Насторожившись, Брэд снова распахнул дверцу аптечного шкафчика. Там на полке лежала упаковка бритвенных лезвий. Это могло означать, что она бреет ноги, свои длинные красивые ноги, которые он так близко видел прошлой ночью, но могло означать и другое. А вдруг она хранит их для своих ночных визитеров, которые… Он выругался про себя и, прополоскав рот, бросил щетку в мусорную корзину. Пусть хоть целая орда мужиков бывает у нее каждую ночь, плевать он на это хотел.

Брэд снова заглянул в шкафчик, на этот раз в поисках аспирина. Изабелла, видимо, не верила в аспирин. Она верила в витамины, в дезодорант в каком-то удивительно изящном флаконе и в разного рода (он насчитал их четыре тюбика) чудодейственные гели для волос. Брэд взял один из них и рассмотрел этикетку.

— Гарантирует смягчение непокорных волос, — прочел он.

Что за проблемы с волосами? Да у нее прекрасные волосы. Вчера вечером, когда они разлетались по подушке, растрепанные и нечесаные, он был поражен их буйной естественной красотой… Брэд снова выругался. Потом быстро сунул тюбик с гелем в шкафчик и захлопнул дверцу.

Кофе, подумал он решительно, вот что ему нужно сейчас. Но, увы, он уже знал, что кофе в доме нет. Зато в магазине, который они проезжали вчера, он наверняка должен быть. Достаточно лишь позвонить, чтобы его тотчас доставили. Кофе, апельсиновый сок, ветчину, яйца и хлеб. И, разумеется, упаковку аспирина.

Затем необходимо связаться со службой по уходу за больными, нанять сиделку и распрощаться с Оклахома-Сити и с Изабелой Найт. Эта мысль придала ему бодрости.

Улыбаясь, он открыл дверь ванной и вышел в холл. В доме было очень тихо. Неужели Изабелла снова легла в постель? Он надеялся, что это так.

И вдруг ноздри Брэда расширились. Что за запах? Он поднимался с лестницы, резкий, почти едкий. Господи боже, что-то горит!

Сердце заколотилось у него в груди. Он кинулся в спальню Изабеллы и, увидев, что она пуста, резко повернулся и ринулся вниз по лестнице.

— Изабелла? — завопил он. — Изабелла!

В кухню он влетел метеором. Дым здесь стоял такой густой, что Брэд прикрыл рукой рот, чтобы не задохнуться. И все же он сумел разглядеть тостер, который дымил как паровоз.

А рядом, распростертая на полу, лежала Изабелла.

Брэд выдернул вилку из розетки и, зажав тостер между двумя посудными полотенцами, подбежал к задней двери и вышвырнул его на асфальтированную дорожку во дворе. И быстро кинулся к Изабелле.

— Дорогая, — зашептал он, встав рядом с ней на колени. — Дорогая, что с тобой? — Изабелла всхлипывала, и у него сердце перевернулось от жалости к ней. Он ласково взял ее за плечи и притянул к себе. — Что случилось? Ты обожглась? Изабелла, пожалуйста, ответь мне…

Но слова замерли у него на языке. Она не всхлипывала, она была вся красная от злости и досады, пытаясь высвободиться из покрывала, которое, скомканное, лежало вокруг нее.

— Эта проклятая штука, — шипела она, — эта ужасная, отвратительная тряпка!

Брэд с облегчением перевел дух. Потом сосчитал до десяти и встал, подняв ее вместе с собой. Покрывало упало на пол, он наклонился, поднял его и набросил ей на плечи, не слишком, впрочем, деликатно и нежно.

— О'кей, — проговорил он сквозь зубы. — Вот тебе твое покрывало. Так что же случилось?

— Как это что случилось? — бросила она на него вызывающий взгляд и прижала покрывало к груди здоровой рукой. — Хлеб начал пригорать, я попыталась вытащить его из тостера, но не смогла сделать это левой рукой. А когда попыталась перехватить его поудобнее, запуталась в этом дурацком покрывале и… и…

— И ты чуть не отравила нас обоих этим дымом! — Брэд скрестил руки на груди и взглянул на нее. — Сначала ты сошла по этой узкой хлипкой лестнице, волоча покрывало у себя под ногами. А не запутавшись в нем, на свое счастье, и не сломав себе шею на лестнице, ты решила, что сам черт тебе не брат и почему бы не действовать дальше. Поэтому-то ты и явилась на кухню и принялась возиться с тостером…

— Не говори чепухи! — Изабелла вскинула голову, так что ее непокорные кудри упали на спину. — Я спустилась, чтобы приготовить завтрак, и споткнулась. Вот и все. А ты раздуваешь из мухи слона.

