В 1724 году в семье дьячка Савелия Кириллова, что из села Короцка Валдайского уезда Новгородской губернии, родился мальчик, нареченный Тимофеем.

Вскоре после рождения сына семья осиротела – умер отец. Ради куска хлеба Тимофей вместе со старшим братом Евфимием нанялся к зажиточным мужичкам межевать и распахивать землю. Этот босой загорелый мальчишка в мужицкой холщовой рубашке, идущий с вожжами в руках по комьям вспаханной земли вслед за деревенской кобылкой, станет возделывателем нивы сердец человеческих, великим пастырем Русской Церкви!

«Все живое особой метой отмечается с ранних пор», – сказал поэт… Трудолюбивые поселяне часто говорили вдовой матери о том, какие отзывчивые и смышленые сыновья подрастают в доме ее. А один богатый, но бездетный сельский ямщик предложил даже усыновить Тимофея, а по смерти своей отдать ему все накопленное богатство.

Поначалу мать и слышать не хотела об этом. Но когда домашние нужды показались ей несносными, наконец, решилась принести Тимофея в жертву ради других детей. И вот настал день, когда мать с безропотным сыном отправились к чужому двору.

Как только они вышли за порог, пришел в избу Евфимий. Узнав о случившемся от младших сестер, он тотчас побежал за матушкой.

– Куда вы ведете Тимофея? – едва не зарыдал встревоженный брат. – Ямщику отдадите, – ямщик и будет. Я лучше с сумой пойду по миру, а брата ямщику не отдам! Грамоте его отправлю учиться – может, дьячком или пономарем станет.

Уступила мать братской любви. И, стоя на неровной дороге, посыпанной золотистой пылью, видно, поняла, что как ни бедна доля крестьянская, все же скорее она приведет к Престолу Божию.

В 1737 году государыня Анна Иоанновна издала указ, «коим предписывалось сделать церковнослужительским детям разбор и лишних, особливо же не учащихся, отдавать в военную службу». Тогда повезла мать-вдова своего Тимофея в город, чтобы устроить в славянскую школу при Новгородском архиерейском доме. Но так как серебра бедная крестьянка не скопила, городское начальство определило ее сына не в духовное училище, а в военную арифметическую школу. Быть Тимофею военным, если бы другой старший брат, служивший причетником в Новгороде, не упросил духовное начальство принять его в училище на весьма скудное свое попечение.

Тимофея записали в школу 11 декабря 1738 года с фамилией Савельев [13] . Одного года ему хватило, чтобы зарекомендовать себя даровитым, прилежным и благонравным учеником. И когда в монастыре святого Антония Римлянина открылась семинария, Тимофея приняли туда в числе двухсот лучших учеников на казенное содержание.

Денег теперь хватало на учебу и на кусок хлеба. Но чтобы прочесть любимые книги, любознательный юноша по ночам сжигал целые связки свечей, которые нередко выменивал на свои скудные обеды и завтраки. Год Тимофей учился синтаксису, год – поэзии, четыре – риторике, и все это время – греческому языку. В 1746 году поступил в философский класс, через пару лет успешно перешел в богословский и, наконец, на тридцатом году Тимофей Савельич Соколовский окончил курс семинарского образования. Но не покинул будущий святитель духовной семинарии – стал учителем греческого языка. Жалованья его отныне хватало не только на новые книги и свечи, но и на помощь старшей сестре, вынужденной мыть полы у богатых людей.

В то время особенно жарко запылала в душе молодого учителя любовь к уединенной жизни. «В мае месяце, – вспоминал позднее святитель, – ночь была тихая и светлая; я вышел из кельи на крыльцо, размышляя о вечном… Вдруг небеса разверзлись и там такое сияние и светлость, что бренным языком сказать и умом понять никак невозможно… И я от того чудного видения более горячее возымел желание к уединенной жизни».

На тридцать четвертом году жизни Тимофей Соколовский становится иноком Тихоном. Слух о его дарованиях и благочестии скоро разлетелся в церковной среде. Епископ Тверской Афанасий ходатайствовал о переводе новопостриженного иеромонаха в свою епархию, где назначил его настоятелем и архимандритом Желтикова, а вскоре Отроча монастыря, а затем и ректором Тверской семинарии.

