Опечалился Иван-царевич, места себе не находит. Красно солнышко по небосводу катится, день за днем знай себе отсчитывает, а о Елене прекрасной нету ни слуха, ни известия. Как-то поутру пришел Иван-царевич к отцу своему, царю Даниилу, и такую речь высказал:

«Государь-батюшка, нету силы мне жить, как теперь живу. Так дозволь мне дом родной покинуть и отправиться на поиски суженной моей сгинувшей, Елены Прекрасной».

Помрачнел царь Даниил, да делать нечего – видно, чему быть суждено, от того не скроешься, вздохнул он тяжко да горестно и дал Ивану-царевичу свое родительское благословение. Тот немедля в путь и отправился. А куда идти сам не ведает. Вышел Иван-царевич на перекресток семи дорог и задумался – какая дороженька приведет его к жене возлюбленной? Чу… Ворон крылом чело его осенил, пролетая над дорогой среднюю. Туда и решил Иван-царевич путь держать.

Долго ль, коротко ль шел добрый молодец, и вдруг видит – лес дремучий перед ним стоит, деревья вершинами небосвод подпирают. А в лес тот одна тропка только и протоптана. Боязно добру-молодцу по ней идти, да делать нечего – сам ведь себе дорогу выбрал. Шел Иван-царевич по заветной тропинке. Пока не увидел – стоит на поляне избушка на курьих ножках – ставни на ветру хлопают, когти по земле царапают. Подивился добро-молодец на такую хоромину и сказал зычным голосом:

«Избушка-избушка, стань к лесу задом, а ко мне передом!»

Заскрипели бревна дубовые, захлопали крылья совиные, и стала избушка к Ивану-царевичу передом, а к лесу задом.

Вышла из нее старуха столетняя – нос крючком, спина – горой, а сама ростом в аршин с четвертью.

«Что нагрянул ты сюда добрый молодец, али спешишь сложить буйну голову?»

«За советом да добрым словом пришел я к тебе, Баба Яга. Только ты, сотню весен встретившая, помочь мне сумеешь, горемычному. Укажи, прошу тебя, дорогу к жене моей возлюбленной, Елене Прекрасной, что злою силой была украдена».

«Не ведаю о той дороге, добрый молодец. Может моя средняя сестра ее знает, да тебе вряд ли скажет. Ступай к ней, коли смерти не боишься».

Поблагодарил Иван-царевич Бабу Ягу и снова в путь отправился. Долго ль, коротко ль…

— Мам, я знаю – средняя сестра тоже ничего не сказала Ивану-царевичу, велела ему идти к старшей, самой старой и страшной Бабе Яге.

— Да, сынок.

— А по дороге он помог волчице вытащить из ямы волчонка, вылечил орлу перебитое крыло и спас щуку, которую в сети поймали и вытащили на берег.

— Верно.

— Ну а дальше, дальше? Ты же обещала рассказать особенную сказку, а приключения Ивана-царевича я давно наизусть знаю.

— Прежде выслушай, а потом суди. Вышел Иван-царевич на поляну и видит – стоит тын, из высоких жердей собранный, а на конце каждой жердочке череп человеческий нанизан. Что до костей лошадиных – то они без счету по траве были разбросаны. Понял Иван-царевич, что нашел сестрицу старшую, которой про все его беды должно быть ведомо. Крикнул тогда добрый молодец зычным голосом:

«Избушка-избушка, стань к лесу задом, а ко мне передом!»

Заскрипели бревна дубовые, захлопали крылья совиные, и стала избушка к Ивану-царевичу передом, а к лесу задом. Вышла из нее старуха трехсотлетняя – нос в землю врос, глаза, как уголья светятся, а сама ростом в три аршина с четвертью. И сказала Баба Яга громовым голосом:

«Ведомо мне, Иван-царевич, зачем ты пришел сюда и знаю я, что делать тебе надобно. Но прежде, чем речь о том вести, дам я тебе совет добрый, правильный. Триста лет я зло делаю, один раз добро совершить не в тягость мне. Откажись, добрый молодец, от Елены Прекрасной, не ищи по свету красу златокудрую, а воротись ты домой по скорому, найди себе жену добрую и живи с нею в покое и радости, пока со смертью не встретишься. Коли ты совета ослушаешься, пойдешь Елену

разыскивать, ждет тебя, Иван-царевич, беда лютая, неминучая, и не будет тебе от нее спасения».

