– Кто-то сорвался с этого обрыва? – тихо спросила она.

– Да… но это было давно, – Джек отвел взгляд. – Вы оступились?

– Видимо, да, – девушка кивнула. – Все произошло так быстро, даже не могу сказать, что это было. Но перед этим я обратила внимание на то, что в доме оказалось раскрытым нараспашку окно на втором этаже.

– А что в этом странного?

– Хотя бы то, что я сама лично закрыла и проверила все окна, перед тем как сесть на веранде работать над романом.

Джек посмотрел на фасад Халфорд-Мэнора:

– О каком именно окне идет речь?

Симона повернула голову и с изумлением обнаружила, что то самое окно закрыто. Будто его никто и не трогал. Девушка постаралась скрыть свою растерянность, но Джек оказался не только симпатичным молодым человеком, но еще и очень внимательным.

– Что-то не так? – спросил он.

– Ну, – начала лепетать Симона, указывая на дом, – могу поклясться, что вон то окно несколько минут назад было распахнуто. Даже шторы колыхались от ветра…

Молодой человек рассмеялся и покачал головой:

– Должно быть, вы ошибаетесь.

– Почему это? – спросила писательница. – Что удивительного в том, что в таком большом доме открыто одно окно?

– Если вы уверены, что это именно то самое окно, то тогда я удивлен.

– Да, – упрямо подтвердила Симона. – Это оно. Почему вас это поразило?

– Потому что эта комната уже много лет стоит закрытой.

Халфорд-Мэнор не переставал неприятно удивлять…

* * *

– Даже если кто-то и оказался в доме, в котором ему нечего делать, вряд ли бы он вел себя так неосмотрительно, – снова вырвал ее из раздумий голос Джека. Симона оторвала взгляд от особняка и пристально посмотрела на молодого человека.

– В эту комнату уже давно никто не заходил. Единственная ведущая в нее дверь заложена кирпичами. Видимо, вы ошиблись.

– Но… – Симона была сбита с толку. – Но зачем закладывать кирпичами дверь?

– Это связано с одной трагедией, – ответил Джек. – С Карен Макдоусон… Так звали девушку, упавшую со скалы в море. Она жила в этой комнате до дня своей смерти…

Симона снова отметила в глазах Джека бездонную печаль, которая заметно мучила его.

– Вы знали ее?

– Что, простите? – он поднял голову. Это отблеск солнечного света, или на его глазах навернулись слезы? – О да, конечно, я знал Карен Макдоусон.

Казалось, лед между ними растаял.

– Расскажите мне о ней, – попросила Симона.

– Ну, я думаю, будет неправильно, если… – замялся молодой человек.

– О, пожалуйста, Джек! Кем была эта Карен Макдоусон?

– Она была удивительно красивой женщиной. Каждый мужчина в деревне знал ее и буквально боготворил. Но Карен была слишком горда, чтобы подпускать к себе деревенских парней.

– Она была высокомерной? – предположила писательница.

– Нет, совсем нет! Именно гордая, – глаза Джека Равитта заблестели. – Но это скучная история. Лучше расскажите мне, что привело известную лондонскую писательницу в нашу глушь?

– Несчастная любовь, если быть краткой, – горько усмехнувшись, ответила девушка. Джек не смог скрыть своего удивления.

– А также необходимость поработать в спокойной обстановке над новой книгой. Кроме того, это совсем не глушь, а прелестное, идиллическое место. Мне нравится Дорсет.

Они дошли до веранды и расположились за столом, продолжая неспешную беседу. Симона наслаждалась обществом Джека и удивлялась, насколько быстро она отошла от недавнего шока. Про трухлявые балки над головой она даже не вспоминала.

* * *

Ночью ее разбудил какой-то шорох.

Заспанная Симона приподнялась на кровати, пытаясь определить источник звука. Следующим, что она услышала, был зловещий, потусторонний шепот. Как будто тысячи духов пытались заговорить с ней. Как и в первую ночь в Халфорд-Мэноре, в этой какофонии ей слышалось ее собственное имя. Что это могло быть?

Может, Джек Равитт? Это единственный человек, которого она знает в этих местах. Исключено! Он бы не осмелился заявиться сюда посреди ночи. Когда Симона протерла глаза, то замерла, пораженная увиденным. Ее сердце было готово разорваться от ужаса. Перед ее кроватью стояла бесплотная фигура и излучала фосфоресцирующий свет.

