Таша прекрасно знала, на что способен ее так называемый кузен. Но его последние слова привели ее в ярость.

— Я не собираюсь обсуждать с тобой свои проблемы. Не тебе судить, с кем мне лучше в постели, — холодно произнесла Таша.

— А почему бы и нет? — быстро переспросил Чейз. — Зачем ты пытаешься обмануть саму себя, зачем противишься своим естественным желаниям?

Таша крепко стиснула зубы.

— Я не желаю это обсуждать.

— Дорогуша, что в этом плохого? — произнес он, не скрывая усмешки. — Дело твое, но я подозреваю…

— Я не желаю это обсуждать, — сердито повторила Таша.

— Конечно, ты не желаешь! Я ведь тебя всегда раздражал. Хотя и совершенно незаслуженно. Так что я сомневаюсь, что ты снизойдешь до ответа. — Таша даже задохнулась от возмущения и раздраженно фыркнула. Коротким движением Чейз схватил ее за запястье. — Ты всегда отталкивала меня, Наташа, — медленно произнес он глубоким, проникновенным голосом. — Но к чему совершать необдуманные поступки? — Его глаза загорелись. — Это всего лишь сделка. Позволь мне только поцеловать тебя; если тебе не понравится, ты можешь оттолкнуть меня, и я оставлю тебя в покое.

Таша безуспешно попыталась высвободить руку, но его пальцы еще сильнее сжали ее запястье.

— Ну же, Таша, — проговорил он, улыбаясь. — Неужели ты никогда этого не хотела? Это просто поцелуй. Чего ты боишься? Что тебе очень понравится? Давай, Таша, — сказал он еще более нежно, — закрой глаза.

Сначала Таша лишь молча смотрела на него, потому что была в такой ярости, что не могла вымолвить ни слова. Затем что-то дрогнуло внутри нее. Она не знала, почему сделала это, но вместо того, чтобы ударить его по лицу, Таша беспомощно уронила руку на колено и закрыла глаза. У нее возникла мысль, что он дразнит ее и что это просто шутка. Но затем что-то коснулось ее губ, что-то легкое, как крыло бабочки, и снова, и снова… Словно к ее губам подносили зажженную свечу, которая, слегка задевая их, обжигала пламенем. Таша пыталась не сдаваться, ее губы остались плотно сжатыми. И опять эти легкие прикосновения… но теперь чуть медленнее. Таша почувствовала, что задыхается. Ей показалось, что эти легчайшие прикосновения исходят не от ненавистного ей кузена, всегда такого надменного и самоуверенного, а от нежного, ласкового мужчины. Ее губы невольно ответили на поцелуй, обжегший подобно тягучему золотистому виски. Лед, сковавший ее сердце, стал постепенно таять, и она всецело отдалась во власть поцелуя. Кончик его языка скользнул по нежным губам. Ей показалось, что ничего подобного она не могла себе представить даже в самых смелых своих фантазиях. Таша издала тихий протяжный стон, растворясь в нежном дурмане, — тепло растекалось по телу, все несчастья постепенно забывались. А может быть, это всего лишь иллюзия? Пусть так, ей было уже все равно. Она позволяла ему целовать себя, ощущая терпкий пьянящий вкус его губ.

Он отстранился, а Таша все еще не могла прийти в себя.

— Можешь открыть глаза, — мягко произнес Чейз.

Она вдруг ощутила жгучий стыд. Зачем она поддалась минутной слабости? Что можно изменить поцелуем? Наоборот, теперь стало только тяжелее. Тепло и нежность как-то сразу исчезли, она вновь ощутила на сердце тяжесть и холод. Таша пристально смотрела на Чейза, как будто видела его впервые. Мягкие, чуть влажные от поцелуя губы, ослепительно красивые черные глаза под тонко очерченными, словно нарисованными, бровями, прямой нос и волевой подбородок.

— Ну и как тебе это, дорогая? — сказал он, приподняв бровь.

— Это было… — Таша запнулась, так как была поглощена исследованием его внешности. — Ты был прав, я ошибалась. Это ни с чем не сравнимо, но это только вопрос техники. Видимо, у тебя была богатая практика.

Чейз хотел было что-то сказать, но остановился. Спустя несколько секунд он медленно произнес:

— Так ты не хочешь чем-нибудь швырнуть в меня?

— Нет, — сказала она, с некоторым удивлением разглядывая его. — Я хочу переспать с тобой.

