— Ты обещала, — напомнила Моргана, — Что бы не случилось, без моего согласия эта дверь не откроется.

— Я помню, — холодно ответила Алисса. Некоторое время они молча шли по коридорам Дома к выходу. — Намечается передел сфер влияния среди сидов?

— Возможно. Беспокоишься за Лабиринт? Я буду настаивать на его передаче Перекрестку.

Такого Алисса не ожидала.

— Пока сохраняется даже призрачная надежда, что Джарет вернется, мы обязаны сохранить его владения в целости и сохранности, — пояснила Моргана. — Если появятся какие-то новости, надеюсь, ты меня известишь.

— Рассчитываю на такую же любезность с твоей стороны, — улыбнулась в ответ Алисса.

Моргана слегка склонила голову и легко сбежала по ступеням Дома на дорогу. Алисса постояла еще немного, словно ожидая кого-то, потом тряхнула головой и закрыла дверь.

Лабиринт. Час спустя.

Старый командор не находил себе места. Глядя на командира, нервничали стражники. Паника медленно, но верно распространялась по Гоблин-сити. Королева не возвращалась. Лорд Ганконер, на которого Бор уже привык полагаться, тоже исчез. Командор проверил посты, хотя и не верил, что гвардейцы смогут надолго задержать вторжение. А в том, что их непременно попытаются захватить, он не сомневался. Бор поднялся на смотровую площадку и с удивлением обнаружил там Хоггла-старшего, скорчившегося на полу за сундуком.

— А ты что здесь делаешь?

Карлик поднял на него голубые, полные слез глаза.

— Повелитель не вернется…

— Не смей так говорить! — Бор сжал кулаки.

— Но без королевы он не найдет путь! — всхлипнул Хоггл.

— Значит мы ему поможем.

Командор понятия не имел, что нужно делать. Он обошел башню, надеясь, что его осенит. Остановился перед большим портретом Джарета, который Эвина еще вчера приказала принести сюда. Самому королю гоблинов портрет не нравился, и потому веками пылился в одном из чуланов. Бор с интересом посмотрел на высокомерно улыбающегося юношу в черненых доспехах. На привычного Джарета этот молодой сид походил мало. Но улыбка была знакома. За нее и зацепился взглядом Бор. За его плечом засопел Хоггл.

Источник выполнял только желания королевы Лабиринта, они это знали, поэтому даже не пытались использовать его силу. Всё, что они могли — это звать своего повелителя, наугад, не имея понятия, где он, но отчаянно желая дозваться. Минуты текли, но ничего не происходило. Краем глаза Бор заметил, что на башню поднимаются непривычно тихие гоблины. Хотел было их прогнать, но передумал. Рядом с Хогглом, взяв его за руку, встала Милена. К Джарету она особой любви не испытывала, но сейчас искренне желала его возвращения.

Бор вытер заслезившиеся от напряжения глаза и заморгал, боясь поверить в увиденное. Портрет менялся. Джарет был изображен на фоне Лабиринта, но сейчас вокруг фигуры на портрете сгущалась тьма. Она заполняла раму и, казалось, вот-вот выплеснется за ее пределы. Нарисованный Джарет растворился, но зато появился настоящий. Гоблины приглушенно ахнули, а затем башню сотряс единый восторженный вопль. Бор подхватил короля, который почти в бессознательном состоянии выпал из рамы. Волосы его были опалены, рубашка дымилась, но Джарет улыбался — ликующе и счастливо!

В башне вскипела кутерьма. Джарет, опустившийся прямо на пол, исчез под лохматой кучей гоблинов. Командор даже забеспокоился, что они окончательно доконают и без того измученного повелителя. Но Джарету, напротив, стремительно становилось лучше. Сила источника наполняла амулет, восстанавливая силы, избавляя от остатков смертельного ужаса. Он со смехом раскинул руки, отправляя визжащих от восторга гоблинов в полет. Долетавшие до земли тут же пытались вернуться в башню, чтобы повторить аттракцион, но подоспевшие гвардейцы решительно встали у дверей лифта и у лестницы. Совершенно счастливого Хоггла уволокла домой Милена.

