Барбара Картленд

Честь и бесчестье

Глава 1

— Как ты себя чувствуешь, папа?

— Все… будет… хорошо… — с усилием выдохнул Красавец Бардсли.

Однако вопреки этим обнадеживающим словам он с огромным трудом опустился на стул в своей гримерной, и лицо его, отраженное в зеркале, выражало отчаяние.

Шимона, стоявшая у него за спиной, пребывала в замешательстве: что же теперь делать?

Приступ кашля, который настиг ее отца в тот момент, когда они вдвоем проходили через служебный вход в театр, казалось, отнял у него последние силы.

Не тратя лишних слов, Джо Хьюитт, костюмер Красавца Бардсли, принес своему патрону стакан бренди с водой и поставил на туалетный столик, где в беспорядке громоздились коробочки с гримом, кремами и мазями, пуховки и заячьи лапки.

Поднести стакан к губам Красавцу Бардсли удалось лишь двумя руками.

Несколько глотков напитка, казалось, немного взбодрили его, и слова, обращенные к дочери, прозвучали уже гораздо спокойнее:

— Ты не должна была приходить сюда.

— Я ни за что не оставлю тебя, папа, — решительно возразила Шимона. — Ты знаешь не хуже меня, что тебе сегодня вообще не следовало бы играть.

Красавец Бардсли промолчал — им обоим было слишком хорошо известно, что он мог бы возразить на это.

Он должен работать.

И не только потому, что на его актерское жалованье существовали он сам и его дочь, но и потому, что примерно через неделю в Королевском театре «Друри-Лейн» будет решаться вопрос о назначении ему пенсии.

Трясущимися руками Красавец Бардсли достал из жилетного кармана часы.

— У вас еще масса времени, мистер Бардсли, — успокаивающим тоном произнес Джо Хьюитт, делая вид, будто поверил, что хозяина тревожит именно это.

Красавец Бардсли глубоко вздохнул.

Все трое прекрасно понимали состояние актера, Даже облачение в костюм Гамлета стоило ему немалых трудов. Но Шимона надеялась, что привычная обстановка сцены и особенно аплодисменты горячих поклонников придадут отцу новые силы. С текстом, конечно, никаких затруднений не будет — ведь Бардсли уже много лет, и блистательно, играл эту роль.

В эти минуты Королевский театр «Друри-Лейн» заполнялся публикой, которая не сомневалась, что Красавец Бардсли — один из самых прекрасных актеров, когда-либо ступавших на подмостки «Старого Друри».

Они пришли насладиться игрой любимого артиста, хотя сам театр в настоящее время переживал не лучшие времена.

Миссис Сара Сиддонс[1], властвовавшая здесь подобно королеве в течение двадцати одного года, отбыла из Лондона на отдых, а когда вернулась, предпочла родному театру сцену «Ковент-Гарден».

Найти актрису, способную заменить миссис Сиддонс, представлялось трудностью почти непреодолимой.

Но когда на афише стояло имя Красавца Бардсли, публика по-прежнему ломилась в зал. Жаль только, что состояние здоровья самого актера не всегда позволяло ему в полной мере оправдывать ожидания зрителей.

Наклонившись за коробочкой с гримом, Бардсли увидел в зеркале отражение Шимоны.

— Ты не должна была приходить сюда, — повторил он. — Тебе ведь известно — я не хочу, чтобы кто-нибудь увидел тебя в театре.

— Вот пусть Джо никого к тебе и не пускает, — со смехом парировала Шимона. — И потом, папа, ты бы лучше отдыхал между актами, вместо того чтобы принимать праздных посетителей.

— Я обещал твоей матери, что ты не будешь иметь ничего общего с театром, — продолжал настаивать Красавец Бардсли.

— И мы ни за что не нарушим ее волю, — заверила его Шимона. — Но я уверена — мама сама не позволила бы мне оставить тебя в таком состоянии. Ты ведь болен!

Она снова взглянула на отца и тихо спросила:

— Может быть, лучше все же отменить представление?

Основания для тревоги, несомненно, имелись: Красавец Бардсли был бледен как полотно, губы его посинели, глаза полуприкрыты — он даже с трудом поднимал веки.

— Ни за что! — страстно возразил он и потребовал:

— Ради Бога, Джо, дай мне еще немного бренди!

Костюмер схватил пустой стакан и ринулся к столу с напитками, на котором стояло несколько бутылок и огромное количество бокалов.

