— Если работать одними руками, ничего не выйдет. Надо напружить всё тело и, сделав толчок веслом, сразу вытащить его из воды, — сказал мальчик.

Это были первые слова, произнесённые им с момента их встречи. Сёдзо прислушался к его совету, и действительно — рука стала меньше уставать. Лодка двигалась в одном ритме с движениями гребцов и уже не рассекала воду, а скользила по ней.

— Гляжу я на вас и думаю: интересно, чем вы занимались все эти годы, если до сих пор так и не приобрели ни одного по-настоящему важного для жизни навыка? — насмешливо произнесла девушка, повернувшись к Сёдзо.

Они плыли, наверное, минут тридцать — точного времени Сёдзо не знал, поскольку смотреть на часы в темноте было бесполезно, — пока не достигли опоясывающей остров каменной ограды. Он грёб теперь на пару с девушкой, на полпути сменившей мальчика. Сёдзо опустил было весло, но она строго сказала:

— Нам надо на противоположную сторону.

В отличие от Сёдзо, совершенно выбившегося из сил, девушка держалась на удивление бодро, она даже не запыхалась. Интересно, куда подевалось анемичное существо, едва ворочавшее языком в клинике?!

— Может, сменишь его? — обратилась она к мальчику.

— Не нужно, я в порядке, — возразил Сёдзо, почувствовав себя задетым.

— Нечего строить из себя героя. Вы же совершенно выдохлись.

Тон девушки сделался вдруг фамильярно пренебрежительным. Ладонь у Сёдзо была стёрта в кровь и щипала, когда на неё попадала морская вода. Спина затекла так, что, казалось, стоит ему распрямиться, и послышится хруст позвоночника. «Как же я завтра пойду на работу? — внезапно подумал он и разозлился от сознания собственного бессилия. — И вообще, что я здесь делаю?!»

— Если вы надумали возвращаться, вам придётся добираться вплавь, — с издёвкой заметила девушка, словно прочитав его мысли. — Кстати, отсюда можно доплыть прямо до Токио. Вон там уже Сибаура.

Сибаура… Видимо, женщина-манекен была права. Эта чертовка влезла ему в душу и теперь радуется, подкалывая и провоцируя его. Но Сёдзо понимал, что пути назад уже нет. Над головой у него высилась массивная каменная стена.

Он молча передал весло мальчику и сжал саднящую ладонь в кулак. Лодка заскользила вдоль каменной стены.

Когда они отчаливали от берега, этот остров представлялся Сёдзо всего лишь нагромождением выступающих из воды скал, но теперь, с близкого расстояния, он казался просто-таки огромным. За длинной, высокой каменной оградой маячили какие-то тёмные силуэты. Ни звука не доносилось оттуда, и, тем не менее, в этом густом, непроглядном мраке ощущалась какая-то жизнь. Ночное небо над городом, раскинувшимся на противоположном берегу, до которого теперь было уже рукой подать, смутно серело, словно застоялая вода. Здесь, возле этого острова, было даже темнее, чем на искусственном побережье залива, как будто этот маленький клочок земли притянул к себе и поглотил весь мрак окрестных территорий, включая Токио.

«И нас он тоже поглотит», — с ужасом подумал Сёдзо. Несмотря на каменную ограду, этот остров казался ему живым существом вроде гигантского кита или нет, скорее, похожим на какое-то чудовище без головы и без хвоста, а с одним только чёрным телом и огромной пастью. Море было намного спокойней, чем в начале их плавания. Чёрная резиновая лодка медленно, но уверенно двигалась вперёд.

«И вправду похоже на пасть», — подумал Сёдзо.

Как и в том месте, откуда они отчалили, здесь в каменной стене тоже имелась выемка, обеспечивающая доступ на территорию острова, но ничего похожего на причал не было и в помине — у кромки берега громоздились одни только скалы или какие-то цементные глыбы. Коридор шириной метра в три тянулся вглубь метров на десять, во всю толщу каменной кладки, а за ним зияла кромешная тьма.

Вход в коридор был точно сориентирован на центральную часть Токио: оттуда было хорошо видно Токийскую башню и залитые огнями здания в районе Гиндзы. «Должно быть, этот остров расположен в самой середине внутренней части Токийского залива, отделённой от остальной его акватории Прибрежной магистралью, — сообразил Сёдзо. — Кто бы мог подумать, что здесь, вблизи современного города, существует такое дикое, заколдованное место!»

— Хватит витать в облаках. Привяжите лодку, — скомандовала девушка, сбрасывая на берег поклажу.

Вдвоём с мальчиком Сёдзо привязал лодку к скале виниловой верёвкой. Подхватив сумки, путники зашагали вперёд по каменному коридору. Сёдзо с удивлением обнаружил, что ступает не по земле, — под подошвами у него постоянно что-то хрустело, ломалось, плющилось. Это были пластиковые коробочки и лотки из вспененного полистирола, в которых продают готовую к употреблению снедь. Весь этот прибитый к берегу мусор толстым слоем выстилал проход до самого конца, смутно белея во мраке. Время от времени под ноги ему попадались и какие-то мелкие предметы, — видимо, ракушки.

Пройдя коридор насквозь, они сразу очутились в лесу. Ни дорожки, ни тропинки нигде поблизости не было. Лишь деревья с раскидистыми ветвями и густыми кронами плотной стеной выступали из мрака им навстречу.

Пока они шли по проходу, мерцающие вдали огни Токио пусть слабо, но всё же освещали им путь, сюда же их свет уже не достигал. Здесь, за высокой каменной оградой, воздух был неподвижен. Вернее, даже не воздух, а тяжёлая, вязкая смесь, состоявшая из терпкого дыхания растений, аромата древесной смолы, прелого запаха опавших листьев, влажных испарений травы.

— Можно зажечь фонарь? — спросил мальчик, но девушка сказала, что ещё не время.

Отдав свою сумку Сёдзо, она первой вступила в лесную чащобу. За нею последовал мальчик, а Сёдзо, пригнув спину и подняв обе сумки на высоту лица, замыкал шествие. Спереди доносился шелест и хруст раздвигаемых девушкой веток. Ноги путников утопали в ворохах гниющей листвы, должно быть, копившейся здесь десятилетиями, — Сёдзо казалось, будто он ступает по кучам рисовых высевков. Отводимые мальчиком ветки больно хлестали его по телу.

— Теперь уже можно, — сказала девушка.

Мальчик включил фонарь, и яркое пятно света озарило спину девушки, цепляющиеся за её куртку гирлянды лиан и большие, с подсохшими краями фигурные листья каких-то тропических растений. Обвивая стволы деревьев, лианы тянулись к их корням и сползали на землю.

— Да ведь тут не просто лес, а самые настоящие джунгли!

— Так это как раз и интересно.

— Кто бы мог подумать, что под самым боком у Токио произрастают такие девственные леса…

Благодаря фонарику стало легче отыскивать проходы между стоящими вплотную друг к другу стволами деревьев, однако стоило Сёдзо чуть поднять голову, как густая листва касалась его лица и сверху сыпалось что-то — то ли древесная труха, то ли трупики насекомых. Внезапно на пути у них оказалось завалившееся вбок сухое дерево. Его сгнившая кора напоминала кожу мумии.

— Мы правильно идём? — спросила девушка, не оборачиваясь.

— Возьми немного влево, — ответил мальчик.

«Ай да молодец!» — подумал Сёдзо. Совершенно растерявшийся в этой чащобе, он не мог не восхититься спокойной уверенностью своего юного спутника. Мальчик ориентировался в лесу так, словно находился в собственном доме, где временно отключили электричество.

— Неужели ты совсем не боишься? — тихонько окликнул его Сёдзо.

— А чего мне бояться? — недоумённо спросил тот.

Впереди, по сторонам, сверху — повсюду их окружала плотная масса разнообразных по форме листьев, ветвей, вьющихся лоз. В свете фонаря медленно пролетела большая красная бабочка.

— Берегитесь змей, — спокойно, как бы мимоходом, предупредил мальчик, обернувшись к Сёдзо. — Среди них есть и ядовитые. Они попали сюда с кораблей, на которых завозили лауан[4] с Борнео.

Обоняние Сёдзо уже не реагировало на терпкие запахи леса, но зато обострились все прочие восприятия. Он чувствовал, что ветви деревьев и лианы не просто соприкасаются между собой, но, цепляясь друг за друга, растут и дышат в едином ритме. Он чувствовал, как в насыщенной перегноем почве копошится бесчисленное множество насекомых и бактерий, как жирные белые черви точат ствол сухого дерева, как где-то рядом проползает ядовитая змея… Сверху упали две спарившиеся улитки. Лес и темнота вокруг были исполнены движения и жизни.