К обеду в мыле была я и даже сам Малкин. Только Старовойтов, вернувшийся в гостиницу со съемок, выглядел бодрячком.

– А шо это вы такие уставшие? – на одесский манер поприветствовал он, встретив нас в холле, когда мы заехали в гостиницу на десять минут, чтобы принять душ, и обратно – лететь, бежать, спешить в ресторан к продюсеру. Потому что в том виде, в котором сейчас были мы, это делать как минимум стыдно.

– Изыди, – рыкнул на звезду Александр Сергеевич.

– Уйду я от тебя, – театрально вздохнул Макс нам в спину, потому что мы уже успели миновать метра два вперед. – Сатрап!

– Вперед и с песней, – отозвался Малкин, уже стоя у лифта. – Только учти, обратно я тебя даже за доплату не возьму. И когда спившегося в переходе встречу, даже милостыню не подам.

Что ответил Старовойтов, я уже не слышала, потому что злой, как стадо бизонов, босс уже затолкал меня в лифт, а я поражалась, какой же он порой… сатрап. Вот точно, верная характеристика.

– Другие платья есть? – уже в номере спросил меня Малкин, чем окончательно озадачил.

– Эмм… – глупо протянула я. – Такого же серого нет, но есть брюки и водолазки, все как вы любите.

– Не паясничай, Михайловна, – тут же одернул он, на ходу и без стеснения расстегивая свою рубашку. – Я про нормальное платье. Что-нибудь деловое и легкое. Там жара за бортом плюс сорок. Я, конечно, люблю рыбу с корочкой, но, боюсь, ты слишком тощая для адекватной прожарки.

Вспыхнула, но уже через мгновение нашлась с ответом, потому что платье было. За деловое вполне сойдет, но брала я его для вечерних прогулок по набережной, если время позволит.

В итоге, выйдя после душа, я была не менее злая, чем Малкин, а еще красивая. Вот аж сама себе понравилась. Идеально белое платье-футляр чуть выше колена, алая помада на губах и высокая прическа. Еще и очки в довесок. Выгляжу очень по-деловому. Деловее некуда.

Малкин, который в это время пил водичку, закашлялся. Пришлось постучать по спинке.

Округлил глаза и Старовойтов, когда я спустились в холл немного раньше задержавшегося в номере начальника.

– Михална, а это ты куда так вырядилась?

– Продюсера соблазнять, – ляпнула я, потому что его подколы меня уже начали порядком доставать.

– О! – оживился он. – Это правильно. Связь агента и продюсера – это всегда очень важно для карьеры звезды.

– Хорошо, – кивнула я. – Так и передам Александру Сергеевичу. Думаю, он оценит перспективу.

– У-у-у, кажется, наша рыбка с зубками? Настоящая пиранья? – начал Макс, но продолжения реплики я так и не дождалась.

Из лифта вышел Малкин, и вся кутерьма со спешкой и бешеными заездами по Тель-Авиву началась сначала. Только в этот раз пункт назначения был в ресторане “Шалот”.

– Таки кошерненько, – заявил Старовойтов, едва такси затормозило у входа. – И дорого-богато.

– Ты как никогда прав, – подтвердил Малкин, не отрываясь от планшета, в котором с кем-то вел переписку. – Давид Фельдман верующий, хоть и не ортодоксальный. Поэтому предпочитает правильную кухню и приличные места. Я давно его знаю. Мужик очень богат и способен открыть нам новые высоты.Так что будь добр, не паясничай. И без идиотских шуток.

– Как скажешь, Шурочка. Ради роли и гонорара я сама серьезность.

Старовойтов примирительно вскинул руки вверх, якобы он не опасен и безоружен, а я закатила глаза к потолку салона, потому что параллельно этому плейбой русского разлива умудрялся пялиться на пятую точку стоящей недалеко девушке в военной форме.

Но даже когда вышли из машины, Старовойтов сразу не успокоился:

– А там все постное? Или что-то вкусное тоже есть?

Малкин посмотрел на него уничижительно и, судя по взгляду, был впервые в жизни готов убить звезду собственноручно. Возможно, так бы и закончился не начатый обед, если бы не камеры, развешанные всюду, и продюсер, ожидающий внутри.

