— Готово!

На него посмотрели как на полоумного, но Генка очнулся, и проговорил:

— Прощайте братцы, помирать так с музыкой! Эх, нам бы ПТРы, мы бы еще с разных мест….

Артем расхрабрился, и уже горячо и самоотверженно, крикнул: — К бою!!!

А что — к бою! Всего одна пушка, пусть и обладающая повышенной скорострельностью, а больше ни связок гранат, ни бутылок с зажигательной смесью, ни противотанковых ружей. Да и они бы ничего не решили. Выбор лишь в одном — смерть быстрая, или с отсрочкой на пару минут? Быстрая гибель — это выстрелить, и вести бой, пока кто-нибудь из врагов не расстреляет ошалевшую «тридцатьчетверку» издалека и в упор. Прожить чуть дольше, это если после первых нескольких выстрелов, так выстроить маневр, чтобы используя преимущества танка, перемещаться среди подбитых машин, и атаковать сбоку. То есть на скорости, приближаться, прорываясь на близкие расстояния, стрелять в борта и сразу же, менять направление. Такой метод, при удаче и должной сноровке, давал шанс подбить больше вражеских танков, но все равно, приводил к печальному исходу.

Но есть еще такая штука, как долг, а они сейчас находились не просто на переднем крае, а даже в тылу врага, хоть и ставшим таковым, лишь вчера, а значит, являлись разведчиками, могущими сообщить, о надвигающейся наступательной волне.

— Нужно продержаться, сколько сможем — принял решение лейтенант, понимая, что так, принесут больше пользы, чем стреляя.

Артем неожиданно, для себя самого, оказался как бы на своем месте, месте командира танка — холодного, расчетливого, и спокойного:

— Гена в ближнего. Борис — дорожка!

И Олег, переведя рацию на «передатчик», и меняя волны, надеясь на чудо, начал передавать, короткие сведенья о том, что увидел. Он называл свой позывной, кратко сообщал о ситуации, и, не ожидая ответа, переключал волну дальше. Тема сглотнул ком в горле — вот так вот умирать, аж никак не хотелось, но как говориться — если ситуация безвыходная — выбирай — либо как овца, либо как волк. Он вспомнил их недавний, показательный бой на Т-64 против Т-80, и решил биться до последнего вздоха. А если так, все уже по боку — лейтенант, незнание расклада, машины, и масштабов атаки. Он прильнул к окуляру — шансов уцелеть нет, но подбить парочку врагов вполне. В придачу не все они тяжелые. Так и есть, через некоторое время в их сторону, отвернув от общей массы, начали движение две машины и взвод пехоты.

— Два танка для Т-34, в общем-то, не страшны — мелькнула быстротечная мысль — но это лишь начало, а что потом? Потом разумно маневрируя уйти на полной скорости…. Если не подобьют.

Артем стиснул зубы, глубоко внутри что-то всколыхнулось — чувство непонятное и редкое в его время, и он, приподняв край шлема, своему наводчику, заорал:

— Берись за дело сам — я заряжаю…

— Понял. Давай.

Танки подходили все ближе и ближе. Видно — что это не «тигры», в разведку послали более легкие машины. Как они сумели поменяться, после не могли понять и сами, но вот Геннадий уже припал к прицелу, а Артем вынул снаряд, и, сунув его в казенник, запер. Вот уже до них осталось метров четыреста пятьдесят. Олег как раз сумел кого-то вызвать, и докладывает:

— …Передо мной примерно восемьдесят-сто танков… — орет он во всю мощь.

— Иван — словно ныряя, и набирая в грудь воздуха, скомандовал Артем — будь наготове. Два-три выстрела, и меняй позицию.

Стрельба из-за укрытия, давала небольшое преимущество, но как бы, ни был замаскирован их танк, после трех выстрелов он все равно обнаружит себя и станет для врага целью, поэтому следовало сразу переместиться.

Первый выстрел Геннадия, снаряд упал, чуть ли не посередине между ними и фашистскими танками.

— Проверь прицел! — Не сдержался Артем, понимая, что теперь у них еще меньше шансов уцелеть хоть на время.

Геннадий, видимо, уже и сам догадался. Второй выстрел оказался точным — правый танк, будто натолкнулся на невидимую преграду, внезапно остановился, и задымил…

— Один есть! Ура!!! — Проорал Генка, и дал пулеметную очередь по пехоте, пока Артем тянулся за снарядом.

