Автор дневника «Плавание на яхте «Заря», начальник «Первой русской полярной экспедиции Академии наук», Эдуард Васильевич Толль был одним из замечательных полярных исследователей конца прошлого столетия.

Знаменитые путешественники того времени — Пайер, Вейпрехт, Де-Лонг, Нансен, Амундсен и другие — стремились достигнуть высоких широт Севера и в результате обогатили науку географическими открытиями, которые стерли много «белых пятен» с карты полярных стран.

В отличие от большинства путешественников, проводивших односторонние географические исследования, Э. В. Толль, как и Нансен, положил начало комплексному изучению природы Арктики.

Научные результаты трех полярных экспедиций Э. В. Толля (1885— 1886 гг., 1893 г. и 1900— 1902 гг.) составили семь томов в изданиях Академии наук. Исследования этих экспедиций были посвящены вопросам географии, ботаники, зоологии и особенно геологии и гляциологии; проводились систематические наблюдения по метеорологии, земному магнетизму, северным сияниям и наконец по этнографии. Произведенные Э. В. Толлем исследования ископаемого льда на Большом Ляховском острове по настоящее время не превзойдены. Их описание вошло во все учебные руководства по геологии и физической географии и переведено на многие иностранные языки.

Широкий научный кругозор и глубокие познания в области естествознания позволили Э. В. Толлю осветить многие проблемы, связаные с изучением природы Арктики.

Обладая сильной волей и высоко развитым чувством ответственности за порученное дело, Э. В. Толль не жалел сил и жизни, преодолевая неисчислимые трудности, стоявшие на пути полярного исследователя в ту эпоху, когда работа в Арктике граничила с героизмом. Нельзя забывать, что в те годы еще не использовались ледоколы, не существовала авиация, не было ни полярных станций, ни радиосвязи, ни ледовой разведки.

В 1885— 1886 гг., впервые участвуя в полярной экспедиции под начальством А. А. Бунге, Э. В. Толль изучал геологию Новосибирских островов. Будучи на северо-западном берегу острова Котельного, он 13 августа 1886 г. занес в свой дневник: «Горизонт совершенно ясный. Вскоре после того, как мы снялись с устья реки Могур-урях, в направлении на северо-запад 14— 18° ясно увидели контуры четырех гор, которые на востоке соединились с низменной землей. Таким образом, сообщение Санникова подтвердилось полностью. Мы вправе, следовательно, нанести в соответствующем месте на карту пунктирную линию и надписать на ней: Земля Санникова».

На основании формы гор Э. В. Толль высказал предположение, что «Земля Санникова» сложена, подобно острову Беннетта, из базальтов. Расстояние от острова Котельного до «Земли Санникова», которую Э. В. Толль считал за часть неизвестного архипелага, он полагал равным 150—200 км.

Спустя семь лет, в 1893 г., Э. В. Толль руководил экспедицией Академии наук. На берегу Восточно-Сибирского моря, в 60 км к востоку от Святого Носа, Э. В. Толль производил раскопки мамонта и был занят устройством на Новосибирских островах по просьбе Нансена двух продовольственных складов на случай гибели «Фрама». На севере Сибири, в Приянском крае он проводил орографические исследования, описал Хараулахский хребет, а также хребты Чекановского и Прончищева, нанес на карту Анабарскую губу и низовья реки Анабары до 72-й параллели. Инструментальная съемка и определение астрономических пунктов, произведенные экспедицией Э. В. Толля, позволили исправить и уточнить географические карты того времени.

По возвращении в Петербург из второй полярной экспедиции у Э. В. Толля возникли принципиальные разногласия с автором академической инструкции, предложенной ему для руководства.

В результате Э. В. Толль оставил службу в Академии и перешел по приглашению академика Ф. Н. Чернышева в Геологический комитет. Вскоре на заседании Русского географического общества он познакомился с адмиралом С. О. Макаровым, который тогда вынашивал идею исследования полярных стран при помощи ледокола. В это время Э. В. Толль разрабатывал план изучения района гипотетической «Земли Санникова» при помощи деревянного судна. В 1897 г. осуществилась мечта С. О. М акарова, и Э. В. Толль принял участие в первом арктическом плавании ледокола «Ермак». Совместная работа Э. В. Толля с С. О. Макаровым прервалась в связи с тем, что правительство отпустило средства на организацию «Первой Русской полярной экспедиции Академии наук» под начальством Э. В. Толля.

