— Одна, черт бы ее побрал.

— Вы уверены в том, что она была адресована мисс Хауорд?

— Абсолютно.

— А как вы думаете, мистер Осборн может посылать конфеты кому-то еще? Не знаете никого, кому бы он мог? — поинтересовался Роджер.

— Нет. Марк, как и я, однолюб. Постойте, постойте…

Тэлбот наклонился, выпустил из раковины воду, затем выжал губку и обтер ею губы. Вид у него стал приличный, хотя левый глаз совсем заплыл, а правый был налит кровью.

— Придумываете что-то?

— Ошибаетесь — предпочитаю апеллировать фактами, — гордо изрек Тэлбот. — К тому же я вдруг понял, что совершил по отношению к Марку вопиющую несправедливость. Господи Боже мой, что бы подумала мамуля о бедном Дерике? Мне кажется, это была идея Уилфа! Помните Уилфа Дикерсона? Раз в месяц мы посылаем коробку шоколадных конфет фирмы Гэри каждой победительнице. Небольшой пустячок, помогающий нашим малышкам остаться такими же сладенькими. Держу пари, все конфеты были отправлены вчера. Марка же осенило оставить коробку, предназначенную для Риджины. Разумеется, эта коробка и лежала у него на столе. Проверьте эту версию, мистер Старший Инспектор Уголовной Полиции. — Тэлбот выпрямился и достал сигареты. — Покурим? Я должен хоть чем-то успокоить нервишки. Нужно придумать для себя какое-то оправдание, не то придется извиняться перед Марком. Зажигалка есть?…

Марк Осборн сидел в кресле. Он не очень пострадал — отделался синяком на правой щеке. Судя по всему, он уже успокоился, и его рассказ мало чем отличался от рассказа Тэлбота. Марк говорил короткими тяжелыми фразами. Да, подтвердил он, конфеты были отправлены королевам вчера, он оставил коробку для Риджины, надеясь вручить ей лично, но впоследствии обнаружил, что ему не удастся повидаться с девушкой, и послал конфеты по почте.

Идея посылать девушкам конфеты принадлежала Дикерсону.

Посылали исключительно шоколадные конфеты фирмы Гэри.

На этой стадии допроса раздался звонок Тернбула. Его голос дрожал от возбуждения.

— Привет, Красавчик! Оберточная бумага с отпечатками пальцев Марка Осборна, но на ней есть и отпечатки Тэлбота. Надеюсь, ты не позволил этим субчикам уйти?

— Все отнюдь не так просто, как тебе кажется, — возразил Роджер. — Все?

— Тебе этого мало? Нет, сержант, это далеко не все. Элис Хэрви умерла в результате отравления ядом. Ее слишком поздно забрали в больницу. Барбара Келуорти тоже получила эти милые шоколадки, но не стала их есть, поскольку у нее болел желудок. Норма Диэрин вообще не ест шоколадных конфет — бережет фигуру, поэтому с ней ничего не случилось. Но теперь больше никому не будет вреда. Кстати, я наведался в больницу — твои ребятишки в полном порядке. Птомеин, а не мышьяк! Еще есть рапорт из Челси. Установлено, кто из ребятишек в тот злополучный вечер играл с твоими. Среди них оказался сын сержанта по фамилии Морган. Они околачивались возле речки. Этот мальчишка Моргана нашел пакет с сандвичами и пустил их по кругу. Одним словом, тебе придется надавать им по задницам. А мы-то Бог знает что думали.

— Ты прав, — согласился Роджер. — И тем не менее твое предчувствие сбылось. Мы отдадим на анализ конфеты, прочешем частым гребнем всю фирму Конуэйз в поисках тех, кто хотя бы отдаленно имел отношение к конфетам, — продолжал Роджер. — Но чего мы делать не должны, так это терять голову.

— Хочешь сказать, что я…

Он замолчал, захлебнувшись от гнева. Повисла долгая пауза, наконец Тернбул сказал:

— О'кей, ты прав — я в самом деле потерял голову из-за Риджины. Но я ее снова найду, будь уверен. Послушай, из семи королев осталось всего три. Три. Кто следующая, а?…

«Глоуб», больше остальных газет шумевшая по поводу убийств, вышла с огромными шапками. Треть первой полосы занимал крупный заголовок: «УМИРАЕТ ЧЕТВЕРТАЯ КОРОЛЕВА». А дальше шел рассказ об этих злосчастных конфетах, о привычке фирмы Конуэйз посылать королевам каждый месяц коробку конфет, а также прочие спекуляции по поводу этого дела.

