– Если бы я коснулась тебя голой рукой, то да, я могла бы сказать о чем ты думаешь. Отчасти. Скорее, какие сильные чувства ты испытываешь в этот момент.

Сорен втянул воздух, глядя на меня так, будто я плясала голой. Вверх тормашками. Я развела руками, он, как и все люди, делал нечто важное из маленького отличия.

– Я все еще тот же самый человек, что и несколько минут назад, Сорен! И ты тогда не думал, что я странная!

– Я не говорил, будто думаю, что ты странная, – медленно сказал он.

– Ты и не должен это говорить, взгляд говорит за тебя. Знаешь, я видела это и раньше. У каждого, кто узнавал об этом, был такой же взгляд, взгляд "Фран – фрик". Я думала, ты понимаешь, на что похоже родиться с чем-то, с чем ничего не можешь поделать. Это ничем не отличается от того, что ты родился с одной ногой короче другой.

Его лицо покраснело, когда он опустил взгляд на свою ногу.

 – Моя нога не может рассказать мне, о чем ты думаешь.

– А мои руки могут, и? Я не могу этого отключить, Сорен. Я просто должна жить с этим. Я думала, ты поймешь. Теперь я жалею, что сказала тебе.

Я отвернулась от него, склонившись к боку Теслы, прослеживая пальцами шрам на его лопатке, яростно моргая, чтобы Сорен не увидел, что я реву.

– Фран?

Я заплела концы гривы Теслы в косу, страдая от того, что разрушила свою дружбу с Сореном.

 – Что?

– Я не думаю что ты странная. Я думаю... думаю, что это круто.

– Это не круто, это – проклятье, – пробормотала я вниз на свои руки. Белая грива Теслы спуталась меж моих пальцев. Это было то, во что превратилась моя жизнь – в путаницу. Я запуталась со своей матерью и ярмаркой, запуталась с Беном, запуталась с Сореном и Имоджен, запуталась с Теслой...

– Я так не думаю, – Сорен обошел другой бок Теслы. – Я действительно считаю, что это отлично. Мне жаль, что я заставил тебя почувствовать себя плохо.

Я дернула плечом.

– Я привыкла к этому.

Он опустил взгляд на мои руки.

 – А ты можешь это делать с животными?

– Сказать, что они чувствуют? Нет, я считаю это потому, что они думают по-другому. Единственное, что я могу принять, это человеческие эмоции или что-то вроде.

– О. – Он задумался на несколько минут. – И все же, держу пари, что это может быть полезно.

– Полезно! – Фыркнула я. – Ага, если ты хочешь, чтобы все отскакивали от тебя, каждый раз, когда ты подойдешь ближе, потому что боятся позволить тебе коснуться их, тогда это полезно. Иначе, как я и сказала, это проклятие.

– Так вот почему Миранда хотела, чтобы ты нашла того, кто крадет наши деньги, а? Она хочет, чтобы ты коснулась каждого и узнала, кто вор?

Я причесывала гриву Теслы пальцами.

– Ага, что-то вроде того.

Его глаза снова расширились.

– Я помню, ты коснулась меня на днях! Ты коснулась меня голыми руками. Ты читала меня?

Я пожевала губу и попыталась придумать вежливый способ сказать ему, что был краткий миг, когда я думала, что он мог бы оказаться подозреваемым.

– Ну... я должна была исключить всех, кто касался сейфа.

– Я был подозреваемым? Ты думала, что я подозреваемый? Круто!

Я закатила глаза, наклоняясь, чтобы убедиться, что путы Теслы были в порядке. Кожаные манжеты вокруг его передних ног не были тугими, а цепь, соединявшая их, была достаточно длинна, чтобы позволить ему пастись, не позволяя двигаться нормальным шагом.

– Ты единственный человек, которого я знаю, думающий, что круто быть подозреваемым.

– Я никогда не был подозреваемым, – пояснил он, хромая за мной, когда я направилась обратно к ярмарке. – Я хочу, чтобы ты рассказала мне. И желаю написать об этом в своем дневнике.

– Ты можешь теперь записать там это.

– Я все еще подозреваемый?

Я остановилась и подождала, пока он нагонит меня.

– Нет, конечно же, нет. Ты проверен.

– Я проверен, – сказал он наполненным благоговением голосом. – Это очень круто.

– Пофиг.