Как закончила Баба Яга совет давать, молвил ей в ответ Иван-царевич:

«Благодарю тебя за слова добрые и разумные, да только не по сердцу они пришлись, не ко времени. Люблю я Елену Прекрасную и жизни мне нет без нее, синеокой. Коли суждено сложить буйну голову – значит, быть тому, от судьбы не скроешься, предначертанное не минует нас!» «Ох, не впрок пошел совет добру-молодцу! Но то – не моя вина. Знай – Елену твою синеокую похитил Кощей Бессмертный, злодей лютый, безжалостный. Держит он красну девицу в башне высокой, а башня высокая стоит на скале гранитной, а вокруг скалы гранитной, куда взор не кинь, море-окиян волны катит. Птица туда не долетит, рыба не доплывет, а уж человеку и подавно не добраться!»

«Не бывать тому, чтоб злодей Кощей над Еленой Прекрасной тешился! Доберусь я до башни высокой и вызову на бой супостата! Одолею врага бессовестного, потому как дело мое правое!»

Засмеялась Баба Яга и молвила:

«Позабыл ты, верно, добрый молодец, что Бессмертным не зря Кощей прозван. Не сокрушит его ни меч булатный, ни

копье острое, ни стрела каленая. Откажись Иван-царевич, от Елены Прекрасной, не берись за дело непосильное!»

«Злу всегда предел определен, так положено – значит, есть управа и на злодея Бессмертного. Триста лет ты жила, бабушка, научи меня, неразумного, как сразить Кощея Бессмертного».

«Верн молвил ты Иван-царевич, что злу предел определен, вот только одно забыл – каков тот предел, нам не ведомо. Расскажу, добрый молодец, все, что хочешь знать – сам решай, что во зло, что во благо тебе. Погубить Кощея можно, смерть его раздобыв. Дело это нелегкое, и дорога тебя ждет далекая. Среди моря-окияна на острове Буяне дуб растет могучий. На дубе том, на цепях златых сундук висит кованый. В сундуке – заяц прячется, в зайце – утка сизая, в утке – яйцо, в яйце – игла, а на кончике той иглы – смерть Кощеева. Коль добудешь иглу да переломишь надвое – тут Кощей Бессмертный и сгинет».

«Благодарствую, бабушка, за совет мудрый да слово дельное!»

Поклонился Иван-царевич Бабе Яге до земли и пошел прочь, искать смерть Кощееву.

Долго ль, коротко ль бродил по свету добрый молодец и добрался, наконец, до места заветного. Видит – стоит посреди острова дуб могучий, а на дубе том висит сундук кованый. Засучил Иван-царевич рукава и давай топором махать, рубить дерево. Раз ударил он – полетели щепки во все стороны, а

каждая щепочка больше, чем сосна столетняя. Два ударил он – заскрипел дуб древний и набок наклонился. В третий раз ударил топором Иван-царевич – рухнуло на землю дерево. Разлетелся кованый сундук вдребезги. Выпрыгнул из него заяц резвый и прочь помчался. Опечалился Иван-царевич – не догнать ему длинноухого. Чу… Волчица бежит, по земле стелется. Возрадовался добро-молодец и говорит волчице:

«Волчица быстроногая, догони зайца длинноухого, принеси мне его немедленно!»

Отвечала волчица человечьим голосом:

«Не дело ты затеял Иван-царевич, горе сам себе на голову кликаешь. Но не могу я тебя ослушаться – спас ты чадо мое ненаглядное – потому исполню службу недобрую».

Принесла волчица зайца длинноухого Ивану-царевичу. Глазом не успел моргнуть добрый молодец, как из зайца утка вылетела, взвилась в небо синее, да полетела выше облаков, возле самых звездочек. Опечалился Иван-царевич – не догнать ему утку сизую. Смотрит – орел летит, над островом Буяном круги делает. Возрадовался добрый молодец и говорит орлу:

«Орел ясноглазый, догони утку сизую, принеси мне ее немедленно!»

Отвечал орел человечьим голосом:

«Не дело ты затеял Иван-царевич, горе сам себе на голову кликаешь. Но не могу я тебя ослушаться – избавил ты меня от боли мучительной – потому исполню службу недобрую».

Принес орел утку сизую Ивану-царевичу. Глазом не успел моргнуть добрый молодец, как из утки яйцо выкатилось, да в пучину морскую камнем ушло. Только его и видели. Опечалился Иван-царевич – не достать ему яйцо со смертью Кощеевой. Чу… Щука у берега плещется, чешуей серебряной поблескивает. Возликовал добрый молодец и говорит щуке:

«Щука острозубая, нырни на дно морское, достань мне яйцо немедленно!».