«Привидение! – мелькнула в голове у девушки. – Боже мой! На этот раз я не сплю! Я вижу настоящее привидение!»

Она хотела закричать, но не смогла выдавить и звука. Сон сняло как рукой. Писательница сидела на кровати и широко раскрытыми глазами смотрела на ужасную фигуру. Это была женщина в длинном белом платье.

Симона не могла отвести глаз от привидения. Темные длинные волосы обрамляли миловидное лицо с нежными чертами. Если бы это был живой человек, Симона дала бы ей примерно столько же лет, сколько и себе. Это та самая женщина, что изображена на картине в холле? В любом случае, она очень похожа на нее и вполне могла казаться ее сестрой. Джек Равитт утверждал, что Симона ему кого-то напоминает. Того, кого он хорошо знал. Насколько хорошо?

«В этом доме я точно сойду с ума», – подумала девушка с тоской. Она изо всех сил пыталась совладать со своим страхом. Симона где-то читала, что привидения не опасны. Что это не монстры, а достойные сожаления души, не нашедшие после смерти покоя. И что люди могут помочь духам обрести этот вечный покой. Но сейчас при виде этого загадочного видения Симоне было не до спасения чьей-то души.

– Кто… – она закашлялась и вытерла рукой выступивший на лбу пот. – Кто ты?

Пугающий шепот усилился, однако губы привидения не шевелились, фигура лишь широко взмахнула рукой. Симона затаила дыхание, пытаясь разобрать невнятный шепот.

– Это был мой дом, – шептали наперебой голоса, наслаиваясь друг на друга. – Я здесь жила и была счастлива в этих стенах…

Да, она была права. Это та самая женщина с картины, бывшая хозяйка Халфорд-Мэнора. Теперь она стояла перед ее кроватью. Но на этот раз писательница не спала.

– Я потревожила твой покой? – спросила она.

– Нет, – зашептали голоса в ответ. – Хорошо, что ты заняла мое место. Во всех отношениях… даже очень хорошо. Ты та, кто меня освободит.

– Как я могу это сделать? – Симона еле шевелила пересохшим языком. Она немного пришла в себя от первого испуга и даже начала испытывать жалость к этой молодой женщине, так похожей на нее. – Ты можешь объяснить, почему мы с тобой так похожи?

Фигура стала бледнеть.

– Не уходи! – воскликнула Симона и вскочила с кровати.

Когда она на шаг приблизилась к привидению, ее словно оглушило жутким могильным холодом и запахом гнили и разложения. Девушка испуганно отпрянула назад:

– Я должна знать, почему именно я…

Фигура умоляюще подняла руку, прерывая писательницу. Та замолчала.

– Ты еще узнаешь об этом, поверь мне, – ее тонкая рука опустилась. – Если ты любишь свою жизнь, то сможешь освободить меня. Я так устала…

Симона ничего не успела ответить, фигура полностью растворилась в воздухе. Вместе с ней из комнаты исчез и леденящий холод. Зловещий шепот через несколько мгновений тоже стих. Наступила гнетущая мертвая тишина…

До утра Симона так и не сомкнула глаз.

* * *

На следующее утро невыспавшаяся Симона чувствовала себя совершенно разбитой. Ночная встреча не могла не обеспокоить ее. Девушка проворочалась всю ночь, обуреваемая множеством мыслей. Она решила описать эту историю с привидением в своем романе. Хотя она признавала, что для этого слишком мало знает о женщине, которая так удивительно похожа на нее. Так что новые главы пока ждали своего часа; все равно она сейчас не могла толком сконцентрироваться.

Чтобы хоть как-то отвлечься от беспокойных мыслей, девушка решила привести в порядок розовые кусты. До обеда она не выпускала из рук садовые ножницы. Однако пережитые события не отпускали ее. Ночью на краю скалы, перед тем как рухнуть вниз, она встретила девушку, которая похожа на нее как две капли воды… Кто же разбился насмерть? Она, Симона, или все-таки девушка-дух? Затем она явилась к ней ночью, уже наяву, и фактически приказала освободить ее. Что Симона могла предпринять?