Джарет спустился в свои покои, брезгливо сбросил полуобгоревшую одежду. Очень хотелось принять ванну, но времени не было — слишком многое нужно сделать прямо сейчас. Ограничившись умыванием, Джарет с наслаждением надел привычный костюм, оглядел в зеркальце испорченную прическу и страдальчески скривился. А, ладно, отрастут. Несколько секунд всматривался в глаза своему отражению. А вот это уже хуже. Неужели придется носить очки? Джарет убрал зеркало в ящик туалетного столика и вызвал командора. Сурово нахмурившись, выслушал его доклад.

— Ты с самого начала знал, кто она?!

Бор покорно опустился на колени и склонил голову, готовый принять любое наказание.

— Может ты ей и жертвы приносил?!

— Нет, клянусь! — Бор поднял глаза. — Королева запретила даже думать об этом! Только один раз… Но лорд Ганконер сам предложил свою кровь, чтобы у нее хватило сил противостоять повелителю Преисподней!

— Встань, — Джарет взял с кресла свою мантию и перчатки. Принюхался и поднял брови. — Они что здесь творили? Музыкант заменял меня?! И где он сейчас?

— Отправился на встречу с госпожой Хранительницей, но не вернулся, — Бор протянул Джарету свиток.

— Хранительницей?! — Джарет быстро пробежал глазами текст. — Это же подделка!

Он быстро просчитывал в уме варианты развития событий. Ясно, что в ловушку хотели заманить Эвину. Ганконера, в лучшем случае, схватили и держат где-то. В худшем — убили, как нежелательного свидетеля. Если в операции участвовал Брайан, более вероятен второй вариант.

Джарет закрутил в ладони сферу. Попытка отыскать Эвину не удалась. Сфера оставалась прозрачной, без малейших намеков на изображение. Либо королева Лабиринта сейчас слишком далеко, либо ее скрывает очень серьезная магическая защита. Джарет переключился на Ганконера. Несколько минут сосредоточенно вглядывался в появившееся изображение, потом хмыкнул и перевел взгляд на ждущего распоряжений командора.

— Я сейчас отлучусь, — и поторопился добавить, увидев, как стремительно растет тревога в глазах гоблина, — Ненадолго! Надеюсь, вернусь с королевой.

Ганконер полулежал, прислонившись к ветхой деревянной ограде моста между двумя дорогами. Если бы не Эвина, он бы пролетел мимо — в черный провал, где вился серпантин лестниц. Сознание то меркло, то возвращалось. Всё, на что хватило его невеликих магических способностей — это приглушить боль. Он надеялся, что Брайан не будет тратить время на его поиски. Тогда есть шанс со временем зализать раны и доползти до своей норы. Но если поврежден позвоночник, без помощи опытного мага ему не подняться. Было очень жаль себя. И зачем он вмешался в дела владык? Нужно было остаться в Верхнем мире. Стал бы актером, как предлагала Сара…

Сознание снова заволакивала тьма, но шаги он расслышал и собрался с силами, удерживая себя по эту сторону боли. Рядом опустился наконечник трости. Голос, который Ганконер меньше всего ожидал услышать, произнес:

— Следовало бы оставить тебя здесь в наказание за бездарно сыгранную роль короля гоблинов!

Ганконер с трудом сфокусировал взгляд. Джарет с усмешкой разглядывал его, не спеша разминая пальцы.

— Я тоже рад тебя видеть, — Ганконер попытался улыбнуться.

— Не двигайся и помолчи, — Джарет опустился на колено, аккуратно отложил в сторону трость и перчатки. Его руки затанцевали над кузеном, сплетая сложный узор исцеляющего заклинания.

Ганконер покорно молчал несколько секунд.

— Они схватили Эвину — Моргана, Брайан и Мэб… Вот уж не думал, что увижу, как владыки двух дворов работают вместе.

— Я же сказал — заткнись! — Джарет провел рукой по золотыми волосами Ганконера, не слишком деликатно убирая корку запекшейся крови. — У тебя сотрясение мозга и перелом позвоночника. Так что не отвлекай меня…

— Если хочу жить долго и счастливо? — вспомнил Ганконер любимую поговорку кузена. Но внял его словам и надолго замолк, закрыв глаза и наслаждаясь отсутствием боли. Наконец Джарет поднялся, отряхивая руки.

— Жить будешь. Насчет долго и счастливо — это я уже не гарантирую. Советую отлежаться пару месяцев в безопасном убежище. И под этим словом я не подразумеваю Лабиринт. Ты мне и так уже глаза намозолил!