— Вот в этом и суть, — сказал он, бесцеремонно беря ее за локоть и ведя к лестнице. Изабелла пыталась высвободиться, но он держал ее так крепко, что у нее не было выбора, кроме того, чтобы позволить вести себя вверх по ступенькам. — Ты права: совершенная чушь — нанимать для тебя сиделку.
Они достигли площадки, и он повел ее к спальне.
— Ну вот, — ехидно сказала она, — наконец-то к тебе вернулся здравый смысл. Разумеется, это была чушь. Я не нуждаюсь в сиделке.
— Вот именно. В чем ты нуждаешься, так это находиться в том положении, которое устроило бы нас обоих.
— Я согласна. Только… — Она повернулась к нему, словно заподозрив в его словах подвох. — Что ты имеешь в виду под словами «устроило бы нас обоих»?
Брэд распахнул дверцы ее платяного шкафа и оглядел его содержимое.
— Боже мой, — проворчал он, качая головой, — похоже, ты скупила весь твид в магазине!
— Черт возьми, Брэд…
— Это платье застегивается на пуговицы?
— Что?
Он снял с вешалки черное шерстяное платье.
— Оно на пуговицах? — нетерпеливо переспросил он. — Ты сможешь влезть в него, просто сунув руки в рукава?
— Да, но…
Она онемела от изумления, когда Брэд рывком стащил с нее покрывало.
— Вот, — сказал он решительно, протягивая ей платье. — Надевай его.
Она хотела сказать «нет», послать его куда подальше с этим платьем, но это значило бы и дальше стоять перед ним в одном белье. Она прошипела в ответ пару ругательств, от которых он лишь рассмеялся, и, оттолкнув его руку, кое-как застегнула пуговицы сама.
Босая, с распущенными волосами, струящимися вдоль спины, она вызывающе повернулась к нему.
— Хорошо, — сказала она, — и что дальше?
— Я просто взглянул в лицо фактам, вот и все. И осознал, что, к несчастью для нас обоих, я в зависимости от твоего содействия, твоей помощи.
— Представляю, как болезненно было для тебя это признать!
— Я понял, что, предоставленная самой себе, ты, вероятно, спалишь дом.
— Это просто смешно.
— И еще есть проблема: сколько же мне придется дожидаться, пока ты наконец появишься в своем кабинете.
— Почему бы тебе не сказать мне прямо, чего ты хочешь, Брэд?
— Вот к этому я и перехожу, — продолжал он с лукавой улыбкой. — Первое на повестке дня — это завтрак. Ветчина, яичница, галлон кофе — и пригоршня аспирина. — Он вытащил пару туфель из нижней части шкафа и поставил у ее ног. — Ты можешь надеть их без посторонней помощи?
— Не разговаривай со мной так, словно мне четыре года, — огрызнулась она, надевая туфли. — Теперь я понимаю, куда ты клонишь. Ты так беспокоишься, чтобы я поскорей вернулась на работу, что готов тащить меня туда силой!
— Трудно ожидать, что сегодня ты будешь способна работать.
— Тогда зачем весь этот спектакль?
— А вот зачем. — Брэд взял ее за руку. Она попыталась высвободить руку, но его пальцы крепко держали ее запястье. — Я отвезу тебя к себе в отель, поселю в своем номере и…
— Ты с ума сошел?
— И там ты можешь отсыпаться еще полдня, а я покуда нагоню всю канцелярскую работу.
— Ты сошел с ума, — разозлилась она. — Я ни за что…
— Это большой номер, Изабелла. Разве я не говорил тебе об этом? Две спальни, две ванные…
— Да будь он размером хоть с Букингемский дворец, я все равно не буду жить в нем с тобой!
Улыбка Брэда растаяла.
— Вероятно, ты забыла, что работаешь в «Джонсон энтерпрайзис».
— Это не дает тебе права приказывать мне переехать в твой номер в гостинице!
— Я тебе только что объяснил: у тебя будет своя комната и своя ванная.
— Неважно! Я все равно не поеду!
— Это твое право. Но в таком случае я сделаю то, что считаю нужным для «Найт ойл».
От тона, которым он это сказал, сердце ее учащенно забилось.
— А именно?
— Ты отстраняешься от работы, пока твоя рука полностью не заживет. Но жалованье, конечно, ты будешь получать.
— Черт возьми, Брэд, а дальше? Я так и чувствую, что у тебя еще что-то на уме.
