Патрульная машина (слава богам, одна) перегораживала шоссе. Другой патруль, наверняка, перекрывала проезд со стороны Соут-Куас. Но тот второй патруль сейчас волновал Катрин меньше всего.
"Индеец" не торопясь подкатил к полицейской машине. Катрин наблюдала, как выходят двое в широкополых шляпах. Наверняка очередные кандидаты на госпитализацию. Торчать вдвоем на пустынной дороге и в лучшие времена занятие не из приятных. Нервы у копов на пределе, нужно быть осторожнее, а то пальнут с перепугу.
- Проезд закрыт, мисс, - один из полицейских заглянул в джип. Лицо мужчины было серым, под стать низкому, плотно затянутому тучами небу. Глубоко запавшие глаза, непонятно откуда взявшаяся щетина серебрится на щеках. Патруль перекрывал шоссе лишь с десяти часов утра, но теперь и самим стражам порядка, и глядящей на них Катрин казалось, что все они вечно торчат посреди промерзшего асфальта.
- Что случилось офицер? Мне нужно проехать в Соут-Куас.
- Мне очень жаль, мисс. Разворачивайтесь. Трасса закрыта. Попробуйте двинуться через Нью-Бридж на Форт-Атаба, далее через перевал…
- Но это же почти триста миль?! Меня ждут в Соут-Куас.
- Ничем не могу помочь, леди. Разворачивайтесь пока не начало темнеть.
- Но, сэр, если я быстренько проскочу? Клянусь, мне просто необходимо проехать.
- Об этом не может быть и речи, - сипло сказал второй полицейский. Он утомленно опирался о капот вездехода. - Проезд закрыт. Никаких исключений даже для спецтранспорта. Уезжайте, мисс. Не стоит в столь дурную погоду путешествовать в одиночестве.
- Погода давным-давно испортилась, - пробормотала Катрин. - Значит, проехать никак нельзя?
- Вам уже объяснили, мисс, - раздраженно сказал полицейский. - Не мешайте нам работать, - он хлопнул по двери машины.
Катрин пожала плечами. У нее оставался единственный довод.
Джип сдал назад и резко остановился метрах в десяти. Полицейские недовольно шагнули к машине…
Девушка распахнула дверцу и вскинула поверх нее ствол ружья.
- Стоять!
Катрин не раз приходилось самой оказываться под направленным на нее оружием. Крайне неприятное ощущение. Полицейским из лесной глубинки если и приходилось испытывать подобные эмоции, то уж наверняка гораздо реже.
Стражи порядка замерли. Один успокаивающе выставил ладони:
- Мисс, не делайте глупостей…
- Не сделаю, - с отвращением пообещала Катрин. - Во-первых, никаких переговоров. Во- вторых, поднимаем руки за голову. В-третьих, поворачиваемся спиной ко мне…
Полицейские покорно положили пистолеты на асфальт. Катрин отогнала безоружных копов подальше в снег. Открыла багажник полицейской машины, бросила туда пистолеты, дробовики из салона, выдернутый из рации провод с микрофоном. Проверила, надежно ли захлопнулся багажник. Держать "Ремингтон" в одной руке было жутко тяжело. Катрин чувствовала себя усталой, равнодушной, занимающейся идиотским, никому не нужным делом.
- Вы нарушаете закон, мисс. Будьте благоразумны, положите оружие, - пробормотал один из полицейских.
Второй, переступая во влажном снегу, нелюбезно добавил:
- Тебя через час арестуют, идиотка.
- Заглохни, - Катрин качнула стволом, - наберут на работу хамов деревенских. И о чем ваш шериф думает? Сейчас смотреть на меня внимательно…
Ключи от полицейской машины описали высокую дугу и канули в сугроб шагах в двадцати от дороги.
- Не торопитесь, а то вовсе все затопчете, - предупредила Катрин, садясь в свой джип.
Она по обочине обогнула патрульную машину, притормозила…
Полицейские брели по сугробам, намереваясь приступить к поискам ключей.
- Господа офицеры, - окликнула их девушка.
Полицейские мрачно, но без особой злобы посмотрели на преступницу. Изнурительный страх, испытываемый ими последние часы, притупил все остальные эмоции. Даже на угрозу оружия мужчины реагировали слабо. "Ремингтон" был привычным дробовиком 12-го калибра, а людей сейчас мучили видения пострашнее.
