— Правда, сейчас только пол-одиннадцатого, — сказала Рейчел. — Рановато для обеда.

— А я и не говорил об обеде. Всего лишь чашечка кофе из местной забегаловки. Ужасного, но бодрящего. Так каков ответ?

— Почему бы и нет? — ещё шире улыбнулась она, вставая. — Только плачу я.

— То есть?

— Иначе это будет слишком походить на ухаживания с твоей стороны.

Марк загадочно хмыкнул, а потом тоже поднялся. День определённо обещал быть очень приятным.

Элизабет открыла глаза, увидев над собой пыльный потолок, под которым качалась паутина. Когда она попробовала осмотреться по сторонам, шея ответила болью. Однако никого рядом уже не было — по крайней мере, в этой комнате. Во рту стоял неприятный стальной привкус крови.

Вспомнив о том, что произошло, женщина в ужасе вскочила и прижалась к стене, опасливо озираясь по сторонам. Одежда на ней была разорвана, поэтому она увидела свою измученную недавними пытками посиневшую грудь. Она прижала к себе руки, но сразу же отдёрнула их от сильной боли. Зарыдав, Элизабет едва снова не поддалась искушению провалиться в небытие, но осознание того, что напавшие на неё девицы наверняка где-то рядом, побудило к действиям.

С трудом удерживая равновесие, она двинулась к приоткрытой двери. Женщина старалась не думать о том, что делали с ней, пока она находилась в бессознательном состоянии, но отвратительные образы то и дело вставали перед глазами. Ранки на шее и правой руке давали о себе знать тупой ноющей болью. Элизабет чувствовала сильную слабость, будто не ела двое суток, голова жутко болела, однако она упорно двигалась дальше.

Толкнув всем телом дверь, она в буквальном смысле выпала в коридор, отчаянно кашляя и роняя на пол красные капли. Держась за стену, она попыталась справиться с возникшим головокружением, но оно не отпускало её. Почти ничего не видя и следуя в основном по памяти, женщина направилась к выходу из проклятого дома.

Эти несколько ярдов дались ей очень нелегко. Много раз она теряла равновесие, чему способствовали высокие каблуки, вдобавок утопающие в мерзком ковре, но упала лишь после того, как вышла наружу. Ударившись и без того пострадавшей грудью, она вскрикнула, уткнувшись лицом в пыльную землю.

Неимоверным усилием Элизабет заставила себя перевернуться на спину, чтобы хоть немного облегчить свои страдания.

Над ней сияло восхитительной голубизной летнее небо. Глядя на это великолепие, столь не сочетающееся с тем, что с ней произошло, женщина судорожно всхлипывала.

«Нельзя, совершенно нельзя расслабляться сейчас, — думала она. — Не думай о том, что было, не пытайся осознать это, понять это. Просто прими всё, как бы ужасно оно ни было, и действуй. Тебе нужно сначала уехать отсюда подальше, а уж потом можешь делать, что захочешь. Но — не раньше! Сейчас ты должна встать!»

Она повернула голову и посмотрела на сверкающий в лучах предобеденного солнца «Вольво», красная окраска которого угнетала ещё сильнее. Автомобиль стоял от женщины всего-то в пятнадцати футах. Сжав зубы, она попробовала подняться.

На сей раз боль в груди была намного сильнее, но Элизабет не отступила. Судорожно дыша, она встала на четвереньки и, не разгибаясь, доползла до автомобиля. Прижавшись к нагретому солнцем тёплому кузову, она снова закашлялась, отхаркивая сгустки крови прямо на свой разорванный костюм. Спазмы в горле длились, казалось, целую вечность, прежде чем она смогла нормально вдохнуть. Свежий воздух обжёг лёгкие, но всё равно принёс облегчение.

Схватившись за ручку, женщина рванула её. Дверь послушно отворилась. Из последних сил Элизабет поднялась и упала в салон на приветливо мягкие сиденья. Через некоторое время ей удалось привстать, и она посмотрела на дом, куда по своей глупости заехала. Ей показалось, что где-то там, во тьме, мелькнуло что-то красное. Задрожав всем телом, она не без труда захлопнула дверь и подняла стекло.

