— Люблю, люблю, люблю, люблю, люблю, люблю! — ответила Маша.

— Ну так вот, мы к ним и едем. Чего ж ты плачешь? Давай лучше чай пить.

Маша перестала плакать и начала думать о детском саде, о Коле, о Наташе, о Петушке и Ниточке.

— Мама, а когда мы приедем? — спросила Маша. — Сегодня?

— Нет, — сказала мама, — завтра утром.

«Ох, как еще долго!» — подумала Маша.

Поезд мчался быстро-быстро, а Маше казалось, что он еле плетётся, так захотелось ей поскорее приехать в Москву.

На остановках, когда поезд стоял десять минут, Маша говорила:

А когда они отъезжали от станции, Маша, подгоняя паровоз, говорила:

Весь этот день Маша не могла себе найти места. Она даже не играла с куклой Елизаветой Петровной. Она спрашивала маму:

— Мама, мама, а что, папа тоже уже в Москве?

И мама отвечала:

— Пожалуй, что уже и в Москве. Он писал мне, что к нашему приезду и он вернётся.

И от этих маминых слов Маше ещё сильнее хотелось в Москву.

И вот, на второй день путешествия, рано утром поезд подошёл к Москве.

А Маша в это время спала и никак не хотела проснуться.

— Маша! — говорил ей кто-то мужским громким голосом. — Маша, проснись!

— Не хочу просыпаться, — отвечала Маша, — Я в Москву хочу, я к папе хочу.

И какая-то собачка лаяла ей в уши.

А Маша сквозь сон говорила:

— Не лай, собака, не лай, не буди меня. Я домой хочу, я Петушка хочу видеть.

— Маша, ну что ты так разоспалась! — кричал ей какой-то мальчик.

А Маша продолжала спать и только бормотала во сне:

— Что ты, мальчик, кричишь! Не мешай мне спать, я во сне моего брата Колю вижу.

И тут мама засмеялась и сказала:

— Да проснись ты, глупая девочка, мы уже в Москве. Посмотри-ка, кто нас встречать пришёл!

Открыла Маша глаза, смотрит, а перед ней папа; ещё смотрит, а перед ней Петушок; ещё посмотрела и увидела Колю.

— Папа! — закричала Маша. — Петушок! — закричала Маша. — Коля! — закричала Маша. — Ах, как я без вас соскучилась!

Все вчетвером они вышли из вокзала и поехали домой. Всю дорогу до дома Маша рассказывала папе, Коле и Петушку о своём путешествии, о самолёте, о море, солнце и горах. Вдруг она спросила Колю:

— Коля, а Коля, откуда же Петушок взялся? Он же у Наташи был!

— А я ещё вчера к ней сходил, — сказал Коля, — и забрал у неё Петушка и Ниточку. Петушка мы с папой взяли с собой тебя встречать, а Ниточка дома осталась.

И верно. Когда Маша приехала домой, она сразу же, ещё в передней, увидела кошку Ниточку.

Кошка Ниточка вскочила на стул; потом она спрыгнула на пол и начала валяться; потом она начала ласкаться к Маше. И куда бы Маша ни шла, кошка Ниточка ходила за ней и мягкими лапками хватала Машу за ноги и за руки, чтобы Маша её погладила. Вот как она обрадовалась Маше.

Потом Маша захотела пойти в столовую; она нажала дверную ручку, но дверь почему-то не открылась.

— Папа, — сказала Маша, — папа! А почему у нас столовая закрыта?

А папа сказал:

— Я не знаю, почему она закрыта. Она вечером, наверно, откроется.

— Вот тебе на! А зачем же она вечером откроется?

Папа не знал, что ей ответить. Он засмеялся и сказал:

— Ну, мало ли зачем. Откроется вечером, и всё тут.

«Видно, от него толку не добьёшься, придётся и вправду вечера ждать», — подумала Маша.

Потом она попила чаю и решила лечь спать.

— Елизавета Петровна, — сказала Маша, — Ниточка и Петушок, и вы и я — все мы сегодня рано встали, все мы не выспались, пойдёмте спать.

Взяла Маша Елизавету Петровну и пошла в свою комнату, а Петушок и Ниточка за ней побежали.

Всё было в Машиной комнате так, как она оставила, когда уезжала. На своём месте сидел мишка, висел сверху мяч, и на полочке лежали книжки. Маша опустила шторы, чтобы стало темней, уложила в постель Елизавету Петровну, уложила мишку и спела им колыбельную песенку.

Вот какую:

И под эту песенку уснули Ниточка, и Петушок, и мишка, и кукла Елизавета Петровна. А конец песенки спела уже мама.

Вот какой конец:

И под эту песенку заснула сама Маша.

И спала Маша до обеда.

А к обеду столовой ещё не открыли. И обедали они все на кухне.

После обеда Маша позвала Колю к себе в комнату и сказала:

— Коля, Коля, хороший мой Коля, скажи, пожалуйста, почему столовая закрыта?

А Коля вдруг засмеялся, и глаза у него стали хитрые.

— Вот ещё, так я и скажу! Если закрыта — значит, так надо. Подожди — скоро откроется.

И вдруг в шесть часов вечера у парадной двери зазвонил звонок. Коля побежал открывать дверь и закричал из передней:

— Маша, иди-ка скорей сюда! Смотри, кто пришёл!

Маша побежала в переднюю и увидела Наташу.

Они обе так обрадовались, что сначала даже ничего не могли сказать друг другу.

Они стояли и смотрели друг на друга, а Наташина мама раздевала Наташу, снимала с неё пальто и валенки.

Наконец и Маша и Наташа сказали вместе:

— Здравствуй, Наташа, как я без тебя соскучилась!

— Здравствуй, Маша, как я без тебя соскучилась!

И тут обе засмеялись, взялись за руки и пошли в Машину комнату.

— Знаешь, — сказала Наташа, — к тебе не одна я пришла. К тебе и Вова придёт, и Галя с Валей.

— А знаешь, — сказала Маша, — у нас почему-то с утpa столовая закрыта, а почему — не могу тебе сказать. Я папу и Колю уже спрашивала, спрашивала, а они только смеются и ничего не говорят.

— А ты бы маму спросила, — посоветовала Наташа.

— Маму, по-моему, нечего спрашивать— откуда ей знать, она ведь со мной вместе приехала. Как ты думаешь, почему столовую закрыли?

— Я думаю, — сказала Наташа, — что…

Но тут опять зазвонил звонок. Коля опять побежал открывать дверь и опять закричал:

— Маша, Маша, это к тебе!

Маша пошла в переднюю и увидела Вову, Галю и Валю.

Вова сказал:

Ты с Кавказа приехала, а я теперь умею лезгинку танцевать.

А Валя засмеялась:

— Машенька, Машенька, как мы все рады, что ты приехала!

А Галя спросила Машу:

— Ты, наверно, с дороги очень устала. С дороги все всегда устают.

Маша сказала ей:

— Я тоже всем вам очень рада, а устать я не устала, я уже выспалась. Идёмте ко мне в комнату. Я вам что-то скажу.

Когда все уселись в Машиной комнате, Маша сказала:

— У нас с утра столовая закрыта, говорят, только вечером откроется. Мы даже обедали на кухне. Как вы думаете, почему?

— Я думаю, — сказала Валя, — может быть, у вас там пол провалился.

— Какие ты глупости говоришь! — сказала Галя. — Если пол провалился, так и вечером туда не войдёшь. Я думаю, у вас там потолок красят.

— Тоже, умная! — сказал Вова. — Если бы потолок красили, там бы маляры были.