Вдохновитель этой экспедиции Э. В. Толль собрал большой научный материал, опубликованный Академией наук.

В настоящем дневнике Э. В. Толль дает описание плавания на яхте «Заря», начиная с ее выхода в море 21 июня 1900 г. Дневник написан не для опубликования в печати, а адресован Э. В. Толлем его жене Эммелине Толль. Этим объясняется интимный характер некоторых записей. Искренность суждений, мыслей и чувств, которыми проникнуты все записи, рисуют личность Э. В. Толля как человека гуманного, проникнутого гражданскими чувствами, целеустремленного в своей работе и отдающего все свои силы выполнению долга. Э. В. Толль беспощадно строг и требователен к себе, а по отношению к своим подчиненным он необычайно заботлив и полон товарищеского внимания.

Заслуживает быть отмеченной его искренняя дружба со старыми проводниками Джергели и Оммунджа и неизменно гуманное отношение ко всем туземцам-кочевникам, которые платили ему ответной любовью, подобно тому, как это было во взаимоотношениях Н. Н. Миклухо-Маклая с обитателями Новой Гвинеи.

Э. В. Толль не раз возвращается к анализу причин вымирания некоторых малых народностей, населявших север Азии, и стремится пробудить сочувствие к этим обездоленным «инородцам», оказывая им со своей стороны постоянное содействие и помощь.

Как большого патриота Э. В. Толля волновали вопросы, связанные с хищнической эксплуатацией иностранцами природных богатств Русского Севера.

Дневник прерывается 5 июня 1902 г., когда вместе со своими тремя спутниками, астрономом Ф. Зеебергом и проводниками якутом В. Гороховым и эвеном Н. Протодьяконовым, Э. В. Толль с острова Котельного отправился на собаках и байдарках на остров Беннетта, чтобы оттуда достигнуть «Земли Санникова».

* * *

Дневник Э. В. Толля был опубликован его вдовой на немецком языке в 1909 г. в Берлине. В настоящем издании он на русском языке публикуется впервые. При переводе были произведены некоторые сокращения; эти сокращения коснулись главным образом описаний праздников, биографических сведений о членах экипажа «Зари», сугубо личных обращений Э. В. Толля к жене, его рассуждений о прочитанных книгах, большей частью художественной литературы на немецком языке, которым он владел в совершенстве.

В немецком издании записи в дневнике датированы по новому и старому стилям; в настоящем издании все даты приведены по новому стилю. Большинство старых русских мер, приводимых Э. В. Толлем, пересчитаны в метрические. В дневнике температуры были указаны частью в шкале Цельсия, частью в шкале Реомюра; в настоящем издании все температуры даны в шкале Цельсия.

Помещенные в книге фотографии и схемы заимствованы из немецкого издания.

Четверг 21 июня 1900 г. Кронштадт, борт «Зари», 11 часов вечера. Сегодня в 2 часа пополудни мы снялись с якоря в Петербурге у семнадцатой линии на Неве, где стояли у набережной 22 дня. Многие глубоко запечатлевшиеся в памяти образы и нахлынувшие за последние недели воспоминания так нагромоздились друг на друга, что мне не удается еще привести в ясность свои впечатления. Во всяком случае достоверно то, что положено начало экспедиции, которой я так долго добивался. Начало ли? Правильное ли это слово? Когда же именно было положено начало? Было ли это в 1886 г., когда я видел Землю Санникова, было ли это в 1893 г., когда, находясь на Новосибирских островах, я мысленно представил себе возможность достигнуть с острова Котельного Земли Санникова быстрым переходом на собачьих нартах? Было ли это после опубликования моего плана в 1896 г. или же начало было положено, когда я прошлой весной передал президенту Академии наук свой отчет о плавании на «Ермаке»? Что считать началом? Как бы то ни было, фактически экспедиция началась сегодня, 21 июня 1900 г., в теплый ясный летний день, когда мы снялись с якоря и капитан Коломейцев вывел с большим мастерством «Зарю» без помощи буксира из устья Невы мимо множества судов и когда мы взяли курс на Кронштадт. Из наших глаз мало-помалу исчезали друзья, собравшиеся на набережной и на окружавших «Зарю» пароходах и лодках. Они долго еще посылали нам вслед прощальные приветствия и кричали «ура».