А в ресторане было хорошо. Стоило войти, как за спиной словно крылья выросли. Потому что здесь было прохладно – сказывалось дорогое климатическое оборудование. Вослалив бога и ученых за это прекрасное изобретение, я дышала полной грудью и чувствовала себя путником, попавшим в красивый и стильный оазис, над которым явно поработала рука дизайнера.

Здесь царил немного приглушенный свет, радовал глаз классический интерьер, манили к себе небольшие уютные столики и звучала тихая музыка. Несмотря на обеденное время, мест было занято немного. Я пробежалась по лицам посетителей в попытке вычислить, кто же из них наш продюсер.

Фантазия подсказывала, что человек по имени Давид Фельдман должен быть низеньким, пузатым мужчиной, с ранней лысиной, прикрытой круглой шапочкой, но никого похожего даже не нашла.

Зато Малкин уверенно двинулся в дальний угол зала, где сидел довольно молодой, и – даже издалека понятно – подтянутый мужчина. Темные немного вьющиеся волосы, приятное смуглое лицо, плечи… пожалуй, даже шире, чем у Малкина.

Ух!

– Шалом, – поприветствовал его мой босс.

– Шалом, – откликнулся мужчина, вставая из-за стола, чтобы пожать всем руки: Малкину, Старовойтову, на которого глянул лишь мельком, а потом замер на мне. Осмотрел с ног до головы, улыбнулся и выдал: – Саша, это об этой звезде ты мне рассказывал? Если да, тогда я поражен. Роль в фильме ее.

Теперь настала моя очередь кашлять, а по спинке постучал стоявший ближе всех Макс. Да так постучал, что я подумала, легкие выбьет.

– О, нет, Давид, – в голосе Малкина послышались грозовые раскаты. Кажется, мне опять влетит ни за что. – Это всего лишь моя помощница. Рыбкина Ульяна Михайловна. А звезда вот, знакомься! Максим Старовойтов. Талант, который затмит Брэда Питта, Тома Круза, а заодно и Шварценеггера, если наестся стероидов и нарастит массу. А он наестся, если надо будет по контракту.

– Рад знакомству, – виновник встречи улыбнулся. – Только вчера я ел в кадре хумус, после этого стероиды войдут как по маслу!

Малкин едва заметно поморщился, а Давид хмыкнул, приглашая нас всех рассаживаться и кивая ожидающему чуть в стороне официанту.

Нам поднесли меню и, вручая его, поприветствовали на русском языке:

– Добрый день, чувствуйте себя как дома.

Ответом официанту послужило тройное спасибо и радостное потирание рук от Старовойтова:

– Я голоден как волк, – сообщил Макс, радостно сверкая глазами. – Может быть, вы что-то посоветуете? Из самого-самого, так сказать.

– Предлагаю заказать всего понемногу и пробовать, пока не поймете: здесь все удивительно вкусно, – проговорил Давид, при этом не сводя с меня взгляда. А глаза у него оказались невероятно красивые – светло-голубые, до прозрачности. Как море в штиль. На фоне смуглой кожи и темных волос смотрелось невероятно…

– Ульяна Михайловна, – начальник с грохотом поставил стакан на стол. Видимо, утолял жажду до этого. – Вы уже выбрали, что будете есть?

“Сатрап!” – напомнила себе я, опуская взгляд в открытое меню.

Выбрав сразу несколько блюд, я на какой-то миг почувствовала себя родной в Тель-Авиве – настолько жалко стало денег – но русские корни тут же дали о себе знать. Один раз живем!

В итоге, обед прошел в приятном общении на совершенно отвлеченные темы. Еда оказалась невероятно вкусной, а Давид – чутким и остроумным собеседником. Несколько раз он искренне сокрушался, что я видела набережную только из окна номера в отеле.

– Быть так близко у моря и не коснуться его – ошибка, которую непременно нужно исправить. Вы ведь здесь всего на несколько дней?

– Так и есть, – за меня почти все время отвечал Малкин, зато запретить смотреть он мне не мог. – Послезавтра у нас фотосъемки в пустыне Негев. Ну и, если контракт на съемки в фильме не будет подписан, поедем дальше.

– О, мой друг, давайте не будем торопить события, – улыбался Давид, – раз уж у вас все равно дела в пустыне, то мы можем потом все вместе поехать в город Эйлат. И там, присмотревшись к Максиму Андреевичу поближе, я приму окончательное решение. К тому же, в Эйлате уже будет ждать Индира. Она утверждена на главную роль, и ее мнение о будущем партнере не менее важно.