Как только она включила телевизор, завибрировал мой телефон, прыгая по деревянной поверхности кофейного столика. Я проигнорировала звонок, прижавшись ближе к маме, и укуталась в одеяло до самого носа. Я переела и была близка к тому, чтобы впасть в спячку до самого воскресенья.

Телефон снова завибрировал, потом еще два раза, когда я, наконец, решила ответить на звонок. На экране высветилось имя Джексона, хотелось в порыве гнева раздолбать телефон о стену. У меня выходные, Джексон вообще понимает, что это такое? Что я хочу хотя бы в эти дни не видеть его и не слышать. Если бы это были другие выходные, я обязательно возмутилась. Но на этой неделе мы с Джексоном работали над аккаунтом клиентов Гицары, и я попой чувствую, что звонок именно с этим и связан. Последнее, что мне нужно, это проблемы с текстами, над которыми я работала самостоятельно.

Брюзга: «Ты можешь прийти на этих выходных?»

Правильным ответом на это будет: «Отвали, диктатор хренов».

Но, так как я дорожу своей работой, я ответила: «Что случилось?»

Брюзга: «Это касается аккаунта Гицары. Броган хочет, чтобы мы объединили наработки для презентации в понедельник. Ты будешь помогать мне в представлении».

Ущипните меня. Я пялилась на текст и на всякий случай перечитала его еще пять раз, чтобы убедиться, что мне не показалось.

Джексон хочет работать со мной в паре и даст мне слово на презентации? Это обалденно! Я смогу внеси важные предложения для компании и стать частью команды. Возможно, это первый шаг к новой должности. Ладно, тут я забегаю вперед, но это очень большой шаг. Офигеть какой большой.

Я взглянула на маму. Она листала каналы, выбирая шоу для просмотра, и мой энтузиазм потух. Отказ от этой работы отбросит меня далеко назад, до уровня новичка, потому что, кто знает, когда еще выпадет возможность поработать с таким крупным клиентом.

Лейни: «Я в Портленде. Могу я работать отсюда, а тебе выслать готовые слайды?»

Пока отправлялся текст, моя вина достигла уровня «Фиговая дочь». Проанализировав все, что говорилось на предыдущем собрании, мне понадобится как минимум десять часов, чтобы выполнить работу, а то и больше. Я мысленно прикинула, что, если я поеду в Сиэтл на допустимой скорости, не получится посмотреть с мамой все фильмы, которые она запланировала, и сделать презентацию вовремя тоже.

Брюзга: «Да. Пришли мне данные по Тегану Джексону и Элиоту Харру».

Лейни: «Спасибо, Джексон. Они будут у тебя завтра вечером».

Джексон: «Мне все равно. Смотри не налажай».

Я вздохнула и бросила телефон на диванную подушку.

- Что случилось, милая?

Я вздохнула, стараясь успокоиться и подавить чувство вины.

- Работа.

- В выходные? Вот почему ты такая уставшая?

- Это клиент мульти миллионер. Ему нужны проекты на следующий год к понедельнику.

Фраза прозвучала чуждо и тупо. Почти как «Я покупаю себе футболки дороже, чем твой телефон» или «Я езжу Порше». Странно это слышать от Портлендской девчонки, которая жарит колбаски на заднем дворе и предпочитает выпить пива, нежели элитного вина.

- Делай то, что нужно. А я побуду рядом. – Мама слабо улыбнулась, а меня пронзила боль от того, что я испортила ей настроение и наш вечер.

- Ты уверена? – Вопрос прозвучал глухо. – Я могу подождать, пока не вернусь обратно.

- Нет. Это действительно важно. – Она успокаивающе похлопала меня по колену.

Я достала свой ноутбук из сумки и включила его, пока мама рядом смотрела кино. Ее настроение из веселого перешло в то, что я называю «Мамино притворство». Когда я стала достаточно взрослой, я научилась читать мамины эмоции: ее улыбка чуть более натянутая, взгляд жесткий, слабый вздох, который никто не сможет услышать и неприличные выражения, типа «Да что за херня?» когда она думала, что одна к комнате.

Случаи, когда я такое видела:

1. Четырехчасовой отчетный концерт по танцам.

2. Когда я сказала воспитательнице в детском саду, что у мамы есть специальные игрушки в спальне, которыми она не дает мне играть.

3. Всегда, когда я просила ее посмотреть со мной шоу «Коронованные детки».

4. Когда мой первый кавалер заехал за мной на своем Шевроле 1977 года с разложенным задним сиденьем.