Мы шли вдоль ярмарки, ласточки кружили и ныряли перед нами, выполняя свои пилотажные трюки между палатками.

– Что случилось после того, как Бен отнес тебя домой?

– Не знаю.

Он поджал губы.

– Не знаешь?

– Неа. Я была в ауте. Я ничего не помню, исключая то, что проснулась утром.

– А что сказала Миранда?

– Хр-р-р.

– Что? – Сорен остановился, вытаращившись на меня.

Я улыбнулась.

– Она спала, когда я проснулась сегодня утром. Полагаю, что Бен притащил меня назад в трейлер, а мама уложила спать. Вот и все.

– О. – Он выглядел немного разочарованным этим, так как видимо решил, что последует что-то более многообещающее.

– Кто же подозреваемый? Кто, как ты думаешь, украл деньги?

Я остановилась на границе между ярмаркой и трейлерами. Для большинства людей было все еще слишком рано вставать, но несколько человек, с мутными глазами, пошатываясь, выходили из своих машин с чашками кофе и пакетами свежей выпечки, зажатыми в их руках.

 – Не знаю. Семь человек касались сейфа, и из этих семерых почти все проверены.

– Почти все?

– Я не поговорила с последней парой человек.

– О. – Он на мгновение втянул щеки, пока мы понаблюдали, как Абсент в аляповатом не сочетающемся с ее волосами розовом шарфе, завязанном вокруг головы, и черных очках, выскользнула из-за двери трейлера Курта и Карла. И направилась прямиком в свой.

– Это было интересно, – сказала я.

Он скривился.

– Не очень. Итак, вчера вечером, когда у тебя случился приступ...

– Это не было приступом, – перебила я. Я имела в виду, Иисусе, что чувствовала себя достаточно странной, и мне не нужны люди, думающие, что у меня еще и приступы случаются!

– Ладно, когда все, что бы там ни случилось, произошло с тобой, было потому... –  он сморщился. – Почему это произошло?

Я пнула кочку, вырывая кусок дерна, чтобы выбросить его в мусорный ящик поблизости.

– Думаю, это была перегрузка. Я никогда не касалась более чем пары человек за день, а там я коснулась сотен. Я чувствовала, словно была раздавлена этим, будто я была просто пустой оболочкой. Это было ужасно.

– Бен касался тебя?

– Ага.

Глаза Сорена посинели, наполнившись обвинением.

 – Он знает, не так ли? Ты сказала ему, но не сказала мне.

Я испробовала благосклонную улыбку. Не думаю, что преуспела.

 – Я теперь говорю тебе, это должно что-то значить.

– Ты не доверилась мне, и ты доверилась ему. А ты только что встретила его!

– Ну, – сказала я, таща его в сторону трейлера Абсент, которая только что ушла.

– Он нравится тебе больше чем я, а?

– О, во имя Пита... – я остановилась и встряхнула его. – Это не соревнование, ясно? Бен знает потому... потому... потому что просто знает! Я не говорила ему, он сам это заметил.

– Ты не говорила ему? – Глаза Сорена сузились, он сомневался, несмотря на то, что явно хотел поверить мне.

– Я не говорила ему, он догадался. Чувствуешь себя лучше? Хорошо. Теперь айда, мне нужна кое-какая помощь.

– Помощь с чем?

– Мне нужно потрогать Карла.

Глаза Сорена снова расширились. Я треснула его по руке.

– Не такого рода прикосновением, тупица! Мне нужно коснуться его. Он один из людей, которые пользовались сейфом. Мне нужно увидеть, чувствует ли он внутри холод и отчаяние.

Холод. Отчаяние. Точно такие, как в человеке, желавшем, чтобы Бен умер. Я сделала вдох и на мгновение задумалась над этим. Возможно ли это? Может так случиться что это тот же самый человек, кто хочет проткнуть Бена колом? Почему?

– Фран? Ты в порядке? У тебя же не случится еще одного приступа, а?

Я презрительно взглянула на него.

– У меня не бывает приступов!

– Ладно, но ты меня пугаешь. Твои глаза стали совсем чудными. В чем дело?

– Ни в чем. Мне просто нужно подумать минутку. – Я оглянулась, потом схватила Сорена за руку, и затащила его за пару пластиковых контейнеров, сложенных за трейлером Элвиса, в стороне от чужих взглядов. – Сядь.