Около острова Чаек офицеры возились со своими медведями, стараясь забрать их в шлюпку. Они застрелили двух; таким образом, было убито всего семь. Восьмой ушел.

Мы развели большой костер из превосходного плавника. Я осмотрел подробнее скалу, но, к сожалению, со мной не было молотка. Ясная полировка и шрамы! Кроме жильных пород — диоритовый трапп, сланец и известняк. Окаменелостей я пока не нашел. Шрамы направлены с севера на юг.

Вся ночь ушла на медвежью охоту. В 9 часов утра на вельботе, идя против ветра, я пристал к борту «Зари». Вальтер и Бируля вернулись домой лишь в час дня после неудавшихся попыток приблизиться к оленям. Пять медведей пришлось пока оставить. Сейчас готовится паровой катер, чтобы погрузить медвежьи туши с уже снятыми шкурами.

Пока пишу дневник, слышу выстрелы. Оказывается, еще один медведь подплыл к нам с противоположного берега. Его влекло, быть может, любопытство при виде подвешенного на рее медведя, которого Матисен только что сфотографировал. Этот горячий охотник, вместо того, чтобы сфотографировать плывущего медведя, выстрелил в него. Итак, это был девятый медведь, которого мы увидели в течение суток. Восемь из них были застрелены.

Прекрасная погода, хорошее начало! Вчерашняя станция показала, что температура воды у берегов — 1,4°, — 1,6°, а на поверхности + 6°.

Трал принес нам исключительно много экземпляров морских тараканов (Idotea), а планктонная сеть — богатую фауну, особенно медуз.

Отправившись после обеда с гидрографом на экскурсию, мы увидели великолепного оленя, но заполучить его нам не удалось. Я застрелил только одну белую куропатку. Это была Lagopus albus со своими маленькими пушистыми птенчиками. Бедные создания стали жертвой науки, и один из них лежит в спирту.

Среда 15 августа. На борту в гавани Диксон. Вчерашний день я посвятил экскурсии вокруг острова, оказавшейся вполне удачной. Удалось установить ряд фактов, подтверждающих древнее оледенение. На защищенных от выветривания местах, например там, где сохраняются многолетние снежники, имеется ясно заметная ледниковая полировка и шрамы, которые можно проследить на высоте 40 м над уровнем моря. О шрамах, возникших от трения морского льда, нельзя думать, поскольку нет никаких следов поднятия острова. Остров состоит из ряда простирающихся с запада на восток диоритовых куполов и из выходов эруптивных покровов, местами перекрывающих черные метаморфические сланцы. Вся эта серия пластов сильно наклонена под углом до 45° и сброшена, так как широтное простирание сланцев переходит местами на северо- северо-запад— юго-юго-восток (?). Направление шрамов с запада на восток, наблюдаемое на самых возвышенных местах, соответствует направлению фиордов на побережье. Глетчер, который, возможно, покрывал весь остров, подобно современным глетчерам Земли Франца-Иосифа, продвинул свои языки в прилегающие к острову проливы, и движение глетчеров обусловило направление соответствующих им шрамов.

Медвежья охота сильно задержала нас. Всего убито десять белых медведей. В ночь на вчера гидрограф застрелил еще одного и боцман второго. Это были годовалые медвежата, мясо которых очень вкусно. Если точно определить вкус медвежатины, то я должен сказать по совести, что мясо вкусно, но противно. Сдирание шкур и доставка медвежьих туш заняли много времени. Отправка катера задержалась, и туши пяти медведей пришлось оставить. Мясо трех предназначается для собак, а оба молодых медведя должны послужить пищей для команды и для нас.

Вчера Вальтер видел во время своей экскурсии по северному берегу еще пять медведей, которые, спокойно переваливаясь, бродили среди чаек на небольших островках. Баснословно — 15 медведей! Очевидно, они здесь никогда не преследовались охотниками и ведут привольную жизнь, обильно питаясь нерпами. Так много диких зверей и ни одного охотника! Чего только не организовали бы здесь норвежцы! Вчера я снова увидел прекрасного оленя и не смог удержаться, чтобы не послать ему вслед за 300 шагов пулю, ударившуюся в землю около его ног. В ответ на мой выстрел он сделал красивый прыжок и стремительно убежал. К столу я принес белолобую казарку (Bernicla albifrons) и для зоолога морского песочника (Tringa maritima). Второй экземпляр я ощипал и попробовал съесть, так как забыл захватить завтрак и после 12-часовой ходьбы сильно проголодался, но больше двух маленьких кусочков сырого мяса не смог проглотить, и то с трудом.

