Священная палата обосновалась в Гоа в 1560 году. Инквизиция охотилась за деньгами и имуществом и поэтому не скупилась на стандартные обвинения в переходе в ислам или иудаизм. В итоге тем, кто оказывался у нее под подозрением, приходилось искать убежища у раджи Кочни или в Китае.

Китайцы так и не позволили инквизиторам открыть свое представительство в Макао».

Пряности португальцы нашли на Малабарском берегу. Что до христиан, то их можно было бы отыскать на противоположном краю Индостана. Купцы, наемники, каторжники и священники взбирались по богатым специями склонам Западных Гат и, перейдя горы, спускались на зеленые просторы рисовых полей, испещренных каналами, а оттуда шли к Коромандельскому берегу и Бенгальскому заливу.

В Нагапаттинаме, где португальские торговцы селились рядом с мусульманскими и индийскими купцами, в уютной гавани с песчаными берегами, стоят рыбацкие лодки. Ждущие своей очереди на рейде сухогрузы из Бомбея привезли сюда не цейлонских боевых слонов и жемчуг, а фосфатные удобрения с берегов Черного моря. К судам подходят буксируемые баржи и, приняв на борт этот груз, везут его к причалам, где уже ждут грузчики. Взваливая мешки на плечи, они трусцой бегут к складам, и этот живой конвейер не останавливается ни днем, ни ночью.

Из Нагапаттинама Франсиско Хавьер, второй Апостол Индии, отправился в паломничество на север вдоль побережья. Пройдя пешком 160 миль, он в 1545 году посетил гробницу первого христианского апостола Томаза. Считается, что Томаз проповедовал и принял мученическую смерть в Дан Томе ди Мелиапуре (нынешний Мадрас). Сирийские христиане долго жили здесь, храня память о нем. Те самые христиане, которых искал да Гама!

«Переправляясь по воздуху в Читтагонг, Бангладеш, я пролетел над широкой дельтой Ганга и Брахмапутры, — вспоминает Мерл Сивери, — и оказался в самом начале Бенгальского залива. Я смотрел вниз, на затоны и русла маленьких речушек, пересекавших поросшие буйной зеленью болота, и думал о том, что эта красивая мирная страна чаще других страдает от свирепых циклонов и наводнений. Благодаря извилистым заливам и бесчисленным протокам эти места стали идеальным пиратским логовом еще в 1518 году, когда португальцы впервые появились здесь. Морские разбойники и поныне находят тут приют. В прошлом году, если верить газетам, они всего за несколько недель совершили 250 нападений на рыбацкие лодки.

В Читтагонге, в церкви Девы Марии, я прочел целый список выбитых в камне португальских имен: Сарьяо, Кошта, Перейра… Идя через португальский квартал к португальской же якорной стоянке, я вдруг оказался в самой гуще развеселой толпы, горланящей песни. Гудящие автомобили, велосипедисты, велорикши и пешеходы лавиной неслись по улице вслед за паланкином, на котором несли образ индийской богини Дурги, истребляющей демонов. Согласно обычаю, фигуру богини следует на закате солнце омыть в морской воде. Начинался великий бенгальский праздник торжества Добра над Злом».

Аюттхая, старая столица Сиама (нынешний Таиланд), много раз выдерживала осады бирманцев. В течение четырех столетий она была одним из крупнейших азиатских городов, Миллион жителей и 4 тысячи боевых слонов — этого было вполне достаточно, чтобы обеспечить городу господство над целой империей.

«Бродя по португальскому кварталу города, стоящего в излучине реки, я внимательно изучал скелеты на месте раскопок христианского храма, — пишет Мерл Сивери. — Говорят, что один из них принадлежит отцу Иеронимо да Крузу, неисправимому догматику, неизменно вступавшему в жаркие споры с мусульманскими торговцами».

В 1516 году, через пять лет после прибытия сюда, португальцы заключили с королем Сиама первый договор о сотрудничестве и торговле. Европейцы обязались предоставить королю артиллерию и солдат, а тот, в свою очередь, позволил им беспрепятственно закладывать купеческие поселки и исповедовать христианство.