Шимоне было хорошо известно, что львиная доля доходов ее отца уходила на приемы для светских щеголей — неизбежной свиты любого знаменитого актера.

Помимо этого, Бардсли частенько угощал членов труппы, которые, по его мнению, нуждались в помощи, а иногда просто в глоточке чего-нибудь возбуждающего.

По меньшей мере три четверти еженедельного жалованья Красавца Бардсли перекочевывало в карманы тех, кто сумел разжалобить его душещипательной историей о своих несчастьях или действительно пребывал в нужде.

Многие собратья-артисты имели все основания благословлять Бардсли за то, что он спас их от нищеты, голода или тюрьмы.

Любой обнищавший актер или актриса могли быть уверены в получении помощи в память о тех днях, когда они вместе играли на сцене, или просто потому, что не накормить, не обогреть и не оплатить долгов собрата по профессии известный актер просто не мог.

Увы, в результате подобной щедрости страдала прежде всего семья — жена и дочь Бардсли.

Несмотря на то, что уже многие годы он получал очень высокое жалованье, сбережений у него не было. Тратилось все до последнего пенни, причем в основном на товарищей по профессии.

И все же, глядя на отца сейчас, Шимона знала: ни за что она не хотела бы видеть его иным.

Даже в эту минуту, больной, с трудом ворочавший языком, он был поистине великолепен.

Его обаяние завораживало публику, а глубокий грудной голос, казалось, проникал в сердца тех, кто ему внимал.

От второго стакана бренди щеки Красавца Бардсли слегка порозовели, и, когда костюмер ловко снял с него пиджак и жилет, актер начал накладывать грим уже более уверенной рукой.

Сын викария в приходе города Бат, Красавец Бардсли (при крещении ему было дано имя Бьюгрейв[2]) в шестнадцать лет убежал из дома, чтобы поступить на сцену.

Он был поистине одержим театром, который в то время достиг в Бате небывалой славы и вслед за лондонским был удостоен звания «королевского».

Актеры и актрисы, выступавшие на его подмостках, нашли в лице юного Бардсли самого преданного и страстного поклонника.

Оказавшись в Лондоне, Красавец Бардсли в течение нескольких лет играл небольшие роли в различных театрах, включая «Друри-Лейн», а затем возвратился в свой родной город.

Отца в городе уже не было — он получил приход в другом месте. В местном же театре работали молодые актеры, которым со временем суждено было прославить родину своими талантами.

Джон Гендерсон[3], в течение пяти лет работавший в Бате, вскоре отправился в Лондон. Он по праву считался достойным преемником великого Дэвида Гаррика[4] и впоследствии стал ведущим актером Англии.

В свое время Гендерсон был настолько поражен несравненной игрой молодой актрисы бирмингемского театра, что рекомендовал директорам театра Бата нанять ее.

В тот момент этой актрисе приходилось нелегко — после нескольких неудачных сезонов в «Друри-Лейн» Гаррик уволил ее. Вот почему она с радостью ухватилась за предложение Гендерсона. Еще бы — предстать перед столь взыскательной публикой, коей всегда слыли обитатели Бата!

На этот раз ее Ждал отнюдь не провал.

Напротив, дебют Сары Сиддонс в Бате оказался подлинным триумфом!

Она имела феноменальный успех, особенно в трагедийных ролях.

Будучи женщиной умной, миссис Сиддонс всегда стремилась найти таких партнеров, которые, выступая с нею вместе, выгодно оттеняли бы ее собственную игру.

Поэтому неудивительно, что знаменитая актриса благосклонно отнеслась к молодому Бардсли — ведь его прозвали Красавцем совсем не случайно.

вернуться

1

Сара Сиддонс (1755–1831) — английская актриса из артистической семьи Кембл. Исполняла трагедийные роли, прославилась в пьесах Шекспира. — Здесь и далее примеч. пер.

вернуться

2

Уменьшительное от этого имени Бью (Beau) означает также «красавец, щеголь».

вернуться

3

Джон Гендерсон (1747–1785) английский актер шотландского происхождения, с успехом выступавший в пьесах Шекспира. Начал карьеру в Бате, затем выступал в лондонских театрах «Друри-Лейн» и «Ковент-Гарден».

вернуться

4

Дэвид Гаррик (1717–1779) — английский актер, один из реформаторов сцены и основоположник просветительского реализма в европейском театре. Прославился в пьесах Шекспира, в которых сыграл 25 ролей, в том числе роль Гамлета.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: