— И зачем мы сюда пришли?

Ведьма пожимает плечами, перекатываясь с ноги на ногу.

— Ты ничего не чувствуешь? Слышишь? — она поднимает палец вверх, указывая на небо.

Я шмыгаю покрасневшим носом, поправляя капюшон белой куртки.

— Нет.

Мулатка скрещивает руки на груди, а потом подходит ко мне, хлопнув по плечу.

— Ты должна найти себя.

— Среди могил? — взвизгиваю и мой внезапный крик эхом разлетается по кладбищу, ударяясь о мраморные плиты.

— Здесь похоронены ведьмы Мистик Фоллса. Магия пропитывает каждый кусочек земли. Чтобы защититься от кошмаров, ты должна пробудить в себе магию. Тебе передали силы. Так используй их, — Беннет проходит мимо меня, размеренным темпом направляясь к выходу.

Я делаю пару резких шагов за ней, однако врезаюсь в невидимый барьер.

— Бонни?! — недоуменно трогаю «стену», пальцами проводя по воздуху. — Что это такое?

— Твоя боязнь остаться один на один с неизученными силами, играет с тобой злую шутку, Лидия. Прочувствуй магию, сотвори ее и страх исчезнет, — сказав такие философские слова, ведьма исчезает сама, оставляя меня наедине с тихим шепотом листьев высоких деревьев, что склоняются над могилами.

Вздыхаю, пытаясь сосредоточиться, но, как ни странно, тишина мешает. Оглядываюсь по сторонам, ища пути отхода и брешь. Ничего.

Одна, среди мертвецов.

— Ну что же…

Подхожу к могильной плите, присаживаясь на стоящую рядом скамейку. Растираю бледные руки и сжимаю себя в объятиях.

— Эм, здрасьте. Не поможете мне? Я, типа, должна пробудить свою силу, — на мои слова отзывается только воющий ветер.

Неловко чешу бровь, чувствуя себя глупо.

— Помогите, пожалуйста.

Прикасаюсь рукой к мрамору и закрываю глаза, ощущая невесомое прикосновение, щекочущее правую щеку. Резко распахиваю глаза и сщуриваюсь. Синий свет льется из какой-то двери, что появилась передо мной совершенно внезапно. Встаю с колен и двигаюсь вперед, дотрагиваясь до ручки. Тяну на себя. Приходится закрыть глаза от ярких лучей. Мурашки пробегаются по коже, терроризируя и так взволнованный организм.

Открываю глаза и погружаюсь в непроглядную тьму.

— Какого? — пытаюсь нащупать хоть что-то, но, кажется, я в пустом пространстве.

Слышу тихий шорох откуда-то сбоку и поворачиваюсь туда. Ничего. Ну, конечно.

Одна, среди темноты.

Паника резко охватывает сознание, направляя в истерику. Воздух в легких заканчивается слишком быстро, отчего я начинаю кричать.

Громко. Болезненно. Отчаянно.

— Мамочки… — какое-то нехорошее предчувствие врезается в голову, заставляя колени подогнуться, а слезы хлынуть, словно цунами. Похоже, у меня никтофобия*.

— Лидия…

Меня пробирает жуткая дрожь от этих слов.

— Что? Кто это? — бессмысленно.

— Лидия… — голос устрашающе близко.

— Что? — голос вздрагивает, а слезы заливают глаза, мешая видеть, хотя, что тут видеть?

— Ведьма! — под правым ухом кто-то протяжно шипит и хватается за мою щиколотку, опрокидывая на землю, отчего я кричу, срываясь.

— Нет!

Подбородок больно жжет, словно я ударилась о что-то действительно твердое.

— Нет! — меня протаскивают по земле, разрывая кожу на ноге.

Хрипло шепчу все известные мне молитвы.

— Ведьма… — голос продолжительно хохочет, превращаясь в ужасный гогот.

Закрываю глаза окровавленными ладонями, не веря, что это может быть реальностью.

Больно.

Чувствую когти на своей шее и отбиваюсь, перекатываясь на спину.

— Не трогай меня!

— Ты умрешь, — холодный металл соприкасается с кожей, вынуждая заткнуться.

Я не хочу умирать!

Дергаюсь вперед, что и есть ошибка. Лезвие вонзается в глотку, прорывая ткани и глотательные пути. Привкус металла становится невыносимым и я плюю его прямо наверх. Булькающий звук и шипение неизвестного становятся последним, что я слышу, прежде чем закрыть глаза…

Громко выдыхаю, распахивая опухшие от слез глаза. Отдергиваю руку от плиты и падаю на пятую точку, судорожно глотая свежий морозный воздух. Легкое головокружение поджидает меня при поднятии своего тела с земли. Слегка пошатываясь, поднимаю телефон с земли.

