Костя кружил вокруг здоровяка, уходя от ударов. Сейчас он был в полнейшем раздрае*. Разум помнил, что нужно делать, а тело не успевало, рефлексы подводили, сбивали настрой. И все равно, даже в таком, ущербном виде его боевое искусство было выше умений противника. И не потому, что тот был слаб - просто техника отличалась. Они обменивались ударами несколько минут, когда Костя поднырнул под руку и вырубил альфу ударом по знакомым еще в прошлой жизни точкам, что это работает и здесь, он уже проверил. Смертник рухнул на пол, выгибаясь от боли. Чуть позже он встал, сразу на колени и склонился, ожидая обещанной быстрой смерти.

- Не так скоро, – проговорил император, запуская пальцы в волосы противника и поднимая его голову лицом вверх.

Император рассматривал гладиатора, медленно запрокидывая голову смертнику, рассматривая мелькнувшее обиженное выражение, быстро сменившееся на презрительное.

- Как ни странно ты был неплох. По крайней мере, лучше многих. А потому заслужил пожить еще немного. Приговор остается в силе. Но ты все же будешь моим партнером по тренировкам. А сейчас, тебя уведут. Ты должен ждать меня здесь каждое утро. И сопровождать, если я уеду из дворца.

И не глядя больше на него, закончил:

- Раэль, я жду тебя в кабинете через пол цикла.

- Мда… - император отложил донесения с пограничья, – плохо. Надо бы навестить все эти заставы. Распорядись, чтобы подготовили флайеры и порталы. Мы выезжаем завтра.

- Какие порталы следует подготовить?

- Начнем с юга, – ответил Эрми.

- А что с бунтовщиками?

- Они же все равно отрезаны от мира? Вот и пускай пока сидят там сами по себе. Мы их навестим, но не в первую очередь. А к тому времени, как прилетим, вино у них закончится, а похмелье не самое лучшее время для сражений. Просто поставь воздушную блокаду. Никого не сбивать, всех отправлять обратно. И все.

Вот так и получилось, что из портала на южной оконечности Калимодора раскрылся портал, выпустивший крыло боевых флайеров. А через три четверти цикла оно уже заходило на посадочную полосу небольшого острова. На самом деле это не было настоящим пограничьем, название осталось, когда вместо одной империи на Драэноре было несколько небольших королевств. Уже давно в таких гарнизонах размещали не только пограничников, но и так называемую имперскую пехоту занимавшуюся сугубо полицейскими функциями в колониях империи. А потому и отношение к гарнизонам было соответствующее.

Первое, что встретилось императору, были горы бытового мусора, наваленные у стен казарм. Всюду грязь, неустроенность, обшарпанность. Зато у коменданта роскошный дом, и у императора не было ни грамма сомнений, откуда взялись средства на мраморные лестницы.

Так что после беглого осмотра, крыло снова взмыло в воздух, увозя с собой коменданта в наручниках, его омегу и двоих детей. На опустевшей посадочной полосе остался помощник коменданта и приказ привести все в порядок в течение лунного месяца.

За три дня император и канцлер посетили все гарнизоны. В трех из них все было в полном порядке, солдаты накормлены, форма вычищена, а в казармах чистота. Тщательно проверив комендантов, Костя велел подготовить приказы на их перевод в столицу. Еще в одном месте, официально считавшемся дальним гарнизоном, а на самом деле бывшем старым замком для ссылки Эрми встретил своего родственника. Придраться там было не к чему, но вот отношение на грани неуважения позабавило.

- Не боишься? – спросил его с насмешкой император.

- Мне нечего бояться, государь, – холодно ответил лэрд Ксан. – Все, что у меня есть - моя жизнь. А ею я не дорожу. Моего брата вам не достать, наследство забрал старший родич по омеге отцу, а больше с меня взять нечего.

- Смелый бета, – с непонятной интонацией протянул император, разглядывая начальника крепости, и повернулся к канцлеру, – найди его брата. Очень хочу повидать.

И с удовольствием посмотрел на побелевшее лицо Ксана.

- А чтобы никто не мешал в поисках, ты летишь с нами.

- Зачем мы вам, государь? Вам не нужны родичи, разве для забавы, – Шарину Ксану терять было уже совсем нечего, а попробовать вывести из себя вспыльчивого императора значило быструю смерть.

- Для коллекции, – усмехнулся Костя, отмечая с досадой, что про детей казненного родича благополучно забыл.

Вот еще докука, куда бы их пристроить.

«Как куда? – удивился сам себе император, – а муж тебе на что? Отправить младших к нему, а старшего в хорошую академию под мой пристальный присмотр».

И фыркнул, представив, как вытянутся лица ортодоксов, когда узнают, что вместе с омегами будут расти альфа с дельтой.

По возвращении, он не стал заниматься всеми арестованными сам, перепоручив допросы службе безопасности. Единственное, что он потребовал, это отмены пыток.

- Припугните их, – сказал император лорду Крэйгу, – мне важно не выбить из них сведения, какие там могут вообще быть тайны, а вернуть украденное у меня. И проследите, чтобы семьи арестованных были под домашним арестом, но ущерба им никакого не было нанесено. Я еще подумаю, что с ними делать.

Через лунный месяц следствие было закончено. Виновных наказали и сослали на Рудоной. Семьям были оставлены небольшие поместья, так чтобы вести скромную жизнь, а мятежный гарнизон расформирован, понижен в званиях и распределен по другим. Жалованье им, кстати, выплатили. Конфискованного с лихвой хватило и еще осталось.

А вечера у камина с нежным омегой под боком вообще приносили только уют и покой.

«Жизнь – то потихоньку налаживается», – лениво думал Костя, перебирая пушистые пряди своего мальчика.

*разг. отсутствие ясности, порядка, согласованности; путаница, неразбериха, сумбур ◆ Гаванская сигара, которой я любил иногда умерить душевный раздрай или же, напротив, подчеркнуть внутреннюю тишину, стала мне окончательно не по карману. Михаил Бутов, «Свобода» // «Новый Мир», 1999 г.

Часть 6

Лилль немного отодвинулся от жаркого тела Джалля, младшего лорда Свинеля Барна, усталого омеги средних лет. Стояла середина лета, в широко открытые окна струился зной, а в саду, огороженном со всех сторон высокими стенами, не колыхалось ни листочка.

Хотелось снять с себя все эти одежды, остаться в одних коротких штанах, а может и окунуться в прохладную воду. Нельзя. Омеги должны скрывать тело от посторонних, право взгляда принадлежит только супругу. Хорошо еще государь позволил ему не носить покрывало. Лилль облизнул сухие губы, может послать кого-нибудь за прохладным напитком? Но если сказать, несколько омег сразу кинуться выполнять, а Лилль не любил толкотни. Юноша прилег на подушки и прикрыл глаза. Он уставал от суеты, и не мог приказать всем выйти: не положено. У омеги императора должна быть подобающая свита. Но неизбалованный юноша был очень благодарен супругу за уменьшенную свиту - сам он вообще обошелся бы только Таллем. За прошедшие месяцы юноши немного сдружились, если это вообще было возможно в таких условиях. По крайней мере, именно младшего лорда Тинга Лилль старался держать как можно ближе к себе. А вот омега главы Торговой лиги, лорда Борна внушал ему какой-то брезгливый страх. Слишком был угодлив, слишком льстив и слишком часто спрашивал, не в тягости ли императорский омега.