Женщина намеревалась завести двигатель, но пальцы лишь сомкнулись на пустоте. Посмотрев на замок зажигания, она убедилась в том, во что не хотела верить — ключей там не было. Разумеется, ведь они в сумочке, которая осталась ТАМ. Снова посмотрев на мрачное строение, Элизабет поняла, что не заставит себя вернуться туда. И не только потому, что сил уже просто не осталось.

Более не сдерживаясь, она яростно и в то же время бессильно зарыдала, уронив голову на руль.

Как он и предсказывал, день прошёл очень хорошо.

После более чем приятного ленча вместе с Рейчел, Марк отправился к Рэю. Вдвоём они хорошенько потрудились над новоприобретённым «Плимутом», так что к семи вечера, когда Сандерс покинул мастерскую, автомобиль уже не выглядел столь уныло, хотя и был частично разобран. По дороге Марк решил позвонить Джейн, но оказалось, что у неё сегодня очередное свидание, так что ехать к ней не имело смысла. Ничуть не расстроившись, он направился домой.

Толкнув дверь, Сандерс вошёл в свою квартиру. Как обычно раскидав вещи по знакомым углам, он наскоро приготовил себе ужин — некую дрянь из микроволновки, которая, однако, оказалась вполне недурной (на его отнюдь не взыскательный вкус) — а потом переместился к телевизору. Перещёлкав все возможные каналы, Марк поставил в видеомагнитофон кассету с фильмом «Кобра» и окончательно расслабился, погрузившись в столь любимые им восьмидесятые.

Когда Элизабет снова подняла голову, за окнами уже начало темнеть. Она и не заметила, как заснула или, что вероятнее, снова потеряла сознание. В сумерках мрачный дом стал ещё более зловещим. Не в силах смотреть на него, женщина перевела взгляд на внутренне убранство машины и остановилась на замке зажигания.

Замерев, она глядела на поблескивающие ключи, находящиеся на своём законном месте.

«Но ведь я забыла их вместе с сумочкой!» — подумала она, крепко зажмурившись, а потом снова открыв глаза. Разумеется, они никуда после этого не исчезли.

Невольно задрожав, Элизабет прикоснулась к брелку и сразу же отдёрнула пальцы, словно тот обжёг её. Выждав ещё с полминуты, она повернула ключ.

«Вольво» тотчас откликнулся, негромко зарокотав. Одновременно с этим включилась магнитола, и зазвучала песня «Big Love» в исполнении всё той же Roxette.

Женщина хотела выключить неуместную музыку и потянулась к регулятору громкости, когда кто-то схватил её сзади за волосы и притянул обратно к спинке сиденья. Сердце Элизабет сжалось и едва не остановилось от ужаса. Затравленный взгляд упал на зеркало, в котором отсутствовало отражение напавшего, будто её держал невидимка. Там совершенно ничего не было, даже одежды!

— Не спеши, сладкая! — услышала она над самым ухом уже знакомый голос.

Водительская дверь резко распахнулась, и в салон протиснулась вторая вампирша. Улыбнувшись и обнажив клыки, она дёрнула регулировочную ручку, позволив спинке сиденья максимально откинуться назад. Элизабет снова оказалась перед хищницами в лежачем положении. Та кровопийца, что держала её за волосы, слегка отодвинулась в сторону, а вторая снова, как и в прошлый раз, уселась прямиком на жертву, которая и не мыслила сопротивляться, хотя и понимала, что это бездействие её вовсе не спасёт. Лелея последнюю тусклую надежду, Элизабет произнесла слабым голосом:

— Вы же получили то, что хотели…

— Мы хотим ещё! — ответила сидящая на ней девушка.

— Ты не волнуйся, детка, — подала голос другая. — Мы не будем тебя сильно осушать — так, пригубим. Ты нам ещё пригодишься живой.

И они склонились над беспомощной женщиной.

Марк наслаждался песней, сопровождающей перемещающиеся на экране пикап «Форд» и спортивный «Шеви», когда услышал стук в дверь. Вздохнув, он недовольно покосился на прихожую, явно не желая покидать восьмидесятые и приятную компанию Бриджит Нильсен и Сильвестра Сталлоне только лишь для того, чтобы вернуться в неприятный двадцать первый век и встречать незваного гостя. Когда стук повторился, он включил паузу и поднялся с дивана.