– С наступающим! – неожиданно для себя сказал Игорь. – У меня вопрос. Как мне тут могилу одну разыскать?

– Какую могилу? – мужик немного оторопел, услышав поздравление Игоря.

– У меня тут товарищ похоронен, а я не знаю, как его могилу найти.

– Какой номер участка? – спросил мужик, удивленно опьяневшего посетителя.

– Не знаю. Его девять дней назад похоронили, а фамилия Дятлов.

– Гроб или урна? – спросил мужик.

– Что?

– Я говорю, его гробом хоронили или урной, после кремации?

– В гробу. Гроб я сам покупал, – лицо Игоря нервно искривилось.

– Если гроб, тогда по последней линии надо посмотреть. Там все могилы свежие. Скорее всего, там.

– Точно там, – подтвердил второй мужик.

– А где эта последняя линия?

– Вот пойдешь прямо до конца, – мужик в лисьей шапке встал рядом с Игорем и жестами пытался объяснить дорогу, – и там спустишься вниз и направо. Там будет небольшой овраг, а в овраге уже последняя линия. Увидишь, там еще все «холмы» свежие.

Игорь поблагодарил мужика и направился по указанному пути. Дорога была обледеневшая, и быстро идти не удавалось. Он шел торопливо и старался не оглядываться по сторонам. Наконец Игорь остановился, оглянулся и обнаружил, что зашел почти на самую окраину кладбища, находясь теперь очень далеко от дороги, такси и сторожей.

Игорь оглянулся и подошел к первой попавшейся на глаза могиле. Похороненной оказалась тринадцатилетняя девочка. Она игриво уставилась на него с фотографии, явно не соответствующей кладбищенскому покою и смирению, показывая всем видом, что вовсе не собиралась умирать. Игорь пригляделся к надписи на небольшой гранитной плите и смог разобрать только имя Тамара. Переведя взгляд с надгробья Тамары, он увидел могилу Александра Михайловича Петренко, потом Анны Анатольевны Михайловой, потом Кирилла Евгеньевича, Анатолия Павловича, Нины Аркадьевны…

У Игоря закружилась голова. Бесконечная череда лиц внимательно рассматривала его. Черно-белые, вытесанные из гранита, цветные и безликие на крестах, плитах и памятниках, они безмолвно смотрели на него в вечном молчании. Игорь с трудом взял себя в руки и вновь сделал несколько глотков виски, которые согрели его.

Немного забывшись, он услышал карканье ворон и направился дальше. Дорога спускалась вниз, и уже в овраге могилки теснили и сталкивали друг друга к самому его дну, где замерз небольшой ручей. Игорю было сложно идти по ледяной дороге, отчего он решил, что спуск ему придется пробежать, чтобы добраться до «последней линии». Побежав, Игорь несколько раз поскользнулся, но не упал. Дорожка была посыпана крупной солью, и лишь в самом ее завершении Игорь все же не устоял на ногах и рухнул, поскользнувшись. В падении он протянул руки, но это не помогло и Игорь уткнулся в сугроб, завершающий ледяной путь к могиле друга. Встав на ноги, он взял немного свежего снега и протер руки, заметив, как снег стал алым, пропитавшись его кровью.

Дальше идти было некуда. Дорога поворачивала направо и превратилась в совсем небольшую тропинку, на которой могли разминуться разве что два человека. По краям дороги была наезжена колея от санок, предназначенных для перевозки гробов.

На «последней линии» действительно оказались только свежие могилы. Ни на одной из них не было ещё ни плит, ни памятников. На большинстве захоронений был стандартный металлический православный крест, сваренный из двух труб, с табличкой содержащей имя покойного и даты начала и конца существования. В некоторые «холмы» такая табличка была воткнута на деревянной палке.

Могилы еще были «нарядно» убраны пластиковыми венками и замерзшими живыми цветами. Игорь посмотрел на цветы, которые напомнили ему розы на балконе. Подходя к каждой могиле, он внимательно разглядывал начертанное имя. Наконец он прочитал: Дятлов Николай Степанович. Игорь отворил дверцу хрупкой оградки и вступил за нее. Снег не смог закрыть всю землю, накиданную могильщиками, отчего сквозь белизну зимы проглядывала темнота холма могилы и всевластие неувядающей смерти.

