— Что вы тут наготовили? — она садится напротив меня и нежно улыбается, получая в ответ ту же улыбку.

Я нервно кладу руки на колени и прикусываю губу.

— Твою любимую пасту, креветки в соусе и крылышки Buffalo. А из напитков — яблочным смузи, — проговариваю я, смущенно отводя глаза.

— Ого! Как в ресторане, — восхищенно говорит мама, в одну руку взяв вилку, а в другую нож.

Мы приступаем к крылышкам. Кэролайн садится рядом со мной и несильно толкает в плечо, подмигивая. Смотрю на маму и замечаю, как она с особым аппетитом пережевывает мясо.

— Вы молодцы, — хвалит она нас, продолжая есть.

— Как там у тебя на работе? — спрашивает Кэролайн, пробуя смузи.

— Завал, — устало выдыхает Лиз, потирая лоб. — И новое дело. Кто-то похищает детей от четырнадцати до двадцати лет. Никаких зацепок нет. Их забирают прямо из кроватей.

Я опускаю глаза и настороженно сглатываю. Детей? Кому это надо? Ведьмам?

— Ты думаешь… — начала было сестра, откладывая столовые приборы в сторону.

Мама откашливается.

— Пока не знаю. Но уже было похищено шесть детей. Разных возрастов. Сначала мальчик пятнадцати лет, потом девочка четырнадцати, затем девочка семнадцати и два мальчика двадцати и девятнадцати лет. И сегодня утром похитили девочку восемнадцати лет.

Блондинка в ужасе прикрывает рот рукой, а мне остается лишь глотать слова обратно.

— Какой… кошмар, — выдавливает сестра, отмирая.

— И, по моим теориям, еще должны похитить девочку шестнадцати лет.

— У них есть какие-то общие признаки?

Шесть детей. Разных возрастов.

— Есть, — кивает мама, проглатывая довольно большой кусок курицы.

Похищают прямо из кровати. Нет зацепок.

— И какие? — Кэролайн возбужденно подается вперед, заинтересованно смотря в глаза матери.

Три мальчика, три девочки.

— У них у всех была магия.

Вилка выпадает из руки, а глаза прожигают белую скатерть. Кэролайн ошарашенно прикладывает руку к груди, а ее взгляд наполняется горечью и ужасом. Мама заботливо кладет руку мне на ладонь.

— Сколько лет должно быть этой девочке? — голос необычайно хриплый и тихий.

Тишина настораживает.

— Шестнадцать.

Что-то в груди гулко ударяется о ребра.

— Мне шестнадцать. И у меня есть магия.

***

Ночь выдается на удивление тихой и жаркой. Несмотря на то, что на улице идет снег, окна потеют, а температура в комнате повышается на три градуса. Ворочаюсь в кровати, а после медленно присаживаюсь, натягивая одеяло до горла. Осматриваю темную комнату и задерживаю взгляд на открытом окне. Дрожь пробегается по телу.

Я закрывала его перед сном.

Встаю на нагретый пол и двигаюсь к окну. Шторы нервно колыхаются, раздуваемые теплым ветром. Выглядываю вниз и, не заметив ничего странного, закрываю ставни, плотно прикрывая стекло шторкой. Смачиваю горло слюной и медленным шагом выхожу из комнаты, двигаясь в сторону кухни. Надо будет перед сном ставить бокал воды на тумбочку. Тихо иду по скрипящей лестнице вниз, мельком заглядывая в комнату сестры. Она мило похрапывает, зарывшись головой в теплый плед. Приподнимаю уголки губ и закрываю дверь. Прохожу мимо комнаты матери, которая, на данный момент, пустует. Ее снова вызвали по какому-то делу, видимо, что-то действительно срочное, раз она выехала в десять ночи.

Захожу на кухню и достаю из холодильника бутылочку холодной воды. Смачиваю горло, и, поднимаясь обратно по лестнице, слышу шорохи из ванной. Напряженно сглатываю и, завернув, открываю дверь.

— Кэр?

Ответа не слышу, поэтому полностью вхожу в ванную, включая свет. Ничего. Пожимаю плечами и, в последний раз покрутившись вокруг оси, хочу выйти, однако звук разбившегося стекла заставляет меня резко обернуться. Все целое. Зеркало целое. Качаю головой и, поставив бутылку воды на тумбочку, плескаю на лицо холодную воду. Усиленно тру глаза, и, подняв голову, вскрикиваю, в ужасе отпрыгивая к стене. Кровавые брызги стекают с зеркала, каплями падая на белую раковину. Прикрываю рот дрожащей рукой, упираясь спиной в похолодевшую стену. Опускаюсь на корточки и скрываю голову за плотно сжатыми руками. Собственные всхлипы заставляют разрыдаться сильнее. Всплеск воды и я уже визжу в голос. Кэролайн врывается в комнату и, судорожно оглянувшись, подбегает ко мне, подхватывая за подмышки и прижимая к себе.

