И что последовало дальше?

Жесточайшие запреты на любой вид деятельности, прямо или косвенно наносящий вред окружающей среде. Катастрофическое падение уровня жизни и неизбежная смерть сотен миллионов людей от голода никого не смутили. Шаманы из УОП вводили все новые табу, нанося беспощадные удары армейскими подразделениями сильнейших держав по непокорным. Еще десятки и сотни миллионов трупов, но оставшиеся в живых только радовались, рукоплескали регулярным жертвоприношениям, славили УОП, приветствовали Общемировой закон об обязательной эвтаназии по достижении семидесяти лет. Европейский Союз не подчинился — его упразднили. Коалиция арабских государств попробовала отстоять экономическую независимость — ее смяли силами России, США и Китая. Латиноамериканская ассоциация не пожелала ратифицировать Золотой кодекс экологии — ее поставили на колени в течение трех месяцев. Канада и Соединенные Штаты отказались принять два миллиарда мигрантов из перенаселенной Азии — и восемнадцать стран и межгосударственных объединений, в том числе и вчерашние союзники, обрушили лавины бомб на Северную Америку, а американцы так и не решились запустить ядерные ракеты.

УОП объявило широкое освоение космоса людьми первоочередной задачей, и эта заброшенная из-за мнимой бесперспективности идея стала общечеловеческой. УОП потребовало ввести пятидесятипроцентный налог на указанные нужды, и за него на всепланетном референдуме проголосовало более девяноста процентов населения.

Через тридцать лет после создания Управления в крупных промышленных городах стало возможно дышать без маски вне жилых помещений. Через пятьдесят лет началась масштабная колонизация миров в других звездных системах. Но УОП уже не ослабило хватки. Обязательную эвтаназию отменили, а люди, только что считавшиеся расходным материалом, базой для налогообложения и угрозой самим себе, без всякого перехода были провозглашены величайшей ценностью цивилизации. Тысячи миров ждали поселенцев, однако там приходилось несладко, и никто не хотел своей жизнью и здоровьем прокладывать дорогу транснациональным корпорациям. И УОП, уже почти столетие опиравшееся на широкие народные массы, не желающие подыхать на загаженной Земле, не желающие больше воевать друг с другом, и выяснявшее их волю с помощью референдумов, оказалось заложником созданной им системы. Крупный бизнес придавили налогами в пользу нужд терраформирования, благоустройства поселенцев и бесплатного медицинского обслуживания. Профсоюзы стали сильны как никогда.

Люди сказали: дайте нам, наконец, жить спокойно, и УОП провозгласило принцип тождественности нации человеческому виду. Долой деление космоса на сектора! Единому человечеству — единое правительство! Первыми четырьмя президентами Земной Федерации стали бывшие директора Управления, да и впоследствии его руководители еще не раз занимали этот пост.

Люди сказали: дайте нам нормальную, обеспеченную материальными ценностями валюту, и правительство оказалось вынуждено пойти на эту меру, выпустив в обращение так называемый «менделеевский реал», обеспеченный не только золотом, но и всеми остальными элементами одноименной периодической таблицы.

Для экономики реал стал таким тормозом, хуже которого трудно придумать и специально. Зато люди получили свободу от изнурительного труда, направленного на пополнение изо дня в день тающих от инфляции сбережений.

Конечно же, они стали меньше работать. Зато стали гораздо лучше жить.

Накопил сколько нужно для безбедной старости — и на покой. Найди завтра косморазведчики планету, состоящую целиком из урана, или астероидное поле из гигантских алмазов — рухнет рынок алмазов или разорятся уранодобывающие компании, но реал не поколеблется. Не от чего ему колебаться. А для спасения рынков и промышленников можно придумать отдельную, свеженькую систему табу, запрещающую единоличное владение космическими алмазными полями и урановыми планетами.

Люди сказали: избавьте нас от гениальных изобретений, которые в теории должны облегчить нам жизнь, но на практике несут смерть. Нам не нужны великие прорывы. Нам не нужны новые научно-технические революции. Нам нужно спокойное существование. Однообразное. Серое даже. Но спокойное.