Все, отправленные в ту неделю коробки, были вскрыты, каждая конфета тщательно проверена. В большинстве из них оказалось немного мышьяка, который был туда введен при помощи булавочного укола. Судя по всему, сперва сделали попытку растворить яд, но отравитель быстро понял, что порошок мышьяка нерастворим. Ни на одной из конфет не оказалось отпечатков пальцев.

У Ярда прибавилась забота — следовало установить, не покупал ли кто-либо мышьяк. Чем и занялся многочисленный штат столичной полиции.

Роджер провел целый час в небольшой мастерской за кондитерским магазином Гэри неподалеку от Бонд-стрит. Воздух здесь был пропитан запахами шоколада и жженого сахара, девушки в безупречно белых шапочках и халатах трудились, как пчелы, ибо все конфеты раскладывали по коробкам вручную. Коробки, которые отправляли в Конуэйз, ничем не отличались от остальных. Как правило, их доставлял посыльный — несколько коробок разом, по два фунта каждая.

Никто в Гэри не заметил, чтобы на фабрике либо в мастерской появлялся чужой.

Посыльный показал, что, по обыкновению, положил коробки на стол в справочном бюро на Бенис-скуэр. Дежурившая девушка, насколько он помнит, разговаривала в это время по телефону. И тут для Ярда, можно сказать, наступил момент полной сатисфакции — произошла путаница с датами, вследствие чего коробки целую ночь пролежали на столе в справочном бюро Конуэйз, где к ним имел доступ практически каждый.

Начались поиски тех, кого видели в здании Конуэйз после окончания рабочего дня.

Там могли оказаться и Дикерсон, и Тэлбот, и Осборн, однако тому не было никаких доказательств. Да и мышьяк никто из них не покупал — по крайней мере, не был в этом замечен.

Круг поисков сужался. Оставался один Дикерсон. Газеты снова поместили на своих страницах его фотографию. С нее смотрел добрый застенчивый человечек.

Уилфред Дикерсон — пользующийся всеобщим доверием клерк Конуэйз. Уилфред Дикерсон — старый верный друг семьи Хауорд. Уилфред Дикерсон — бесстрастный ценитель женской красоты — сделался для миллионов самим воплощением дьявола. Это невинное лицо, если смотреть на него пристально и долго, вдруг меняло свое выражение, из морщинистого лба вырастали рога. Газеты ругали Дикерсона на чем свет стоит, не имея для этого никаких доказательств.

От полной поддержки полиции пресса внезапно перешла к ее резкой критике. «Глоуб» увеличил вознаграждение от 500 фунтов стерлингов до 1.500 фунтов стерлингов. Однако все еще не были обнаружены улики, указывающие на то, что Дикерсон либо кто-то другой покупал мышьяк или же препараты, его содержащие.

Каждый труп, обнаруженный в любой части Британских островов и хотя бы отдаленно напоминавший бывшего эксперта конкурсов красоты, измерялся и исследовался тщательнейшим образом, однако ни живой, ни мертвый Дикерсон так и не был обнаружен.

Конуэйз решила повременить с проведением очередного конкурса — ну, якобы для того, чтобы перевести дух, к тому же следовало проучить Ярд.

Из трех оставшихся в живых королев лишь Риджина жила нормальной жизнью. Она почти каждый день встречалась с Тернбулом, с которым держала себя столь же сдержанно, как и с двумя другими ухажерами.

Жившая в одном из предместий Кента Норма Диэрин бросила работу фотомодели, закрылась дома и на улицу без сопровождавших не выходила. «Глоуб» и другие газеты то и дело помещали душещипательные рассказы о плачевном состоянии ее нервов. Барбара Келуорти из Уэмбли поступила так же. Местная полиция глаз с девушек не спускала. То же самое делал Ярд, общественность и, разумеется, пресса. Девушки стали, в некотором роде, членами королевского семейства, ибо каждый их поступок сделался достоянием общественности.

Новых нападений зарегистрировано не было.

Полиция ни на минуту не прекращала наблюдений за домом Риджины, по пятам за ней следовал человек из Ярда, но девушка, казалось, не обращала на это никакого внимания. Ее красота оставалась такой же безмятежной, как и прежде. Каким-то образом ей удавалось избегать сенсации, которой пыталась окружить ее каждый шаг пресса. По прошествии нескольких дней журналисты отвернулись от Риджины, сосредоточив свое внимание на двух других королевах.