- Вы бы отъехали ближе к "Миле". Какая разница, где перекрывать это дурацкое шоссе? Кстати, я пошутила, - Катрин подняла ствол ружья к серому небу, нажала на спуск. Незаряженный "Ремингтон" клацнул вхолостую. - Глупая шутка, правда? Ну, уж извините…
Патрульная машина давно скрылась за поворотом. По обеим сторонам шоссе тянулся беспросветный лес. Чуть подтаявший снег стал таким же серым и тяжелым, как и низкое небо. На одинокую девушку давило все: темные ели и сосны, заросли кустарника, похожего на жутко спутанную колючую проволоку, пустая и черная, окаймленная бесконечными валами снега, лента шоссе. Хоть вовсе зажмуривайся. Катрин дышала мелко и неровно, - каждый глубокий вдох отзывался болезненными толчками сердца. Две таблетки, чуть позже еще одна. Девушка запила лекарства минеральной водой, с отвращением вытерла мокрый подбородок. Печка машины работала во всю, но спине было холодно. Шоссе начало мутнеть, поплыло. Пришлось остановиться. Катрин обессилено оперлась о руль. Кожаная оплетка рулевого колеса даже сквозь шапочку давила на лоб. Неожиданно подкатила тошнота. Девушка открыла дверцу, сплюнула. Не слюна, а желчь, густая как клей. Еще один короткий приступ Катрин пережила не шевелясь. Вспомнилось первое знакомство с "Двумя лапами". Вот уж где поблевали, так поблевали. Весело было, не то, что сейчас. Что бы подумали тамошние обитатели, узнав, что доблестная леди-хозяйка помирает от страха перед мутными и необразованными призраками?
Стало чуть легче. Катрин с трудом дотянулась до брошенного на заднее сидение ружья, принялась заряжать. Возня с оружием всегда успокаивала, но сейчас девушка просто тупо скармливала "Ремингтону" патроны. К чему это все? Ни картечь, ни тяжелые 30-граммовые пули сейчас не помогут. Патрон не лез в ружье, - ну да, - магазин полон. Катрин машинально спрятала оставшиеся патроны в карман. Сердце ныло все сильнее и сильнее. Боковое зрение уверяло, что на опушке, под огромной елью со сломанной верхушкой, кто-то стоит. Челюсти заболели - так пришлось напрячься, чтобы заставить себя посмотреть прямо туда. Да, стоят двое. Нет, никого там нет. И быть не может.
Сердце, словно ведя с кем-то собственный ожесточенный спор, неровно колотило то в ребра, то в горло. Ладно, спорит пока, и хорошо. Хуже будет, когда согласится. Вперед, леди, или вы уже никуда не успеете. Смотрит сейчас на тебя кто-то или нет - значения не имеет. Здесь только ты, да давным-давно мертвый Бьер-Та…
Дыхание хриплое, как будто бежала. Нет, уже отбегалась. Катрин цеплялась за руль. Впереди поворот, яркий шлагбаум, рекламный щит, полузалепленный липким снегом. "Исторический парк "Холмы Бьер-Та". Охраняется федеральным законом и законом провинции…". Дальше уйма мелкого шрифта, читать который нет ни малейшего желания. "Для организации экскурсий обращаться - Соут-Куас, телефон…".
Угу, сейчас обратимся.
Катрин вылезла из джипа. Ноги подгибались в коленях. Главное - дышать мелко-мелко, не тревожа нервничающее сердце. Девушка подержалась о крышу автомобиля, осторожно достала из багажника топор.
Замок на шлагбауме висел символический. Хорошая страна, мирная. Если бы в ней еще бы не имелось столь дьявольских местечек… Удары металла о металл гасли, не успевая достигнуть ближайших деревьев. Еще и глухота. С четвертого удара замок слетел и канул в снег.
Тишина. Шоссе молчало, сугробы молчали. Лишь верхушки елей чуть покачивались, осуждая незваную гостью. Сюда, к заснеженной земле, ветер не приближался, - брезговал.
Тишина-то какая. Только собственное частое и громкое дыхание. Взмахи топором не прошли даром. Сердце истерично трепетало у горла. А ведь ты не дойдешь, леди. Стенокардия только предупреждение. Возможно, последнее…
Нитроглицерин еще помогал. Маленькие мускулы с чудным античным прозвищем "миокард" держались. Зря что ли их столько тренировали? Забавно - оказывается ты бегала, плавала и прыгала, чтобы в нужный день хватило сил доковылять до кладбища?