— Рано радоваться — буркнул Тема, вкладывая второй снаряд — надо ноги уносить… — Иван, сдавай назад помаленьку!

Борис переключил скорость, и надавил на педали, танк дрогнул, подался назад, и спрятался за панцирем. Артем, плюнув на опасность, открыл люк, и рискнул выглянуть — нужна была хотя бы приблизительная картина остановки, вокруг них. Он быстро просмотрел все в бинокль — правый фланг все еще был свободен, но по другим направлениям, на восток, перла масса бронетехники и пехоты. Тема нырнул обратно, и скомандовал:

— Башню стволом назад! — Он бросил взгляд на лейтенанта — тот все сосредоточенно, передавал сведенья, и это сейчас для него было главным. Потому Артем собрался с духом, и продолжил: — Ванек, поворачивай вправо, и малым ходом вперед!

— Понял. Пора вышивать. Держитесь!

Так находясь за подбитым танком, и прикрываясь им, они повернули, и, держась на той же линии, чтобы не было на них прямой видимости, стали двигаться по направлению к узкой выемке на краю поля.

— Дави на всю, пока мы прикрыты — заорал Тема, услышав, как о броню срикошетил снаряд.

— Надолго ли — проворчал себе под нос Геннадий, и принялся вертеть маховиками, выбирая, наиболее опасную цель. Чудо если и возможно, то при сопутствующих условиях.

Далее все было, как в кошмарном сне, без пробуждения. Борис, лавируя, вел танк между кромкой лесополосы, и подбитой ранее техникой, которую так и не растащили. Геннадий, наводил и стрелял, Артем заряжал, и умудрялся отдавать каткие команды, чтобы танк не попал в «вилку». Ему был виден только левый сектор., но машина шла зигзагами, давая успеть увидеть, и расценить положение. А лейтенант все передавал, ведь фашистская, танковая дивизия СС, все неудержимо ползла, и пока что на ее пути, не было советского заслона. И единственная «тридцатьчетверка», отстреливаясь, и петляя, почти летела по степи, уходя. Это можно было бы назвать отступлением, если бы не было так похоже на бегство, но, как известно — один в поле не воин.

Артем отсчитывал секунды, до выстрела и после него, через десяток секунд вкладывал новый снаряд, после отстрелянного, мечтая только о том, чтобы выскочить. Разрывы от снарядов, окружали «тридцатьчетверку», Борис чертыхался, и налегал на рычаги и педали, заставляя ее делать зигзаги. Но вот, наконец, они вырвались к выемке, появилась надежда, что ушли, но тут в их сторону полетели снаряды, выпущенные, спереди. То есть им били навстречу.

— Твою ж… — выругался Артем, и бросив Генке — двигайся, и отбросив крышку люка, пользуясь ей как щитом, выглянул.

Навстречу им, развернутым фронтом, двигались танки знакомых контуров.

— Лейтенант — там наши! — Ныряя обратно, крикнул Артем. — Дай сигнал, чтоб по нам не лупили!

Олег удивленно, оторвался от рации — мол, сам же должен знать, вынул ракетницу из крепления, и сунул ее Артему вместе с еще одним зарядом, и показал два пальца. Тема принял, и как был, больше не высовываясь в люк, выпустил вверх ракету, перезарядил, и пустил еще одну. Таким образом, в небо, были выпущены две красные ракеты — сигнал «свои», но танки на противоположной, от немцев, стороне продолжали стрелять по Т-34. Может, решили, что это фашисты используют такой хитрый ход.

Тогда Олег, рыская по эфиру, быстро поймал передачу на русском языке: «Улей», «Улей»! Я — «Рой»…. — Далее кодированный текст. Когда Рой перешла на прием, Лейтенант включился на передачу:

— «Рой», прекратите огонь по «тридцатьчетверке»! Мы свои, танкисты Степного. Прием.

К сожалению, в ответ он услышал: «Улей, я — Рой, перехожу на запасную волну, в нашу сеть вклинился противник».

— Вот тугоухий…! — Выругался лейтенант. — Неужели они не понимают, что здесь свои? Хотя конечно…

Артем тем временем, все, поняв, заорал:

— Вперед! Кажется, оторвались…

И их «тридцатьчетверка» с номером «79», на время скрытая складками местности, рванула по ложбине. Немецкая атака продолжалась. Еще немного, и советский танк, вынесся к срезу воды. Прикрываясь прибрежными кустами и деревьями, ход сбавили, и попытались осмотреться, и понять — куда двигаться дальше?