Стояла великолепная ясная погода, было совершенно тихо при + 8°. Перегрузка угля, чистка машины, засолка шкур, выварка медвежьего сала для смазки машин, разделка и консервирование медвежатины, переноска рыбы и других предметов с палубы в трюм — все это задержит нас здесь по меньшей мере еще на два дня. В это время усердно производятся исследования. Зееберг для работ по магнетизму поставил на борту палатку и даже спит там ночью. Бируля и Вальтер производят сборы фауны и флоры, препарируют коллекции и т. д., а Матисен фотографирует отмеченные мной во время совместного маршрута места.

Пятница 17 августа. На борту «Зари», в гавани Диксон. Вчера Вальтер, Бируля и я решили предпринять экскурсию на противолежащий берег материка. Каждый из нас выбрал себе каяк. Вальтер и я взяли одиночные, Б и руля— двухместный.

Между тем погода испортилась и с северо-востока подул порывистый бриз. Пока можно было грести под защитой острова Кузькина, мы еще с трудом продвигались вперед. Вальтер справлялся с каяком лучше всех и вскоре опередил нас. В проливе Лена, отделяющем остров Кузькина от маленького скалистого островка, северо-восточный ветер, волна и течение напирали одновременно на левый борт суденышек с такой силой, что у Бирули и меня не хватало сил противостоять этому напору. Ограничившись несколькими интересными наблюдениями на восточной косе, мы повернули и в 7 часов вечера были на борту. В этот день Матисен тоже вышел охотиться. Зееберг все еще работал на острове. Море было неспокойно, и я начал волноваться за отсутствующих товарищей. Наконец в 10 часов вернулся Вальтер с убитым оленем. Ему стоило неимоверного труда грести через пролив. Об охоте он коротко рассказал, что с расстояния 180 шагов уложил одним выстрелом стоявшее боком животное. Матисен тоже поделился своими охотничьими переживаниями и в заключение рассказал о том, как Евстифеев, сняв с оленя шкуру, полакомился сырым мясом.

Сегодня утром я отправился с доктором на паровом катере на берег. Машинист Клух был у машины, Евстифеев у руля. Последний мог бы служить отличной моделью для художника. Особенно хорошо он выглядел, стоя в зюйдвестке за штурвалом, когда волны рассыпались мелкими брызгами, ударяясь о борт. Едва мы подошли к убитому оленю, как Евстифеев быстро принялся за разделку туши, а нам предложил пройтись, очевидно для того, чтобы без свидетелей насладиться вкусом сырой оленины.

Суббота 18 августа, 9 часов вечера. На борту «Зари». В 7 часов снялись с якоря и взяли курс на острова Каменные. Перед тем сошли на берег, чтобы сфотографировать глубокие борозды на диоритовых скалах. Для этого воспользовались редкими солнечными бликами, пробивавшимися сквозь густые облака и дождевые тучи. Собрали и погрузили немного плавника. Собаки снова взяты на борт. На палубе наведены чистота и порядок. Теперь я располагаю своей лабораторией, так как проход по левому борту, к моему великому счастью, свободен, поскольку уголь, брикеты и рыба спущены в трюм.

Я надеялся, что в 2 часа можно будет сняться с якоря. Однако выяснилось, что до 6 часов не сможем иметь пара из-за утечки через ослабевший клапан в паровой лебедке. В конце концов эти немногие часы задержки окупятся, так как я пройду теперь мимо островов Каменных в более удобное для наблюдений время. Эти острова я хотел сфотографировать с борта или по крайней мере рассмотреть с близкого расстояния, ибо Нансен будто бы видел там террасы. Но мне кажется более вероятным, что эти острова, как и остров Диксон и мыс Северо-Восточный сложены из траппов (диоритов Норденшельда), которые благодаря своему ступенчатому подъему в глубь острова могут создать впечатление террас.