— Неужели управляющий такой честный? — Тамила недоверчиво посмотрела на домового.

— Он сын предыдущего управляющего, вся их семья с давних пор ведет дело с моим господином, он щедро и исправно платит ему, поэтому об обмане тот даже не помышляет. А о тех, кто в его конторе задумывает лихое, докладываю я. Я — уши и глаза хозяина, пока он не разрушил проклятье.

— Тодя, ты прекрасно выполняешь свои обязанности — твоему господину повезло с таким домовым. Надеюсь пирог со смородиной пришелся вам по вкусу. Сегодня я подумываю приготовить из клубники, вчера увидела грядки.

— Пирог — очень вкусный, а главное приготовлен с теплотой. У Моти есть флакончик с розовым маслом, оно поможет снять воспаление и поспособствует быстрому заживлению ран. Розы коварные цветы, но молодая госпожа так их любила. Когда-то, в ее комнате всегда стояли свежесрезанные букеты.

Домовой исчез, а Тамила приняла готовить завтрак, она повязала поверх дорогого платья передник.

Сегодня она напекла целую стопку пухлых, блинчиков. Заварила к ним чайник с травами, а из оставшихся, сделала травяную ванночку для рук.

Когда на кухне появился слегка помятый с темными кругами под глазами Микель, девушка отмачивала руки в теплом отваре.

— Что произошло? Неужели в мое отсутствие к тебе зашел деревенский парень и попытался отнять твою честь? — он подцепил вилкой два блинчика и перетащил к себе на тарелку.

— Тебя так тревожит моя невинность, — ведьма хищно улыбнулась, ее зеленые глаза сверкнули.

Оборотню стало не по себе. При желании, ведьма может инициировать себя на зло ему, а потом заставить прислуживать себе. Об этом он не подумал, поэтому остаток завтрака молчал, бросая на Тамилу косые взгляды.

Девушка вылила отвар в раковину, привычно помыла посуду и убрала со стола. В этот момент перед ней появился Тодя и протянул бутылочку с розовой жидкостью.

— Благодарю, — она так лучезарно улыбнулась домовому, что Микелю стало немного завидно.

Отобрав у ведьмы бутылочку, оборотень открыл ее и стал осторожно втирать масло в израненные руки девушки. Ведьма воспринимала это как должное, смотря в окно. Ее напускное равнодушие, раздражало его.

— Готово, куда дальше пойдешь?

Тамила потерла ладони:

— Собирать клубнику или землянику, сегодня сделаю пироги или пирожки с ними.

— Лучше бы с картошкой и капустой, я видел в подвале несколько кочанов, а то с твоими сладостями я потолстею.

Девушка пожала плечами, ей было все равно из чего готовить, лишь бы занять руки. В деревне, они с бабушкой могли весь день проводить на ногах, заботясь о пациентах, собирая травы, готовя настои и зелья.

Чуть позже, Тамила и Мотя на пару чистили картошку и кочаны капусты. Ароматы из кухни витали по всему первому этажу, у Микеля, который прохаживался по галерее с портретами, разыгрался аппетит.

Ночью в деревне он отлично провел время: таверна, сеновал, снова таверна, танцы у костра с пышногрудыми девками. Они-то сразу приметили высокого и привлекательного оборотня в толпе парней.

В замок он вернулся глубокой ночью, хозяин снова шастал по лесу, поэтому Микель свободно поднялся в свою комнату уже предвкушая то, как будет тискать ведьмочку. Но кровать оказалась пуста, а домовая предупредила его, что барышня изволила ночевать в башне.

Тамила закончила с пирогами и засунула противни в печь. Скоро, пирожки с капустой и картошкой будут готовы, хватит и на семью домовых и на взрослого оборотня.

— Ты не замечала, что господин Микель остается в человечьем облике не весь день? — спросила Мотя, убирая со стола, пока Тамила сидела на стуле и попивала чай.

— Нет.

— А вот и зря, чую что-то с ним не так. Сколько дней вы здесь живете, а он как будто подолгу не может быть человеком, раз и на пол дня оборачивается волком. Странно… еще и эта дрянь у него на шее.

— Он носит серебряную цепочку, но я думала это обычное украшение.

— Вот ты ведьма, а такого не знаешь, хотя, о чем это я. Ты простая деревенская лекарка, а не студентка Ковена ведьмаков, как твой дружок.