Это всего лишь видение.

— Лидс?! — поворачиваюсь и вижу нахмуренное лицо Кола.

Он недоуменно смотрит на мою фигуру, а после того, как его взгляд зацепляется за мою шею, сглатывает:

— Откуда у тебя кровь?

Прикасаюсь к шее и, ощутив что-то липкое, отнимаю руку. Кровь.

Я вся в крови.

— Что случилось? — серьезно спрашивает Майклсон, делая шаг вперед, однако его останавливает невидимая стена, и он плотно сжимает губы. — Это твои ведьмовские штучки?!

Отчаянно качаю головой.

— Это Бонни. Сказала, что пока не пробужу магию — не выйду отсюда.

— А если не пробудишь?

— Замерзну и умру, — пожимаю плечами, зная, что это не так.

По-любому меня спасет Кэролайн. Отвлекаюсь от разговора на звонок. Сестра.

— Алло? — по ту сторону слышатся всхлипы и громкие рыдания. — Кэр? Что случилось?

— Она… она…

Обеспокоенно сжимаю телефон, мельком глядя на напротив стоящего Первородного. Он дает понять, что прекрасно слышит разговор.

— Говори нормально.

— Прости меня… — шепчет вампирша.

Что? За что? Она не вытащит меня, если я не пробужу магию?

— Что происходит? Почему ты плачешь? — это так непривычно.

Я никогда не видела и, тем более, не слышала, как плачет моя сестра.

— Я не успела…

— Да что случилось?! — я вспыхиваю и несколько секунд в телефоне царит тишина.

Рекомендуется Alekseev

Океанами стали. Так, для атмосферки.

— Там… там произошла авария и я…

Сдержанно сглатываю.

— Что ты?

— Мама… Она…

Невидимый, но такой чувствительный удар пробивает мне голову.

— Нет…

Телефон вылетает из рук, падая на заснеженную землю.

— Она умерла… — тихо шепчет Кэролайн.

Губы начинают дрожать, а глаза закрываются, не сдерживая потока соленой воды.

— Боже, — падаю на колени, хватаясь за волосы на голове.

Она умерла.

Моя мама умерла! Умерла!

— Нет… — душу пронзает невыносимая боль.

Слезы бегут по раскрасневшемуся лицу, размазывая тушь по щекам. Ветер воет, разделяя мою трагедию. Ощущаю теплые ладони на щеках и поднимаю голову. Лицо Кола напряжено.

— Не плачь, — от этой фразы я реву только сильнее.

Буквально отдираю его руки от себя и дергаюсь назад, падая на снег. Истерический смех вырывается из груди. Рот искривляется в ужасе, когда замечаю надпись на одной из могильных плит:

«Я убью тебя, ведьма.»

Кол пытается схватить меня за руки, но я вырываюсь.

Мама умерла.

Сухие губы мелко подрагивают. Рвано втягиваю ртом воздух, дотрагиваясь до окровавленной шеи. Глаза все также прикованы к надписи, вызывающей сейчас ничего, кроме жалости. К себе. Я жалкая, одинокая и несчастная девушка.

— Лидия, — бормочет Майклсон, ложась рядом со мной.

— Ее нет… — сбивчиво шепчу я, закрывая глаза.

Ее больше нет.

Комментарий к Девятая глава.

Никтофобия* — это навязчивый иррациональный страх боязни темноты, усиливающийся со временем. Особенность никтофобии состоит в том, что человек пугается не столько темноты, сколько неожиданностей, которые она в себе таит.

Десятая глава.

«Потерять любимого человека — это страшно, но еще страшнее так никогда его и не встретить.»

Пустота в душе поселилась с того момента, как я потеряла отца. Он просто уехал, ничего не сказав. Забрал вещи, любимую чашку с зеленым стикером и хлопнул дверью, напоследок оставив пару грязных следов на пороге. Как и в душе. Дальше нас воспитывала мать. Покупала чипсы с беконом и читала детективы, а после уходила на работу. Кэролайн ночью прибегала ко мне в комнату и, зарывшись в одеяло с носом, засыпала, ссылаясь на то, что в ее комнате холодно. Но я-то знала истинную причину.

Сейчас же в душе бездна. Пустая, глубокая и бесконечная бездна. Дыра в груди, пробитая пулей горя. Тихое сумасшествие. Мы остались одни. Вдвоем. Как всегда. Всхлипываю и собираю волосы в небрежный пучок. Смотрю на свое покрасневшее лицо в зеркале и отворачиваюсь, не в силах глядеть на убитую жизнью девушку. Поправляю складки на черном платье и хватаю записку со стола. В дверь раздается стук и голова сестры проскальзывает в проход.