— Отдать долг. Принести дары, — повторил прим-кард, когда агент ушел. Офицер не сводил взгляд с изображения на экране, не обращая внимания на удивленного поведением начальника Ифтыраха, — принести дары. А ведь меня старик тоже многому научил. Знаешь, кого ты сейчас видишь перед собой? — спросил он тритт-карда, показывая идущего по тропинке немолодого фроггса.

— Учителя Ясмаха, — ответил внимательно слушавший предыдущий разговор тритт-кард. История встречи землянина и старого фроггского учителя показалась ему достойным сюжетом для будущей великой поэмы, и он уже подбирал рифмы, пытаясь соединить приходящие в голову строки.

Увы! То, что сообщил Ифтыраху прим-кард, сделало бы поэму намного интереснее, но совершенно лишило ее возможности когда-либо увидеть свет.

— Учителя? — прервал Луттьерхарфс, и его маска выразила пренебрежение. — Мальчишка! Чему тебя учили в Академии? Да это же знаменитый адмирал Ясмах, глава нашего космического флота времен первой альтаирской войны. Больше семидесяти циклов назад, после позорного поражения, старика лишили всех чинов и званий и выгнали со службы, запретив занимать военные должности. А ведь в том, что произошло, не было его вины — тогда никто не знал истинных возможностей альтаирцев. Больше того, адмиралу удалось спасти большую часть экипажей, чего нельзя сказать о его бездарных последователях — во время хорошо тебе известной второй альтаирской бойни. Старика просто сделали подпоркой для ламбука (козлом отпущения)!

В знак протеста адмирал пошел работать в высшую военную школу, куда его приняли за былые заслуги. Хотя учитель из него вышел никуда не годный. Если уж он докатился до интерната на Хасте.

Ифтырах зачарованно слушал, с трудом веря и, главное, не понимая внезапного порыва откровенности начальника.

— Не понимаешь, зачем я все это рассказал? Видишь ли, я решил, что для меня тоже пришло время приносить дары, — маска прим-карда весело усмехнулась, и он объяснил недоумевающему подчиненному:

— Ты заметил, что судьба очень быстро отозвалась на мою первую просьбу? Так вот, она также охотно отозвалась и на вторую. Если ты помнишь, я недавно говорил, что нам очень не помешал бы опытный адмирал.

И Луттьерхарфс срочно вызвал транспортный отдел, требуя, чтобы его немедленно доставили на Хасту, где никогда не было никаких порталов.

Добиться у Верховного нового назначения не составило особого труда.

— В случае чего, немногое теряем, — прямо сказал Верховный Владыка, следуя той же извращенной логике, что и его подчиненный. — Под твою ответственность. Прежде всего, безопасность Родины. Можешь положить там хоть их всех во главе с адмиралом, но помни — оружие Предтеч не должно попасть к врагам Фрогги.

Луттьерхарфс без возражений согласился. Формулировка ему понравилась. Оружие не должно попасть к врагам Фрогги. Ее враги — это, надо понимать, альтаирцы и земляне. А вот как определить, кто ее друзья? Хотя… в таких делах друзей не бывает.

— Не понимаю, где ты нашел столько бестолковых уродов? — сердито спросил адмирал Ясмах, знакомясь с набранными Луттьерхарфсом экипажами.

Кое-кто из курсантов опознал знаменитого адмирала, и, не скрываясь, выражал бурную радость.

— Экипажи полностью набраны из будущих офицеров. Добровольцев. В вашем распоряжении лучшие выпускники Военной Академии, учитель, — совсем немного слукавив, ответил его первый ученик.

Дочитав статью, Матвеев захлопнул раздобытый Другом галактический справочник и с восхищением огляделся.

Бродяга, пятая планета Альтаира, планета-город-сад, покорила землян с первого взгляда. Выйдя с территории космодрома, куда корабль посадила альтаирская автоматика, члены дипломатической экспедиции очутились в новом незнакомом мире.

— Сказка! — сказала потрясенная Катя, восторженно озираясь по сторонам, как впервые попавшая в большой город деревенская девчонка.

Вокруг кипела жизнь. Всюду: на поверхности, под землей и в воздухе. И не только потому, что некоторые представители населявших этот чудесный мир многочисленных рас летали на собственных крыльях. Ажурные белоснежные конструкции воздушных мостиков и виадуков и кружевные галереи соединяли разноцветные сюрреалистические силуэты устремленных в небо сверкающих зданий, а миниатюрные летательные аппараты таких форм и конфигураций, которые не имели названий в земных языках, напрасно пытались бросить вызов живым конкурентам.

Эффектно оформленные подземные входы, переходы, провалы и туннели свидетельствовали о напряженной внутренней жизни. Движение во всех направлениях: вверх-вниз — в стороны — многочисленных машин, автоматов и механизмов, которые новоприбывшие порой не могли отличить ни от разумных существ, ни от украшавших городские парки скульптур, напоминало американские горки, ускоренные в десять раз.

А памятники, пылающие, меняющие цвет, взрывающиеся фонтанами искр! Здесь они воздвигались не всеми забытым вождям и героям, а погибшим звездам, планетам и кометам, и, конечно, сверхновым, на которые, — увы! — не успели пожарные. Монументальные сооружения струились, вспыхивали, гасли и снова самовозгорались.

А толпы, стаи, стада спешащих, шумящих, смеющихся, жующих, снующих в самых невероятных направлениях загадочных обитателей суматошного мира, заставили провинциальных гуманоидов понять, что ничего толком в этой вселенной они еще и не видели.

— А я-то считал, что повидал галактику, — Матвеев покачал головой, повторяя слова многочисленных предшественников, считавших себя до посещения Альтаира продвинутыми космополитами. — Мне такие ребята и во сне не снились.

Многих высокоразвитых существ никак не возможно было отличить от украшавших радужный фейерверк жизни представителей неразумной флоры, оформлявших в суматошном водовороте города островки культуры и отдыха. Ну, разве только по местоположению?

— Смотри, какая прелесть! Ох, извините! — Лена пристыженно покраснела. Она приняла за оригинальный парковый ансамбль группу бездельничавшей на площади молодежи и даже подошла поближе, чтобы получше рассмотреть то, что показалось ей интересным. И пальцем показала. Очень неудобно получилось. Правда, никого, кроме нее, это не смутило.

— Что вы, что вы, пожалуйста! — Ребята весело зажурчали и заструились фонтанчиками.

— Класс! — Александр громко расхохотался. Ему здесь нравилось все. Казалось, он попал в тот самый город Солнца, город всеобщего братства и взаимопонимания, о котором так страстно мечтал в юности.

Только изредка настоящие альтаирцы порой мелькали в разноцветной и разномастной толпе. Большинство казались взрослыми и непривычно серьезными. Одинцов отметил, что среди них практически не было подростков. Так же, как и Матвеева, Алексея покорил прекрасный светлый мир, но с утреннего недосыпа его все время клонило в сон, а чувство долга ни на минуту не позволяло забыть о цели. Для этого теперь появились серьезные личные причины.

— И как, интересно, в такой толпе можно узнать, где искать пропавшую экспедицию Громова? — поинтересовался у очарованных зрелищем спутников Алексей. — «И Немо», — добавил он про себя.

— Ну, должен же нас кто-то встречать? — неуверенно предположила Лена, растерянно оглядываясь по сторонам. Никто из проходящих, пролетавших и пробегавших мимо разумных существ не обращал на них никакого внимания.