Водка помогла. Нервы чуть расслабились, и приятная тяжесть, окутавшая мозг, заставила взглянуть на происходящее иначе. Рустаму показалось, что нет ничего невыполнимого. Все доступно. Все возможно. Появились силы на Поступок!

События последних дней, через призму алкоголя, виделись вполне нормальными. Здравыми. Понятными. Пока не ясно как решать возникшие проблемы, но Антип бывалый боец — он что-нибудь обязательно придумает. С этими мыслями Рустам опрокинул очередную стопку.

Кафе тихо гудело посетителями, позвякивало тостами ранних выпивох и бормотало старым телевизором. Резкий звук заставки «Новостей» привлек внимание.

— Сумасшедшая требовала новости — может она о телевизионных? — спокойно произнес Антип.

— Давай посмотрим.

Украинский канал, приятным голосом ведущей, поведал о затихающих уличных боях в Киеве. О странных природных явлениях. О последствиях для страны и мира.

Внизу экрана бежала строка. Дикторша читала по-украински, но текст дублировал произнесенное по-русски. Антип никогда не читал эти несущиеся перед глазами буквы, но сегодня всмотрелся. Политики сказал… Политики заявили… Кто-то в чем-то проиграл… И, наконец:

Экран сменился — появился ведущий спортивного блока; посетители, обсуждая нелепый текст, разродились возмущениями. Рустам перевел взгляд на Антипа.

— Ну, и?

— Чего не понятного-то? Эта девка — враг! Всегда говорил, что от нее надо избавиться.

— Но! — разморенный алкоголем Рустам, приложил палец к губам и заговорил шепотом, — Что такое «Не отпускайте от себя»?

— Легко! Значит… э-э-э… значит, что… что сами не с усами! Сами не справимся, надо подождать кого-то. Этот кто-то поможет нам от нее избавиться. Какой-нибудь казак очередной или этот дед-недодед, — Анти-поэт был более разумен, алкоголь для него привычен, — Где только ее теперь искать, чтобы «не отпускать от себя»? Подождем, посмотрим.

— Круто! А где будем ждать? Здесь? Там? У моря?

— Ты о чем?

— О том! Мы приехали, и-ик, с определенной целью. Верно? Мы нашли, что искали. Верно? И-ик… Но мы не можем туда попасть! И вместо разумных инструкций, присылают информацию, еще более путающую. Так че — и-ик! — делать?!!

Бормочущий телевизор вновь вспыхнул ярким экраном новостийной студии. Та же женщина, тем же непререкаемым тоном, зачем-то повторила уже сказанное. По экрану ползли буквы:

— Да пошел ты, Волна! — выкрикнул вконец опьяневший Рустам, вызвав одобрительные аплодисменты в кафе.

— Он уже никуда не пойдет, — тихо напомнил Антип, — А вот мы, пожалуй, давай отдохнем.

— А где? Будем гостиницу искать?

— Давайте провожу, а то нализались вдрызг, — в дверях появился высокий старик, — Тут рядом есть квартира. Отоспитесь, отдохнете и пойдете дальше. А я пока вашу девчонку поищу…

— Спасибо, отец, — пробормотал пьяный Рустам, — Как всегда, помощь подоспела вовремя. А ты то же казак?.. и-ик…

Под конвоем старика добрались до двухэтажного старого дома в центре города. Деревянная лестница скрипнула под ногами, и массивная дверь, покрытая сотней слоев краски, открылась, урча древними петлями. Прихожая встретила полумраком. Дальняя комната ярко освещена дневным светом — солнечные лучи пробивались сквозь белоснежную тюль.

Старая кровать с высокими перинами манила чистым бельем и мягким удобством. Сквозь пелену опьянения проглядывались знакомые фигуры. «Вроде бы Даша и та, вторая, блондинка?», — подумал Антип, несмело принимая от улыбающейся девушки полную стопку водки.

«Откуда они здесь?», — думал пошатывающийся Рустам, вспоминая как обезумевшие подруги набросились на него в Маятовке, но страха не было. Выпили еще. Сколько это продолжалось? Что было потом? Все размылось…

…Алкоголь, быстро подействовавший на усталые организмы, так же быстро улетучился. Проснулись через пару часов, с нестерпимой головной болью.

— Что это было? — прохрипел Рустам, — Куда делись девчонки?

Антип минуту помолчал. Вспоминая одно из своих творений, и плавно продекламировал:

Поднял заботливо оставленную возле кровати стопку, посмотрел сквозь нее на Рустама, но пить не стал — поставил на место.

В комнате тишина. Солнце вовсю шпарит в окно. С кухни донеслось заманчивое шкварчание еды на сковороде и запах яичницы, обильно сдобренной салом.

— Молодец дедок, — позевывая, похвалил Антип хозяина, — Яишинка сейчас к месту.

— Пошли? — Рустам не разделял оптимизма друга по поводу сала.

Кухню нашли по запаху. Сковородка как раз перекочевала с плиты на стол, брызжа всполохами жира. Тарелки расположились на клеенчатой скатерти, а рядом, на массивной крашеной табуретке восседала… Кася, меланхолично разглядывая розочки узора.

— Ты? — вскрикнул Антип, — Опять? Как же ты надоела.

— Не слишком ли ты груб, с такой красивой? — прозвучал знакомый бас, заставляя вошедших оглянуться.

У плиты стоял Андрей, разбрасывая по комнате сияние серебристой лысины. Черное одеяние заканчивалось дымом рукавов, ноги сокрыты клубящимся подолом, а на груди фартук, раскрашенный глупыми цветочками.

— Ты? — снова воскликнул Антип, — Жив? А где старик? И… эти?

— Меня привел ваш друг, — позевывая, произнесла Кася, — Никого здесь не было.

Друзья бросились к Истинному. Как дети, после долгой разлуки увидевшие родителя, попытались обнять «старого друга». Путались в переднике, отмахивались от неощутимого дыма рукавов, и радовались, ликовали, вновь обретя такого сильного союзника.

Антип, разжав объятия, кинулся на Касю! Андрей приподнял горячую сковороду, и Рустам сорвал со стола скатерть. Несколько движений, и девушка закутана в синтетические розы целлофана; на воздухе осталась лишь голова с наспех заткнутым ртом. Кася мычала, старалась освободиться, но крепкие объятия клеенки не отпускали.

Андрей склонился над пленницей, ладонь глубже протолкнула кляп, и Истинный что-то зашептал, не отнимая руки от лица пленницы. Резко вздрогнув, Кася, кажется, заснула. Тело перестало дергаться, вокруг образовался едва заметный, почти прозрачный кокон, слегка переливающийся серебром.

— Как же ты выжил? — поинтересовался Антип, принимаясь за поглощение яиц, — Как вкусно-то!