Итак, для записи: Я, Лейни Тейлор, официально признанная худшая дочь в мире, которая между работой и больной мамой выбрала работу. Так как итог подведен, можно отбросить чувство вины (хотя бы попытаться) и сосредоточиться на слайдах. Мало-помалу, я выработала алгоритм, который корректно будет отражать потенциальный рост, основанный на предпочтениях и ленте активности клиента.

К девяти часам я подготовила четверть слайдов, которые мне нужно будет отправить завтра вечером. Я разогнула затекшие ноги и потянулась.

- Перерыв на кофе? – спросила мама с надеждой в голосе.

- Ты еще спрашиваешь?

Она улыбнулась, на этот раз более искренне.

- Я сделаю, – она погладила меня по ноге и собралась вставать.

Я махнула рукой, чтобы она села обратно.

- Серьезно, я сама сделаю. Тебе нужно отдыхать.

Я вернула одеяло на место, обернув ее ноги, но мама его откинула и поднялась с дивана. Боль, которую я никогда не видела раньше, исказила ее черты лица.

- Я не развалюха. Я почти такая же, как и была до лечения. И я буду весьма благодарна, если ты будешь вести себя соответственно.

На секунду я потеряла дар речи. Предполагаю, что я сейчас воспринимаю маму через призму ее диагноза, когда она сама изо всех сил не дает болезни шанса себя сломить. И это вполне в духе мамы.

- Я ничего такого не имела в виду. Я знаю, что ты устала и просто хотела помочь.

- Знаю я, что ты имела в виду, но я хочу позаботиться о дочери, потому давай делай свой работу, а я буду делать свою.

И она так на меня посмотрела, что слова возражения просто застряли на подходе.

- Хорошо.

Чувствую, что упрямство я унаследовала от мамы.

Она скрылась на кухне и вернулась через несколько минут с двумя чашками черного кофе. Поставила красную на столик напротив меня и присоединилась ко мне.

Мама посмотрела на меня со своего конца дивана, и если бы я не была так занята цифрами и диаграммами, то увидела, как ее взгляд прожигает дыру в моей голове.

- Мне не нравится, что тебя так жестко эксплуатируют, - сказала она, не беспокоясь о том, что в голосе начисто отсутствует энтузиазм по отношению к Старр Медиа.

Я закрыла ноутбук и положила его на столик.

- Это часть работы. Я не могу ничего с этим сделать.

- Я просто не хочу, чтобы ты стала как твой…

Ее голос стих, но смысл дошел до меня, произнесла ли она вслух последнее слово или нет.

Я запустила руки в волосы. Мне нужно доработать слайды, но если я буду раздражена, то ничего хорошего не выйдет. А сравнение с отцом меня просто взбесило.

Я тяжело вздохнула и пристально посмотрела маме в глаза.

- Как кто, мам? Как отец? Только потому, что я усердно работаю, не означает, что я все брошу и уйду из семьи.

А вот сейчас я должна получить медаль как «Самая дерьмовая дочь», золотую медаль.

Улыбка «К черту все» увяла, на смену ей пришло раздражение, которое выплеснулось наружу. Мама посмотрела в свою кружку.

- Ты права. Я не должна была даже допускать этой мысли.

Раздражение рассыпалось, как карточный домик.

- Мам, я не то имела в виду. Прости меня.

- Все хорошо, милая.

Она закрыла глаза и глубоко вздохнула, было ощущение, что мама глубоко погрузилась в свои мысли.

- Я собираюсь пойти спать. Я немного устала.

Она посмотрела на меня и подарила очередную фальшивую улыбку.

Я перевела взгляд с удаляющейся фигуры на ноутбук на столе и несколько раз побилась головой о спинку дивана. Проглотила подступающие слезы. Черт, надеюсь, что эта презентация оправдает мои надежды, и хоть как-то исправит испорченные выходные.

Я вернулась домой туманным утром воскресенья. Мамино разочарование можно было потрогать. Мы так не ссорились с моего девятого класса, когда я хотела выбрить себе виски, а она (спасибо, мамочка) не позволила. И теперь у меня камень лежал на душе. Вначале одиннадцатого я загнала машину в гараж и откинула голову на сиденье. Можно ли два места одновременно называть домом? В первый раз с того момента, как я переехала в Сиэтл, я почувствовала нашу квартирку домом, убежищем, где нет места рабочему хаосу, прогулкам с собакой, фантастическому боссу и маминому разочарованию.