– Привет Дятел. Это я, Нос. – Игорь присел на импровизированно сколоченный «табурет» из старого пенька и куска толстой фанеры. Закурив, Игорь достал бутылку из бокового кармана и поставил перед собой, немного утопив ее в снегу. Сделав несколько глубоких затяжек, он привстал и поправил ленты с надписью «От коллег» на пластиковом венке. Замерзшие красные цветы сопротивлялись и царапали кровоточащие руки. Он совершил несколько «спасительных» глотков из бутылки. Желая продолжить, он вновь поднес бутылку к губам и почувствовал, как тошнота подкатила к горлу. Его вдруг стошнило, и он едва успел выскочить за ограду. Вернувшись, он снова закурил, глубоко затягиваясь и выпуская клубы дыма и пара.

– Как ты тут… или там? Где ты, Дятел, где? – Игорь почувствовал, как жгучие слезы наполнили его глаза, а все тело мгновенно размякло. Он хотел стерпеть и совладать с собой, но ничего не получалось. Игорь зачерпнул рукой снег и вытер им лицо, снова заметив кровавый след разодранных рук.

– Посмотри, руки в кровь разодрал. Надо же было так грохнуться! Хорошо хоть на работу идти не надо… Слышал новость, Дятел, я уволился. Улоф с такой рожей на меня смотрел, тебе не передать… извини, несу какой-то бред. Не знаю, что сказать. Мне плохо, Дятел. Мне совсем плохо. Я с ума схожу. Лена от меня ушла. Все, нет больше моей Лены, и тебя, Дятел, нет. Никого у меня теперь нет.

Игорь вспомнил про «молитвочку» и встал с пенька. Он засунул руку во внутренний карман и достал страницу из тетради, украденную у Людмилы Яковлевны. Игорь вышел за ограду и нашел палку, которой отковырял небольшую часть земли с могилы и положил бумажку, присыпав обратно землей.

– Дятел, я ведь знаю, что тебя убили. Они сделали так, что ты вроде как повесился, но я-то знаю, что тебя убили… Мазай со своими отморозками. Вот из-за чего все случилось, – Игорь достал пистолет. – Из-за этой хрени все вышло, ведь так? Так, да?! Я этого не хотел, знай это. Я не хотел этого, я не знал, что так получится, что это все приведет к смерти… к твоей смерти. Почему ты не догадался, что пистолет у меня, почему не сказал им об этом, почему!?

Игорь вытер рукавом заплаканные глаза и схватился руками за голову. Головная боль стала невыносимой. Находясь почти в бреду, он еще что-то бессвязно бормотал. Мысли путались и с бешеной скоростью проносились в воспаленном сознании Игоря.

– Николай, прости меня и знай, что я отомщу, я обязательно отомщу за тебя, – сразу после этих слов он обратил внимание на стоящего человека совсем недалеко от того места, где он упал.

«Откуда здесь в такое время человек?» – подумал Игорь и продолжил наблюдать за ним.

Человек постоял перед тропинкой, свернув на которую Игорь очутился возле могилы Дятлова, и пошел к выходу с кладбища. Игорю даже показалось, что человек улыбнулся ему и жестом пригласил за собой, после чего он резко поднялся и направился к человеку. Темная фигура равномерно удалялась, хотя Игорь уже бежал. Добежав до центральной аллеи, ведущей к выходу, Игорь выбросил бутылку, которую держал в руке, и продолжил движение.

В лицо ему дул морозный ветер, отчего слезились глаза, но, несмотря на это, он продолжил движение, не сводя взгляда с удаляющегося человека.

Игорь бежал, прося человека остановиться, но тот не реагировал. Игорь, собрав все силы, побежал еще быстрее, но от этого расстояние между ним и человеком не сокращалось. В какой-то момент Игорь обессилел и закричал.

– Дятел… Дятел, это ты? – Игорь с ужасом посмотрел в чуть различимое, холодное лицо человека. – Постой!

Игорь вновь побежал. Он так быстро бежал, что не заметил, как оказался у выхода, за которым человек исчез.

Мужиков уже не было, впрочем, как не было и такси. Игорь вышел в самый центр небольшой площади, вдоль которой, тесно прижавшись друг к другу, ютились промерзшие автобусные остановки. Медленно обернувшись вокруг себя, он понял, что на кладбище никого кроме него нет.

Игорь чувствовал, как силы покидали его с каждой минутой. Если бы он мог знать величину измерения человеческой силы, он бы точно сказал, какая часть ее покинула его тело. Опустошенный и находящийся во власти невроза, он судорожно стал искать сигареты. Поиски доставляли ему боль всякий раз, когда он ладонями касался края кармана джинсов или куртки. Отыскав сигареты, он прикурил и ужаснулся, увидев в свете зажигалки свои изрезанные ладони, к тому времени распухшие от соли, попавшей на раны после недавнего падения на заледеневшей дорожке кладбища.