку. — Меня послали туда, цитирую вас, «для того, чтобы я смотрел во все глаза и ничего не упустил из виду». Я и не упустил. Вы хотели узнать, что произошло с захваченными торговыми судами Фонда. Я их не видел и ничего о них не слышал. Вы хотели узнать, обладает ли Корелл ядерной энергией. В моем докладе говорится о том, что личный охранник Коммдора вооружен ядерным бластером. Больше я ничего не заметил. А те бластеры, которые я видел, сохранились еще со времен Империи. Они могут оказаться «пугачами». К тому же неизвестно, заряжены они или нет.

Так что я поступал в соответствии с вашим приказом, но, кроме того, я еще и свободный торговец. Согласно законам Фонда, Старший Торговец может открывать новые рынки сбыта и получать причитающуюся ему прибыль. Я не думаю, что вы можете что-то на это возразить.

Сутт уставился в стену и, с трудом сдержав гнев, сказал:

— Но обычно торговля служит для распространения религии.

— Я подчиняюсь законам, а не обычаям.

— Иногда обычаи важнее законов.

— Тогда подайте на меня в суд.

Сутт мрачно взглянул на него:

— Вы хоть и получили ваше гражданство и образование, но по характеру остались смирнийцем. Послушайте, однако, и постарайтесь понять.

Это важнее рынков сбыта и денег. Хэри Селдон доказал в своих научных работах, что будущее Галактической Империи зависит от нас, и мы не должны сворачивать с пути, ведущего к созданию этой Империи. Наша религия — важное средство для достижения этой цели. Она помогла нам подчинить Четыре Королевства как раз в то время, когда они были готовы покончить с нами раз и навсегда. И не существует более надежного средства, чтобы держать в повиновении отдельных людей и целые планеты.

Мы развиваем торговлю прежде всего для распространения религии, чтобы гарантировать, что новая технология окажется в надежных руках и мы сможем без особого шума за ней присматривать.

— Теоретическая часть мне прекрасно известна, — тихо сказал Мэллоу, когда тот замолчал, чтобы перевести дыхание.

— Вы превзошли все мои ожидания. Тогда, конечно, вы понимаете, что ваша попытка торговать ради торговли, направленная на массовый сбыт дешевой бижутерии, что окажет лишь самое незначительное влияние на экономику этой страны, не может не привести к подрыву межзвездной политики ради золотого тельца и отдалению ядерной энергетики от религии, которая помогает ее контролировать. Все это может привести к неприятию нашей политики и ее полному краху, хотя она успешно служит нам на протяжении целого столетия.

— И все-таки эта опасная и устаревшая политика себя изжила. И хотя с помощью вашей религии вы действительно справились с Четырьмя Королевствами, больше нигде на периферии она не получила распространения. В те времена, когда мы подчинили себе королевства, многочисленные эмигранты рассказали всем и вся о том, как Сэлвор Хардин использовал жречество и предрассудки людей, чтобы лишить эти королевства независимости и свергнуть монахов-мирян. Если вас это не убеждает, то события на Асконе два десятилетия назад свидетельствуют об этом достаточно красноречиво. Любой правитель здесь, на Периферии, скорее согласится пустить себе пулю в лоб, чем позволит жрецу Фонда ступить на свою планету.