— Лидс, что случилось? — тихо шепчет она, осторожно поглаживая меня по голове.

Остервенело кручу головой, зарываясь мокрыми пальцами в волосы.

— Я…я…

Запинаюсь, но не решаюсь продолжить фразу. Страх берет меня сильнее.

Хлоп. Хлоп.

Вздрагиваю и мычу, крепче обнимая сестру. Все звуки смешались в один гул и поэтому я не сразу распознаю голос сестры.

— Что ты здесь делаешь? Что произошло?

Поднимаю опухшие от слез глаза и хрипло шепчу:

— Оно придет за мной…

Лицо блондинки мрачнеет.

— Что? — она непонимающе поджимает губы, чуть приподнимаясь.

Я в ужасе хватаю ее за рукав пижамы и тяну вниз.

Мне страшно.

— Здесь никого нет, — вампирша, чтобы удостовериться в своих словах, оглядывается.

Зажмуриваюсь, ощущая дикую головную боль. Это от приобретенных способностей? Или что-то действительно преследует меня?

— Давай, поднимайся, я помогу.

Меня резко подтягивают вверх, придерживая за плечи.

— Что ты видела?

— Надпись, — буркаю я, старательно отводя взгляд.

Боль наступает сильнее.

— Какую? — требовательно вытягивает из меня слова сестра, впиваясь заботливым голубым взглядом.

Качаю головой и прикусываю нижнюю губу, морщась.

Скажи ей это, Лидия.

— Лидс? Ты в порядке? — обеспокоенно берет меня за подбородок сестра, поворачивая голову к себе.

Кончики пальцев холодеют, а спину пробивает дрожь. Вспоминаю.

— Да.

— Что ты видела? — еще раз повторяет свой вопрос сестра. — Какую надпись? Что было написано?

Утыкаюсь в ее плечо и всхлипываю.

— «Я заберу тебя, ведьма.»

***

Холодный ветер сдувает блондинистые прядки со лба. Погода вновь бушует. Недавно был дождь, а сейчас идет снег. Даже не идет, а валится огромными комьями. Зарываюсь половиной лица в шарф, ощущая непривычное тепло. Ночное происшествие до сих пор пугает меня жуткими воспоминаниями.

С утра Кэролайн направила меня к Бонни. Сказала, что я должна разобраться во всем. Согласилась потому, что делать мне дома одной нечего, да и к тому же узнать, что меня преследует тоже хочется. И вот сейчас я иду по размашистой дороге, скрывая похолодевшие ладони в карманах. Достаю телефон из кармана, принимая вызов.

— Ну где ты? — спрашивает Бонни.

— Я скоро приду. Осталось всего каких-то… три шага, — хмыкаю, убирая телефон в карман.

Входная дверь открывается и из нее выглядывает девушка. Она махает мне рукой и сочувствующе обнимает, закрывая дверь. Снимаю обувь и вешаю куртку на крючок.

— Ты как?

Отрицательно качаю головой и сжимаюсь внутри.

— Плохо. Кошмары, кровь на зеркалах, преследующие призраки… Бонни, это все от магии? Это все из-за нее? — девушка задумчиво пожимает плечами и направляется в свою комнату.

— Я помогу тебе разобраться, — я неверующе вскидываю голову, почти радостно хлопая в ладоши. — Но только не здесь.

Мое лицо тут же омрачается. Подозрительно сжимаю руки, метко щурясь.

— А где?

— Идем, — она накидывает пуховик и, улыбнувшись, спускается по лестнице.

Закатываю глаза и бегу за ведьмой. Мне вновь приходится помучиться с ботинками, так как шнурки на них весьма коротковаты. Выходим из дома, направляясь по дороге в сторону… кладбища.

— Ты решила облегчить мучения и прикончить меня?

— Твой сарказм сейчас ни к месту, — ну и ладно.

Дальше, около двадцати минут, мы идем в абсолютной тишине. Лишь только снег хрустит под ногами, заставляя корчиться от шума. Пройдя мимо высокой изгороди, ведьма тащит меня к центру. Останавливаемся посреди могил и склепов. Поджилки трясутся. Атмосфера мертвой тишины неприятно давит на уши.