Трудно их за это винить.

Новые отношения субъектов в области технологий стали примером того редкого случая, когда интересы народа, правительства и крупного бизнеса полностью совпали.

В результате наукоемкие отрасли промышленности оказались в руках государства и под его полным контролем. Практика последовательного запрета и ограничения технологий стала обычным делом. А как еще прикажете помешать распаду едва объединившегося человечества? Космос — это не два материка на Тихой, а сто, потом сто пятьдесят, и на сегодняшний день уже более двухсот миллиардов землян четырех тысяч национальностей, говорящих на семи тысячах языков — не три народа теру. Следовательно — универсальный язык. Следовательно — законы автономий не должны противоречить Федеральному закону. Следовательно — граждане не должны иметь в своем распоряжении ничего такого, что поможет им при определенных обстоятельствах свергнуть себе на беду благое иго центральной власти…

Что характерно, думал Нвокеди, никто особо и не жаждет его свергать. Человечество уже почувствовало, как это хорошо — быть единым целым. Бунты отдельных автономий не в счет. Везде и всегда были и будут недовольные. Есть и на Тихой свои отщепенцы — племена людоедов Шикан-ден, но они, как положено отщепенцам, вынуждены прозябать вне цивилизации. Точно так же и планетам-государствам в Треугольнике, с раннефеодальным и рабовладельческим строем, с мелкими деспотами во главе, с населением в десятки тысяч и даже в тысячи душ, никогда не сравниться с Земной Федерацией, а просуществуют они лишь до той поры, пока в их «суверенные владения» не прибудет первый крейсер ВКС.

Запреты на высокие технологии нарушать никто не хочет, кроме отдельных энтузиастов. Зачем мучиться, если перед тобой ресурсы целой галактики, в которой и сейчас на каждого человека приходится по одной звезде и по нескольку планет? Никто не станет добывать золото из морской воды, если на берегу его можно сгребать лопатой.

И что мы констатируем? За триста с лишним лет нового порядка наша цивилизация развивалась количественно, а не качественно, создавая для себя жизненное пространство с одним и тем же наполнением. УОП давно превратилось в рядовую организацию — могущественную, но рядовую, однако вся освоенная человечеством часть Галактики сейчас напоминает большую копию Земли трехсотлетней давности. Только более благополучную.

И что мы можем прогнозировать? Мы можем смело прогнозировать, не без удовольствия подумал Нвокеди, что и через тысячу лет, если ничего экстраординарного не случится, человечество окажется на том же уровне, что и сейчас. Неизвестно, протянем ли мы двести тысячелетий, как народы теру, все-таки космос это не одна планета, да и они там не стояли совсем на месте. Но половину или треть срока…

Мы будем строить трансгалактические корабли и железные дороги. Мы будем качать газ из атмосфер планет-гигантов и продолжать использовать старые добрые двигатели Дизеля там, где нам это удобно и не запрещено УОП. Мы будем освещать темные стороны планет орбитальными зеркалами, а свои жилища — электричеством, поскольку этот вид энергии до сих пор остается самым дешевым повсюду, где есть вода и ветер. Мы будем медленно и равномерно расползаться по Местному скоплению галактик, и нам его хватит надолго. Запрещена нанотехника — обойдемся микротехникой; зато проблемы «толстых липких пальцев» и «серой слизи» нас больше не тревожат. Запрещено клонирование — ну и бог с ним, в самом-то деле…

Медицинский браслет опять встревожено запищал. Нвокеди поднялся со скамьи и пошел в сторону главного корпуса. Нет, никогда ему уже этого не додумать, не привести к совершенству, не сказать другим. Сырая необоснованная теория выглядит так же неприглядно, как рожденный задолго до срока ребенок — это совсем не милый, вызывающий всеобщее умиление румяный малыш, а нечто отталкивающее, внушающее жалость и отвращение. Да еще и нежизнеспособное к тому же.