— Ну, поскольку ты будешь нетрудоспособна, а «Найт ойл» не может обходиться без руководства, я поставлю во главе компании кого-нибудь другого.
— Что ты сказал?
— То, что ты слышала. — Голос его стал тверже. — Мне понадобится кто-то, ответственный за «Найт», а было бы нелогично нанимать подходящего человека всего лишь временно. Так что, боюсь, тебе придется уйти.
— Нет! А словесное соглашение…
— Даже если оно и было, то лишается силы из-за твоей неспособности исполнять свою роль в качестве директора. — Эта ложь была так логична и так авторитетно слетела с его губ, словно исходила от профессионального адвоката.
— Но… — залепетала она, — но… — Если Брэд уволит ее из компании, что она сможет предпринять, чтобы вернуться обратно? Она впилась взглядом в его темно-синие глаза, которые насмешливо смотрели на нее. — Почему ты так поступаешь со мной? — прошептала она.
— Нормально поступаю. Я просто защищаю свои капиталовложения и даю тебе возможность красиво уйти. Но если ты предпочитаешь отказаться…
Он пожал плечами и вежливо улыбнулся. Изабелла изо всех сил старалась сохранить контроль над собой, но, когда она заговорила наконец, ее голос дрожал от гнева.
— Ты не просто презренный тип, Брэд Джонсон, — крикнула она, — ты жалкий, низкий!.. Вот ты кто!
Она вырвалась из его рук и сама пошла к лестнице. Брэд отпустил ее, наблюдая с каменным лицом, как она спускается. Сам того не сознавая, он затаил дыхание, пока она не дошла до входной двери. А потом кинулся вниз следом за ней, прыгая через две ступеньки.
8
Как он и обещал, номер оказался просторным. Хотя Изабелла с первого взгляда поняла, что слово «просторный» очень слабо передает его роскошь и удобства.
Мебели было немного, но вся она, элегантная, со светлой кожаной обивкой, в сочетании с шелковыми шторами и гобеленами производила сильное впечатление. Картины в тяжелых, роскошных рамах висели на кремовых стенах, а пол был покрыт красивым пушистым ковром.
Брэд закрыл за собой дверь, бросил ключи в керамическую вазу и повернулся к Изабелле.
— Моя спальня направо, — сказал он. — Твоя — налево. — Он принужденно улыбнулся. — Они одинаковые, за исключением вида из окна. Если предпочитаешь мою, я готов поменяться.
Поменяться комнатами? Спать там, где спал Брэд? На его кровати? От этой мысли у нее захватило дух, но Изабелла только холодно улыбнулась.
— Какая любезность! Кто бы мог этого ожидать?
— Только не ты, — ответил он, улыбаясь, — нам обоим это известно. — Он подошел к окну и раздвинул шторы. — Завтра, когда ты почувствуешь себя лучше…
— Я и сейчас чувствую себя прекрасно.
— Завтра, — повторил он, — мы подумаем, во что тебя одеть.
— Что это значит? У меня полно вещей. Если бы ты дал мне время собраться…
— Правильно. — Он холодно улыбнулся и повернулся к ней. — У тебя достаточно костюмов, но нет ничего…
Но нет ничего мягкого, женственного, подумал он. Ничего, что подчеркивало бы плавные изгибы тела, что по цвету подходило бы к пламени волос, к изумрудным глазам… Черт! Что за чепуха у него в голове? Брэд нахмурился и сунул руки в карманы.
— Я думал, что тебе все ясно. Я вовсе не намерен терять время, ожидая, пока ты приведешь себя в порядок, чтобы быть готовой к работе по утрам.
— А у меня нет никакого намерения тратить деньги на вещи, которые мне вовсе не нужны!
— Ты и не будешь тратить. Я оплачу все, что тебе нужно.
— Ни за что! Я не позволю тебе…
— Черт возьми, — воскликнул он, — брось задаваться! Ты получила травму на работе, помнишь? Если тебе сейчас нужна более… удобная одежда, чем у тебя есть, твой работодатель обязан оплатить все необходимые расходы. А «Джонсон» — твой работодатель, не так ли?
Господи, подумал он, что за чушь я несу, что со мной происходит?
— Знаешь, — продолжал он, — я могу связаться со своими адвокатами, если это тебя успокоит. — Он опустился на одну из двух низких кожаных кушеток, располагавшихся по бокам кофейного столика, и, закинув руки за голову, устало вздохнул. — А пока что избавь меня от разговоров. Я не расположен к ним сейчас.