Чейз ошеломленно посмотрел на нее. Теперь они словно поменялись ролями.

— Что? Прости, что ты хочешь? — Чейз был настолько удивлен, что его прежняя уверенность в голосе пропала.

— Но ведь это была твоя идея, — напомнила она. — И ты прав: к этому надо относиться только как к физическим упражнениям. Не так ли? Мы оба получим удовольствие, а мне это поможет забыть обо всем, — жестко произнесла Таша.

Неожиданная грусть сменила на его лице прежнюю самоуверенность.

— О господи, — сказал он.

— Папа вернется еще не скоро. Нам только нужно подняться наверх. Или ты предпочитаешь сначала выпить? Проблема предохранения тебя не должна беспокоить — я принимаю таблетки.

Чейз взял ее руку, провел пальцем по ладони. Тепло пробежало по всей руке, она судорожно вздохнула.

— Таша, дорогая. Я знаю, это моя идея, но, вероятно, не самая лучшая.

— Почему? Ты думаешь, что не получишь удовольствия? — с вызовом поинтересовалась она.

— Нет, но… — Чейз не мог подобрать нужные слова.

— А, так ты считаешь, что я не получу удовольствия? В чем проблема? — спросила она нетерпеливо.

Он криво улыбнулся.

— Думаю, ты потом возненавидишь меня и себя. Ты, наверное, не сможешь ненавидеть меня больше, чем сейчас, но…

— У меня нет к тебе ненависти, — Таша резко прервала его, забыв, что в течение всей жизни считала Чейза позором их семьи. — Я просто считаю тебя эгоистом и трусом. Ты боишься, что я буду тебя преследовать?

— Нет, чего-чего, а этого я не боюсь. Но тебе не стоит спешить, тем более сейчас, когда ты так уязвима. Я не прощу себе, если воспользуюсь ситуацией. Хотя ты, наверное, и мысли не допускаешь, что я могу проявить порядочность.

Таша безучастно смотрела на него. Сейчас ее не волновали мысли о его порядочности. Она чувствовала себя униженной. Неужели он отвергает ее? Должно быть, из-за того, что она сегодня не в лучшей форме.

— Я знаю, что выгляжу ужасно, но это потому, что вымокла до нитки. Я немного обсохну и буду выглядеть лучше.

— Ты выглядишь чертовски привлекательно, и все-таки — нет. — Он был непоколебим. Таша раньше считала, что ее легкомысленному кузену все равно, с кем заниматься любовью, что он не пропустит ни одной юбки.

— Ты думаешь, что тебе будет плохо в постели со мной? — спросила Таша.

Чейз уныло улыбнулся.

— Таша, милая, я не думаю так, и мне очень хотелось бы проверить это, но в этом случае ты не заметишь, что впервые в жизни я стал рыцарем.

Таша утомленно откинулась на спинку дивана. Она подумала, что, возможно, он и прав: секс помогает забыться лишь на некоторое время, он не сможет решить ее проблемы. Но то, что она испытывала сейчас, нельзя объяснить с точки зрения разума. У нее на глазах показались слезы. Чейз попытался смахнуть их.

— Я, наверное, не такое уж и чудовище.

— Мне не нужен рыцарь на час. Я уверена, что тебе не понравится, если женщина поступит с тобой так же. Ни один мужчина этого не потерпит. Вам можно все, а женщина должна терпеть и прощать.

— Очень трогательно, но ты меня не переубедила, — с улыбкой сказал Чейз. — Я все-таки твой кузен и поступлю так, как поступил бы любой кузен: предложу тебе поплакаться мне в жилетку. Позволь мне хоть раз в жизни поступить порядочно по отношению к женщине, которая, между прочим, еще и моя родственница.

Его сильные руки крепко обхватили ее за плечи, Таша прильнула к нему всем телом, она слышала биение его сердца, вдыхала приятный, терпкий запах мяты. Ей стало спокойнее и показалось, что все произошедшее с ней было лишь сном.

— Так лучше? — спросил Чейз, и она ощутила его дыхание на своих волосах.

Ей было и хорошо, и плохо. Тепло сильного тела успокаивало ее, но это же тело причиняло ей боль из-за желания, с которым было трудно справиться.

— Немного лучше, — тихо призналась она. Таше было трудно сказать правду, да она и не хотела ее говорить.

— Хорошо. — В его голосе слышались нотки удовлетворения своим поведением.