— В самом деле? — Он уперся руками в бока. — Представь, что меня бы здесь не было? Не было бы никого, чтобы помочь тебе? Ты понимаешь, что дом мог сгореть?

— Глупости!

— Ты так считаешь?

— Да. Просто хлеб сгорел бы и…

— Сгорел бы и тостер вместе с твоим хлебом! — Брэд повернулся и раскрыл дверцу холодильника. — И о каком хлебе ты говоришь? Ты что, имеешь в виду тот заплесневелый огрызок, который я видел здесь вчера вечером?!

Изабелла, сверкая глазами от негодования, шагнула к нему.

— Не смей орать на меня, Брэд Джонсон!

— Если ты будешь вести себя как круглая дура, то буду орать! Прежде всего, что ты делала внизу? Тебе полагается лежать в постели!

— Кто это говорит?

— Человек, который был с тобой, когда тебя укусил скорпион, который возился с тобой, когда ты была без сознания, который знает, какая ты была ошалелая прошлой ночью, вот кто!

— Я ошалела от тех пилюль. И, кроме того, все это не дает тебе права издеваться надо мной! Ты все время словно хвастаешься своей силой.

Брэд протянул руку и схватил ее за плечи. В глазах его горела ярость.

— Не грози мне, — вскрикнула она раздраженно, — не испугаешь!

— Тогда послушай, что говорит здравый смысл! Притворяешься, что у тебя все прекрасно, а сама еле ходишь в этом своем покрывале. Да ты едва на ногах держишься!

— О господи! — Изабелла вывернулась у него из рук. — Я пыталась надеть халат, но…

— Но не смогла. — Молчание послужило ему ответом. — Черт возьми, — прорычал он, — почему же ты не попросила меня помочь?

— Потому что…

Потому что я не нуждаюсь в твоей помощи, подумала она, потому что мне неприятно быть зависимой от тебя… и потому что я слишком живо помню, что чувствую, когда ты меня раздеваешь, когда я в твоих объятиях.

— Ну? Так почему ты не позвала меня?

— Ты просто разозлился, когда я не попросила у тебя разрешения спуститься вниз, — ушла она от прямого ответа.

— Разрешения?

— Вот именно. Ведь без твоего разрешения я уже не могу и завтрак приготовить в собственном доме! — Она отбросила кудрявую прядь со лба. — Все дело только в этом, и ты сам все прекрасно понимаешь. Ты вообще не умеешь общаться с женщиной, которая может действовать самостоятельно.

— Да, я и в самом деле не умею обращаться с женщиной, которая ведет себя как круглая дура.

Она посмотрела на него долгим, пристальным взглядом, потом вздохнула.

— Знаешь, я… благодарна… что ты помог мне вчера.

— У тебя слова благодарности прямо-таки застревают в горле, так ведь?

— После шока от укуса скорпиона, — продолжала она, не обращая внимания на его реплику, — и действия тех пилюль я была не способна ни на что. Но теперь…

— Но теперь, — подхватил он, — мне пора выметаться.

— Брэд, ну пожалуйста. Я стараюсь быть вежливой, но…

— Вежливой? Ты? Да ты представления не имеешь, что означает слово «вежливость»!

Изабелла вскинула голову.

— Может, ты и прав, — согласилась она. — Трудно быть вежливой с человеком, который без разрешения устроился в твоей спальне на ночь и даже не говорит, почему он так поступил!

— Ну так представь себе, я позвонил Нэнси, а узнав, что она заболела гриппом, поднялся, чтобы сказать тебе это. Но ты спала. Я сел, пытаясь решить, что же делать дальше… Ну а потом уже наступило утро, и ты врезала мне кулаком в живот, чтобы показать, как тебе «приятно» меня видеть.

— Черт возьми, Брэд… — Дыхание у нее оборвалось. — Ой!

— Ой! Что это значит! Просто «ой» и все? Никаких извинений за свое отвратительное поведение или за то, что мне пришлось провести ночь в этом кресле, свернувшись как эмбрион? Так что… — Брэд нахмурился. — Что с тобой? — Один взгляд на ее побледневшее лицо остановил поток его красноречия. Он схватил ее за плечи и усадил на стул. — Что-то не так?