«Я никогда не мыслил стать епископом, – признавался пастырь Божий. – Хотел куда-нибудь удалиться в пустынный монастырь, быть монахом…» Однако Господь судил иначе. 13 мая 1761 года в Петропавловском соборе Санкт-Петербурга Тихона посвятили во епископа Кексгольмского и Ладожского.

Бывало, переодевшись в простую иноческую одежду, шел святитель в тюрьмы к заключенным, словно бы посланный туда духовным начальством

Совсем недавно молодой подвижник уходил из родного села, не имея лишней копейки в кармане. А теперь в торжестве и почете вернулся на родину в архиерейском облачении. Бывшие сокурсники по семинарии, которые некогда смеялись над бедностью своего товарища, стали иереями и встречали святого Тихона в сане епископа. Он сказал им:

– Вы, братцы, смеялись надо мной, когда мы были малолетними детьми, отопками на меня махали, теперь же и кадилами будете кадить.

Те, перепугавшись, стали умолять:

– Прости, владыка святый!

– Я шутя вам говорю, братцы, – отвечал святитель.

Сестра Тихона, жившая в Новгороде, видела торжественную встречу своего брата, но не смела к нему явиться. Он сам пригласил ее на другой день, и они вспомнили со слезами тяжкие годы своего детства в крайней нищете. «Ты, родная, никогда не наскучишь мне, – говорил ей Тихон, – потому что я тебя почитаю как старшую сестру». Но не больше месяца прожила она под кровом братским – он сам отпевал ее.

Святитель Тихон пробыл на родине недолго. Указом воцарившейся императрицы Екатерины II назначили его епископом Воронежским.

Все время своего епископства он усердно проповедовал и побуждал к тому же подчиненных ему священников. Для священнослужителей Воронежской епархии святитель Тихон составил краткий список требований, необходимых для совершения священных Таинств, и велел прибить на стене в каждом храме, чтобы помнили и исполняли.

Вслед за книгой «О Таинствах» святитель пишет новый труд, в котором дает советы духовникам во время исполнения Таинства Исповеди. Всякое архиерейское наставление написано простым и ясным языком, дышит отеческой и братской любовью. Святитель не грозит, но советует, просит и даже умоляет.

«Пастырски советую, братски увещаю: всячески берегитесь пьянства, – предостерегает он. – Можно во славу Божию испить вина или чего другого, чтобы при душевном веселье было и телесное утешение. Не вино отвергаю, а пьянство…»

Как тут не вспомнить слова святителя Иоанна Златоуста – любимого духовного писателя святого Тихона, с которым, кстати, его нередко сравнивали: «Вино от Бога, пьянство – от диавола».

В многолюдной Воронежской епархии к приезду нового святителя сохранились всего две церковнославянские школы. Правящий епископ повелел почти в каждом городе открыть школы, готовящие будущих священников. Его стараниями возобновила работу Воронежская семинария. «Должно помнить каждому воспитаннику, – по-отечески наставлял архипастырь, – что от Бога позван к сему званию, ради общей пользы и славы Божией, потому образование ума должно соединять с образованием сердца».

Представить нашу жизнь без праздников просто невозможно. Попробуй, вычеркни праздничные дни из календаря – и гнетущие заботы века сего любого пригнут к земле, сделают жизнь безотрадной и пресной. Праздник – слово-то какое веселое, озорное, брызжущее светом и радостью! Христианство не отменяет веселья – первое чудо Господь сотворил в Кане Галилейской, будучи приглашенным на свадебное торжество: превратил шесть кувшинов воды в вино. Но чествование жителями Воронежа языческого бога-солнца Ярилы в преддверии Петрова дня возмутило святого Тихона.

– Ярило! Ярило! – кричат на площади жители Воронежа, тыча пальцами на обвешанного колокольчиками, лентами и цветами юношу с бумажным колпаком на голове, олицетворяющего бога-солнца, – растопи на небе тучи, землю нашу обогрей!