Тамила ничего толком не знала о Микеле и приготовилась внимательно слушать.

— Это же поводок.

— Как у собаки? — ведьма нахмурилась, представив мужчину в человеческом облике бегающим на четвереньках и засмеялась.

— Смешно ей, а плакать надо. Уж не знаю кто та тварь, которая надела на мальчика эту дрянь, но от поводка — добра не жди. Это артефакт, позволяющий хозяину контролировать своего оборотня. Видать Микель был у кого-то в услужении, раз на нем эта вещь.

— Он ничего о себе не рассказывал.

— Видать, потому что ничего хорошего рассказать не может. Но береги его, ты хоть и не инициированная ведьма, да ежели кто из дурных ведьм увидит такого красавца с поводком, сразу захотят забрать его себе в услужение, а ты им будешь как кость в горле.

— Прекрасно. Не было печали. Оказывается, меня убьют, только из-за того, что он рядом со мной ошивается.

— Дура ты девка. Лучше вместе вам быть, чем порознь. Он-то острый на язык, но ему страшно. Каково бывшему рабу оказаться на свободе, вот он и гуляет, скалится. Потому, что только так может выразить свои чувства. Не нравилась бы ты ему, он с тобой не возился. Не просил пироги испечь, не ел твою стряпню. А так, ежели что, ты другим всегда можешь сказать, что он твой и принадлежит только тебе. А связываться с таким сильным оборотнем — это себе дороже.

— Еще и врать придется.

Пироги удались на славу, обедали дружной компанией за столом. Тодя принес бутылку вина, Мотя тоже немного выпила, Тамила отказалась. Она не переваривала вкус вина, поэтому домовиха намешала ей целый кувшин прохладного компота из сухофруктов.

Так они жили не тужили целый месяц, Тамила окончательно обосновалась в башне.

Микель стал подкалывать ее реже обычного, видимо сказались гулянья в деревне. На улице стояла середина августа, не за горами была осень, а за ней нелюбимые ведьмой холода.

Тамила понимала, что если до первого снега не решит свою проблему с инициацией, то всю зиму, от нее не будет проку. А кто знает, куда судьба понесет ее или Микеля завтра, если хозяин дома доберется до них. Но и тут, зверь поутих. На двери комнат он больше не кидался, не рушил постепенно возвращающееся к прежнему виду убранство замка, просто сбегал по ночам в лес, а под утро возвращался и спал.

В кладовой и подвале пополнились запасы еды, а вместе с ними, добавились засушенные пучки и корзины ароматных трав, которые Тамила собирала по первой росе. Когда ей нужно было уйти в лес в полнолуние, Микель обращался огромным человекообразным волком, вставал на задние лапы и ходил следом за ней. Чтобы всегда быть готовым отразить атаку, если они нарвутся на хозяина. Но медведь словно избегал встреч с ними, пока однажды, Тодя не сказал Тамиле что хозяин хочет видеть ее. Не Микеля, а именно девушку.

Это было обеденное время, ведьма как раз закончила есть суп, оборотень где-то гулял в облике зверя, а рядом с ней уже появилась Мотя.

— Иди голубушка, не бойся. Он смирный.

Они провели ее не на третий этаж, как она думала, а в зимний сад на первом этаже. Застекленное помещение, оказалось в другом крыле дома, здесь Тамила не бывала.

Они с Мотей убрались на чердаке, полюбовались видами с крыши, но не особо прогуливались по нижним этажам.

В кресле качалке, укрытый широким пледом, сидел худощавый на вид мужчина. Его длинные темно-каштановые волосы и борода были всклоченными и давно не чесанными, от него пахло немытым телом и… болезнью.

Под давно не стриженными ногтями чернела грязь и кровь, полупрозрачная, желтовато-коричневая кожа рук во множестве шрамов. Узкое, продолговатое лицо с острым носом и пронзительно голубыми глазами, тонкие морщинки на веках и лбу.

Перед Тамилой сидел не бушующий зверь, а самый обыкновенный старик.

— Вблизи ты еще краше, — прохрипел хозяин. — Вижу, что не боишься, а жаль, я в любой момент могу вырвать твое сердце и заставить Мотю приготовить его мне на закуску.