Когда бирманцы в конце концов захватили Аюттахаю, Сиамское королевство возродилось в другом месте, чуть ниже по течению реки Менам. В награду за долгую и верную службу король наделил португальцев землей в новой столице. Вплоть до XIX века дипломатическим языком Сиама оставался португальский.

Когда маленький индонезийский самолет снижается над знаменитыми Островами Пряностей, Тернате и Тидором, их узнаешь сразу. Два вулкана-близнеца выступают над поверхностью воды в узком заливе прямо под бойницами португальских крепостей. Гвоздика, мускатный цвет и мускатный орех разложены на просушку вдоль узких дорог, опоясывающих острова. Те, кто составлял Тордесильясский договор, не знали, кому принадлежат эти острова — Испании или Португалии. Разделительная линия проходила в 370 лигах к западу от островов Зеленого Мыса. Но это в Западном полушарии. А в Восточном?

Решение этой задачи и составляло главную цель кругосветного плавания Магеллана. Но вопрос не прояснился, даже когда его корабли добрались до этих двух островков, и загадку в конце концов разрешил император Карл V. Отчаянно нуждаясь в деньгах, он заключил с Португалией Сарагосский договор 1529 года, по которому продал испанские права на оба острова за 350 тысяч крусадо — весьма солидную по тем временам сумму.

По иронии судьбы, после изобретения хронометра в конце XVIII века выяснилось, что Молуккские острова лежат в португальской зоне. Эта страна купила то, чем уже владела!

Но Сарагосский договор не удержал испанцев на близлежащих Филиппинах. Султаны Тернате и Тидора были смертельными врагами между собой, и португальцы принялись играть на этой вражде. В итоге испанцы получили возможность утвердиться на Тидоре. А потом, в самом начале XVII века, на острова обрушилась тяжкая десница голландцев, которые первым делом вырубили на Молукках все гвоздичные деревья и, став монополистами, установили свои цены на эту пряность.

От Банда-Ачех на краю острова Суматра до Амбона, столицы Молуккских островов, 2300 миль. Здесь почти безраздельно властвуют мусульмане. Но в Амбоне как ни в чем не бывало отмечают Рождество Христово, и половина здешнего населения — христиане. Тут стоит прекрасный памятник Хавьеру, который почти два года был миссионером в этих местах. В одной руке у священника крест, в другой — Библия, и по сей день остающаяся атрибутом здешней жизни.

Мерл Сивери шел по следам Хавьера от Восточной Африки, через Индию, Бенгальский залив, Малакку и Индонезию. В конце концов путешественник высадился на японском берегу, в Кагосиме с ее сказочно красивой гаванью на южной оконечности острова Кюсю у подножия громадного курящегося вулкана. О деятельности Хавьера здесь свидетельствуют церкви и памятник. Именно этот проповедник в 1549 году положил начало эпохе японского христианства.

В 65 милях к югу от Кагосимы есть маленький мыс, на который высадились первые «южные варвары» — три португальских купца на китайской джонке. Сюда их занесло тайфуном в 1543 году. Мушкеты португальцев так поразили японцев, что местный князек велел своим мастерам воспроизвести их со всей возможной точностью. Но подделки неизменно разрывались при стрельбе. В музее оружия на острове хранятся и оригиналы, и копии этих мушкетов. К счастью, тут не устраивают показательных стрельб.

Япония той поры изнемогала под гнетом феодальных междоусобиц. Соперничающие царьки, жаждавшие заполучить португальское оружие, были вынуждены терпеть и даже приветствовать римское католичество. В итоге и оружие, и христианство получили тут значительное распространение, расшатав баланс местных религиозных и политических сил. В конечном счете ружья помогли объединить и сплотить страну.

Живой памятник португальскому присутствию в Японии — великий город Нагасаки. Место, на котором он расположился, было выбрано европейцами по наущению князька Омуры, новообращенного христианина. Вокруг порта мало-помалу выросло христианское поселение, ставшее важным центром торговли в орбите Гоа — Макао — Нагасаки. Этот, по сути дела, португальский город обеспечивал Западу влияние в Японии во всех областях — от религии до кулинарии, картографии и медицины.